Они прошли в комнату. Энтони зажёг освещение, и Амелия увидела, что обстановка в гостевой спальне изменилась. Раньше здесь обитала тётушка Шарлотта. Она, словно сорока, любила всякие безделушки, яркие предметы декора, которые тащила в своё «гнездо». Надо признать, что всё это ничуть не портило интерьер комнаты, а, напротив, украшало её, придавало законченный и вид. Похоже, что хороший вкус был семейной чертой Ричардсов.

Теперь тут всё было по-другому. Из тётушкиных вещей остались только старинные кованые канделябры и массивная бронзовая статуэтка танцующего слона. Шарлотту так поразил бал у графа Сэвила с его индийскими диковинками в Саду Чудес и скульптурами богов, что она несколькими днями позже не смогла удержаться и купила эту статуэтку в лавке скупщика.

Но сейчас уютная комната казалась какой-то непонятной помесью спальни, рабочего кабинета и бара. Все вещи и мебель совершенно не сочетались друг с другом, вызывая дисбаланс и ощущение, что тут обитают сразу несколько человек.

Слева от входа стояла новая широкая кровать, застеленная клетчатым пледом. Сразу возле неё располагался бар, заставленный разнокалиберными бутылками. Дальше, у окна, громоздился дубовый письменный стол с массивным кожаным креслом. Справа от входа тоже были кресла, но поменьше, а между ними втиснулся низкий кофейный столик, заставленный всё теми же бутылками со спиртным вперемежку с канделябрами и бронзовой статуэткой слона. Дальше, занимая приличную часть комнаты «красовался» несуразно-высокий платяной шкаф из морёного дуба, напоминающий двухместный гроб, а на полу был постелен светлый ковёр с каким-то бледным, словно выцветшим рисунком.

Послышался щелчок. Громила Джерри запер дверь снаружи. Энтони развалился в кресле у кофейного столика и показал жене на соседнее кресло.

– Присаживайся, дорогая. Нам нужно обсудить условия взаимовыгодного соглашения.

Амелия сделала шаг к креслу, но остановилась. Да, она находится сейчас во власти этого негодяя, но вовсе не обязана пресмыкаться перед ним. Ему нужна от неё помощь? Что ж, Амелия готова оказать содействие, но стоить это будет недёшево. Она уже достаточно изучила своего тюремщика и сделала вывод, что Энтони является человеком алчным, трусливым, властолюбивым и не слишком умным. Он надеется, что фиктивная жена будет служить ему беспрекословно. Ошибается.

– Мне тебя и отсюда хорошо слышно, – ответила Амелия, глядя на него сверху вниз. Энтони пришлось задрать голову, чтобы общаться с ней. – Не понимаю, что ещё ты от меня хочешь. Я лишилась всего, даже своей свободы. Что ещё ты вознамерился забрать?

Мужчина явно не ожидал, что девушка начнёт отвечать ему так дерзко. Он даже растерялся вначале, застыл с открытым ртом, но, затем, быстро взял себя в руки.

– Тебе сложно меня понять, – произнёс он, отводя взгляд в сторону. – Ты не лишалась своего положения, не оказывалась на дне, в самой грязи, где, либо подохнешь от отчаяния, либо полезешь по головам, ненавидя всех, цепляясь зубами и ногтями за крохотную возможность выжить. Стоит только проявить там жалость, сочувствие или совестливость, как сразу сорвёшься обратно вниз.

– Правда? – Амелия почувствовала, как её начинает трясти от негодования. – Я не способна понять это? Я была богатой и завидной невестой. У меня был дом, хорошее приданое, жених, безукоризненная репутация. Благодаря тебе я лишилась всего этого, оказалась запертой на несколько месяцев в своей комнате, едва не потеряла рассудок. Теперь меня считают сумасшедшей, разговаривающей с призраками. И после этого ты хочешь, чтобы я проявила к тебе жалость и сочувствие?

– Пойми, мне пришлось так поступить, – закричал Энтони. – Моя семья была богатой и уважаемой, имела своё поместье, пока отец не проиграл всё. Мы разом лишились всего, оказались на улице. Отец не смог вынести такого позора и повесился, а мне пришлось заботиться о матери и младшей сестре. Я бегал по всему городу, предлагал себя в качестве учителя музыки, иногда не ел по несколько дней. Мы жили в трущобах, в подвалах с крысами…

– Я должна зарыдать от жалости? – не выдержала Амелия. Её голос дрожал от напряжения, как натянутая струна. – А тебя поили отравой, от которой слабеешь так, что не можешь даже подняться с кровати по естественной нужде, и от которой перестаёшь понимать кто ты такой, жив ты или уже умер?

– Амелия! – Энтони вскочил с кресла и нервно одёрнул на себе фрак. – Не разговаривай со мной в подобном тоне! В моих силах сделать твою жизнь совсем невыносимой!

Но Амелия уже не могла остановиться. Вся накопившаяся злость, отчаяние и обида хлынули из неё сплошным потоком, не оставляя место благоразумию и осторожности. Люсинда, стоявшая за её спиной, осторожно дотронулась до локтя хозяйки, пытаясь успокоить, но та отдёрнула руку.

– Невыносимой?! – Что ещё ты можешь со мной сделать? Убить? Только мне уже это не страшно! Ты обманом отнял любовь, которая была для меня дороже жизни.

– Любовь? Энтони рассмеялся прямо ей в лицо. – Что ты можешь понимать в этом? По-твоему, любовь – это томные вздохи при луне и жаркие признания в письмах? Думаешь, что это самое прекрасное чувство на свете? Нет, дорогая моя! Любовь – это когда дышать не можешь без своего человека, когда ради него идёшь против всего мира, когда тебя проклинают родные, а потом твоя любимая сбегает перед свадьбой к другому, более богатому. Ты отдаёшь всё, что у тебя есть, а тобой пользуются, пока это выгодно. Если бы твой замечательный Кристиан любил тебя, то не уехал бы в Индию. Разве я не прав?

Энтони оказался так близко, что Амелия увидела красные прожилки на его выпученных глазах, почувствовала запах алкоголя. Сейчас он был вне себя от гнева. Девушка отступила назад и едва не упала, наткнувшись на кровать. Люси смело выступила вперёд, намереваясь заслонить собой хозяйку, если это потребуется.

– Ты зря упрямишься, Амелия. Тебе есть ещё что терять, и я не отступлю, пока не получу желаемое. Граф Сэвил, давний противник моего отца. Он сделал всё, чтобы разорить мою семью и втоптать её в грязь. Наше поместье теперь принадлежит ему. Граф запросил за него тройную цену. Я не пожалел бы никаких денег, тем более, что твой батюшка оставил огромное состояние, но большая часть средств вложена в различные предприятия. Этот мошенник Шелиман, поверенный твоего отца по финансам, специально заморозил все вложения. Я не могу получить эти деньги на руки. Ты должна договориться с ним, Амелия. И ты выполнишь это! Я не собираюсь торговаться с тобой и обещать какие-то уступки. Если откажешься, то можешь попрощаться со своей воспитанницей-дикаркой. Больше ты её никогда не увидишь. Впрочем, никто кроме тебя не будет скорбеть о смерти какой-то сиротки. Вы обе заслужили такого наказания.

Энтони резко схватил Люси за руку и дёрнул на себя. Горничная жалобно вскрикнула и едва не упала, запутавшись в подоле слишком длинной юбки. Хозяйка кинулась на помощь служанке, но мужчина легко оттолкнул её. Амелия упала на кровать, но тут же попыталась подняться.

– Ненавижу тебя! – закричала она сквозь слёзы. – Ты мерзавец и будешь гореть в аду!

Энтони повернул к ней раскрасневшееся лицо, и его губы искривились в зловещей улыбке.