«лежбище» и перевёл взгляд на небольшую ямку левее, в которой при обстреле возможно скрыться от осколков, но взрывная волна могла бы вырвать лежащего вмиг, случись она метрах в десяти, не больше.

– Это что же за выемка такая вдоль асфальта? Неужто ячейка для гранатомётчика? – уже открыто смеясь, спросил Чалый.

– До тебя тут Сашка был. Так он не успел дорыть. На похороны в Донецк свалил. Мамка у него умерла, – ответил Валера, раскладывая какой-то дежурный бушлат, чтобы, очевидно, улечься на него.

– И что? А в других сменах гранатомётчиков нет? Или все этого Сашку ждут, когда он докопает?

Валерка уже лёг на спину, заложив ногу за ногу и руки за голову, и, кажется, не обращал внимания на вопросы Чалого.

Сержант, не дожидаясь помощи, на карачках затащил заряды в борозду, задуманную, скорее всего, как соединительный окоп между пулемётным гнездом и ячейкой гранатомётчика. Зло сплюнул и коротко выругался в сторону неведомого и незнакомого ему Сашки-гранатомётчика, наверняка заливающего сейчас водкой семейную драму где-то в Донецке.

«Это же надо так покуистически относиться к собственной жизни», – подумал старый солдат и принялся высматривать поблизости лопату и что-то наподобие кирки или лома.

Каска всё время сваливалась набок, бронежилет также не очень способствовал работе, но уже через полчаса выемка вполне себе углубилась ещё на полметра, и это оказалось весьма кстати.

Чалый присел на дно окопчика и уже достал изрядно помятую и подсыревшую сигаретку «Примы», как услышал звук выстрела из чего-то, похожего на миномёт.

– Выход! – крикнул кто-то с противоположной стороны дороги и тут же добавил: – Мины!

Раз, два, три, четыре… Свист, бах!

– Выход!

Раз, два, три, четыре… Свист, бах!

– Ещё выход!

Раз, два, три, четыре… Короткий свист, ба-ба-бах!

И как это в такие минуты в уже немолодом человеке проявляется талант гуттаперчевости, позволяющий ему свернуться не то что в бараний рог, а прямо-таки в положение самого раннего созревания, называемого эмбриональным?

Чалому это удалось, несмотря на бронежилет поверх зимнего бушлата и ещё достаточно небольшое по глубине и ширине земляное укрытие. Вспомнил, что автомат остался где-то в стороне от окопчика, когда он пытался зарыться глубже буквально за мгновения до обстрела. Мысленно поблагодарив себя за службу, Чалый принялся вспоминать молитвы, которым ещё с детства его учила бабушка. К его удивлению, сам вспомнил с десяток сур из Корана и начал их читать не переставая, одну за другой, не забывая отсчитывать про себя секунды после каждого выхода. Главное – чтобы после выстрела послышался свист: это не твоя мина, верхом пошла. Худо дело, когда без свиста шандарахнет в нескольких метрах. Если к следующему выстрелу прицел вражеского миномёта не собьётся, то жизнь твоя будет висеть на соплях, и никто гроша ломаного не даст за твоё спасение. Вот тут начинаешь верить неистово в Спасителя, и других шансов у тебя нет по определению.

«Во имя Аллаха, милостивого и милосердного! Прошу прощения у Аллаха и приношу Ему своё покаяние! Я прошу помощи и защиты у Аллаха от шайтана-сатаны, далёкого от милости Его! Нет сохранности и силы, кроме как от Аллаха! О Аллах, прими нашу мольбу! Аллах акбар, Аллах акбар, Аллах акбар. Нет Бога выше Бога, и Мухамед – его пророк!..» Ничто другое уже не может прийти в голову, но где-то в самой глубине твоей мозговой микросистемы неведомый метроном продолжает отсчитывать такт бьющихся о землю, об асфальт, о бетонные стены непрестанно подлетающих и тут же разрывающихся мин.

Сначала идут восемьдесят вторые, следом – сто двадцатые. Небольшая пауза – и новая партия вперемешку.

– Чалый! – кричит, не вылезая из своего пулемётного гнезда, Валерка. – Валить надо! Сейчас нас точно накроет!

– Лежи, блаженный! Осколками посечёт! А так хоть шанс есть! – так же истошно кричит в ответ Чалый и тут же добавляет скрипучим голосом: – Ты молись лучше!

– Да я ни одной молитвы не знаю! – продолжает кричать оглушённым тоном Валерка.

– Кричи: «Боже, спаси и сохрани!»

– Думаешь, поможет?

– Если не поможет, то хоть с этими словами на тот свет попадёшь. А это там вместо пароля, и кому надо разберётся, куда тебе дальше ехать: в райские кущи или на сковородку!

И снова прилёт, и прямо в закрытые ворота гаража, которые не выдерживают прямого попадания фугасного снаряда 122-миллиметрового калибра.

«Гаубица, сука!» – догадался старый артиллерист, начинавший войну ещё в 2015-м заряжающим на Д-30.

Мощнейший взрыв внутри склада, снизу доверху набитого боекомплектом, развалил вмиг бетонные стены, обломки которых вместе с осколками снаряда пролетели со свистом, как ураган, над окопами. «Эмбрионы» превратились в мышей, лихорадочно ищущих хотя бы крохотную щель, в которую можно втиснуться и уберечься от неминуемой смерти. Горячая волна обдала жаром со спины и прижала Чалого плотно ко дну окопа.

Патроны, гранаты, боезаряды гранатомётов даже после основного взрыва продолжали хлопать, ухать и грохать ещё минут десять, которые Чалому и Валерке показались вечностью.

– Может, уже хватит?! Зае… ли, твари! – кому-то угрожающе, зло проорал Валерка.

Стрельба по позиции действительно закончилась, но ещё что-то продолжало трещать позади окопов. Это выстреливали патроны прямо в цинковых коробах.

– Братан, ещё чуток полежи! Дима не уверен был, что сапёры вывезли противотанковые мины, – наконец прохрипел Чалый.

– Е…ть-копать! Я подыхать тут не хочу! Давай свалим! Стрельбы больше нету!

– Куда ты свалишь? Справа – мины, слева до пацанов – метров десять под прицелом, сзади – сам посмотри…

Валерка перевернулся на спину, приподнялся на локтях и после продолжительного удивлённого свиста, поправляя сбившуюся набок каску, произнёс сакраментальное:

– Это просто пи…ец!

>к * *

То, что ещё менее получаса назад выглядело железобетонным гаражом, способным уместить целых два КамАЗа и где было сложено боевого комплекта на двое суток боя целой роты, просто исчезло, как исчезают декорации в театре после антракта. Даже не так… Декорация поменялась кардинально, и теперь на заднем плане, за спинами бойцов блокпоста, дымилась чёрной копотью свалка битого бетона, из-под которого ещё вырывались большие языки пламени.

Чалый приподнялся и высунул голову на полкаски из окопа. Прямо перед глазами стоял остов некогда белой «пятёрки».

– Вот блин! Как я её не заметил, когда сюда пришёл? Может, она прилетела на взрывной волне? А, Валерка?

– Да ты в окоп почти ползком причухал прямо мимо неё, – уже смеясь, ответил Валерка и достал из бокового кармана брюк мятые полпачки «Примы». – Курить будешь?

Чалый потянулся за подброшенной сигареткой. Помял, не отводя удивлённого взгляда от прогоревшего скелета «жигулей».

– А багажник-то целый. Как это так получилось? Всё спалило, а сзади только дырки от осколков. Откуда машина-то?

Валерка тоже