не отвечает современным требованиям научно-технического прогресса, отстает от достижений лингвистики и лексикографической практики. Так возникла и оформилась в общих чертах идея однотомного нормативно-стилистического, толково-объяснительного словаря нового типа, который можно было бы условно назвать «Ожегов — XXI век» (Скворцов, Благова 2014: 105–106).

Научно модифицируя принципы, сформулированные в свое время С. И. Ожеговым, Л. И. Скворцов также опирается на краткость, популярность и строгую нормативность. Однако принципиальное отличие заключается в том, что в новом словаре практически каждое толкование будет сопровождаться иллюстрированным языковым материалом (словосочетаниями, типичными речениями, репликами, пословицами и поговорками); другими словами, Л. И. Скворцов решил отойти от модели «словотолка», «лексикона» в старом значении этих слов, поставив перед собой цель создать подлинный «словарь языка», передающий структуру в возможных словосочетаниях и их вариациях.

Такая же «распространительность», по мнению автора, характерна для толкования значений, их оттенков, что приближает информативную содержательность нового словаря к семантической информативности большого и среднего толковых словарей. «Если учесть то обстоятельство, что предлагаемый словарь сохраняет и развивает принцип полугнездовой подачи материала, то он становится реальным справочником сочетаемостных (дистрибутивных) и словообразовательных (деривационных) возможностей современного русского литературного языка» (Там же: 106).

Что касается принципа популярности, то создаваемый словарь решительно отходит от упрощенного описания словарем С. И. Ожегова целых серий лексического материала русского языка наших дней. Сказанное относится к таким серийным лексическим группам, как названия народов России и мира, к наименованиям старых и новых видов спорта, химических элементов, терминов науки и техники. В частности, в статьях описывающих научные и технические термины, используются данные энциклопедических и специальных словарей, обеспечивающие точность и строгость в передаче профессиональной специфики этой лексической сферы. В историко-энциклопедических дополнениях к словарным статьям этого типа читатель найдет сведения предметно-бытового и собственно науковедческого характера.

И наконец, строгая нормативность. «Это важнейший принцип в новом словаре связан с широким спектром показа функционально-стилистических, социолингвистических, жанровых и др. характеристик практически при подавляющем большинстве представленных в нем словарных статей. Перечень жанрово-стилистических и социологических помет словаря составляет около 30 единиц (самый обширный среди современных толковых и собственно нормативных словарей русского языка). Нормативные рекомендации в Толково-объяснительном словаре внимательно и последовательно выверены по наиболее авторитетным в настоящее время лексикографическим источникам с учетом собственного опыта автора в работе над «Большим толковым словарем правильной русской речи», вышедшим несколькими изданиями и представляющим собой обобщение нормативно-лексикографической практики последних десятилетий» (Там же: 107).

Автор принимает доводы коллег — ведущих представителей отечественной научной лексикографии, которые обосновывают необходимость включения в современные толковые словари русского языка стилистически сниженной экспрессивной лексики (тем более «в силу известного лексикографического пуризма предшествующих десятилетий она крайне осторожно в них допускалась и не приветствовалась»):

«Как бы ни относились лингвисты к «низкой лексике» с позиции чистоты норм литературного языка и культуры речи, ее удельный вес в разговорной речи и ряде письменных жанров так велик, а ее социальная база так широка, что делать вид, что этих явлений не существует, и не описывать их в словаре национального языка уже нельзя» (История русской лексикографии 1998: 589).

В Толково-объяснительный словарь не будут включены грубо-просторечные слова и узкая профессионально-жаргонная лексика «как противоречащие толковому словарю нормативного типа» (Там же: 108).

Сейчас завершается работа над первым томом словаря: в процессе работы пришлось отказаться от идеи словаря однотомного. Кроме того, по ряду соображений был снят подзаголовок «Ожегов — XXI век». Но сути проекта эти обстоятельства не меняют. Суть заключена в другом изречении автора словаря (увы, пока остающегося недописанным): «Давайте же поймем наконец, что дело не в отдельных словечках и не в языке в целом (ведь язык — «всего лишь» зеркало эпохи, зеркало наших отношений). Дело в нас самих. В тех этических, моральных, культурных утратах, которые мы уже понесли и еще можем понести, если забудем о постоянном самовоспитании личности, о достоинстве Человека, о нравственной высоте и чистоте нашего общества. Падение уровня общей культуры приводит неминуемо к падению слова» (Скворцов 2007: 53).

Литература

История русской лексикографии. — СПб., 1998.

Клочкова Н. В. Русский язык и средства массовой информации. Новая экономика и региональная наука // Научный журнал Владимирского филиала ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации». — 2016. — № 5.

Никольская Т.Е. Закрепленность в словарях как фактор освоения заимствованной лексики // Язык, культура, история. Сборник статей к 80-летию профессора Л. И. Скворцова. — М., 2014.

Скворцов Л. И. Культура русской речи. — М., 1996.

Скворцов Л. И. Экология слова, или Поговорим о культуре русской речи. — М., 2007.

Скворцов Л. И., Благова А. Р. О новом типе толкового словаря русского языка. Актуальные проблемы преподавания русского языка как иностранного в вузе // Материалы Третьей международной научно-методической конференции. — М, 2014.

Штудинер М. А. Словарь трудностей русского языка для работников СМИ. Ударение, произношение, грамматические формы. — М., 2016.

В. В. Славкин (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)

Проблемы использования заимствованной лексики в современном телеэфире

Вероятно, основной чертой, которой российское общество наделяет современную речевую практику, является обилие заимствований. В этом зрители и слушатели видят главную угрозу чистоте русского языка, более того — всей национальной культуре. Цель данной статьи — представить непредвзятый взгляд на проблему заимствований применительно к телевизионной речи. Выбор данного сегмента медиаречи обусловлен тем, что телевидение является безоговорочным лидером влияния на массовую аудиторию, ее интересы и предпочтения, в том числе и языковые.

Для анализа были выбраны информационные программы федеральных телеканалов (Первого, Россия-1, ТВЦ, НТВ), вышедшие в эфир в первой половине 2016 г. — всего 54 выпуска, определенных методом случайной выборки.

Внимание именно к новостной журналистике продиктовано двумя факторами. Во-первых, информационные программы стабильно имеют высокий зрительский рейтинг, что, соответственно, определяет постоянное внимание аудитории и к тому, что сообщается с экрана, и к тому, в какую форму это облечено. Во-вторых, звучащая речь в информационных выпусках порождается прежде всего журналистами, а не гостями в студии, как в многообразных ток-шоу, и, следовательно, именно она реализует первостепенную по значимости функцию телевизионных СМИ — информировать аудиторию о происходящем в мире.

Говоря о заимствовании элементов из других языков, следует подчеркнуть, что это процесс объективный, обусловленный многообразными контактами между странами в области культуры, экономики, науки, техники, образования и пр. Свойство русского языка привечать слова, приходящие из других языков, отмечал еще Пушкин, говоря, что «русский язык переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам».

В научной литературе весьма подробно рассмотрены причины, по которым в русском языке появляются иноязычные лексемы, направления и особенности, присущие процессам адаптации этих лексем к русской языковой