— Уж не означает ли это, что мы смогли бы генерировать 7 вольт вместо 1,4 вольта в опыте с холодной сваркой?

— Не могу ничего сказать, — признался Толанд. — А вопрос недурной. Генерал Маркус, вы ведь, если не ошибаюсь, имеете опыт экспериментов с парами индивидуумов?

— Эти сведения не подлежат разглашению, — хмуро ответствовал генерал.

— Засекречены? — переспросил Толанд. — По-моему, мы все собрались здесь, чтобы побольше узнать и изучить. Если вам что-либо известно…

— Мне известно только то, что я могу потерять работу, если стану разглагольствовать на эти темы, — отрезал Маркус. — Скажем так: да, мы располагаем некоторыми аномальными данными, однако пресловутая официальная политика «корректности» в вопросах сексуальной ориентации прикончила дальнейшие исследования в этом направлении.

Толанд на секунду задумался.

— То есть вы хотите сказать, что гомосексуальные пары располагают теми же повышенными возможностями, что и гетеросексуальные? Это оценивалось вами?

— Я ничего не утверждаю.

— Но и не отрицаете, не так ли?

Уставившись в потолок, Маркус принялся что-то неразборчиво бубнить про себя, как бы не замечая вопроса с явной подковыркой.

— Какой же я негодяй! — шутливо принялся корить себя Толанд. — Эта новость явно спутает карты сторонникам некоторых религиозных воззрений.

— Если вам удастся еще раз подтвердить правоту эксперимента. Эта теория неуместна. — Маркус снова уставился на Тессу и Рика по ту сторону стекла, выражение лица его по-прежнему было хмурым. — Сейчас мне хотелось бы попробовать вот с этой парочкой. Что-то подсказывает мне, что здесь речь идет о куда более значительной энергии, нежели каких-то семь вольт.

Прибегать к палладиевым электродам и тяжелой воде особых причин не было, так что Толанд, сунув парочку проводков в лабораторную мензурку с водой из-под крана, присоединил их к вольтметру, а Рик с Тессой сосредоточились на генерировании электрической энергии. Эксперимент занял десяток секунд. Напряжение подскочило до десяти киловольт, после чего вольтметр, извергнув сноп искр, с оглушительным треском взорвался.

— Ну и горячие же мы с тобой натуры, дорогой, — хихикнула Тесса.

Рик неподвижно уставился на погибший вольтметр. А генерал Маркус взирал на них обоих с тем же выражением лица, что и во время первой попытки Рика создать яблоко из ничего.

По виду Толанда можно было понять, что парапсихолог витает в облаках.

— Замечательный пример группового мыслительного воздействия, — наконец изрек он со счастливым видом. — И все зависит не от числа верящих в успех эксперимента, а от числа верящих в успех экспериментаторов. Великолепно!

Все это становится каким-то уж чересчур непонятным, мелькнула у Рика мысль, однако он предпочел оставить ее при себе.

На следующее утро Тесса проснулась с криком.

— Что случилось? — не понял полусонный Рик, пытаясь разглядеть в предрассветном сумраке окно спальни. — Что за дела?

— Мое кольцо исчезло!

— Исчезло? — Рик уселся в постели и, потянувшись к тумбочке, зажег лампу.

Тесса вытянула руку.

— Вот, погляди — его нет.

— А оно никуда не могло завалиться? — Он поднял подушку, но под ней были лишь смятые белые простыни.

— Непохоже, хотя кто его знает? — Тесса принялась хлопать по матрасу. — Его нигде нет.

Рик проверил свою половину постели, после чего заглянул и под кровать, но и там, кроме пыли, ничего не обнаружил.

Вдруг в громкоговорителе что-то щелкнуло, и женский голос озабоченно осведомился:

— У вас там все в порядке?

— Нет, совсем не в порядке! — раздраженно рявкнул Рик.

Нежданное пробуждение среди ночи разозлило его, не говоря уже о том, что их спальня прослушивается. Впрочем, последнего следовало ожидать.

— Что произошло? — потребовал все тот же голос. Подняв взор, Рик сообразил, что чертов динамик находится где-то под потолочной панелью.

— Исчезло кольцо Тессы. Никто не мог взять его ночью?

— Я… я думаю, что никто. Именно мне поручено наблюдение, и никто без моего ведома не мог к вам проникнуть.

— Ладно, зовите Сондерби. Как бы там ни было, голову даю на отсечение, что за всем этим стоит он.

Женщина, казалось, колебалась.

— Сэр, сейчас пять утра. Он наверняка еще спит.

— Мы где, черт побери, с вами находимся? Разбудите его!

— Хорошо, сэр.

Рик повернулся к Тессе:

— Ты ничего такого не почувствовала?

Девушка судорожно потирала руки.

— Нет. — Она покачала головой. — Ничего. Когда проснулась, то почувствовала неладное и тут увидела, что кольцо пропало. А до этого никаких особых ощущений не припомню.

— Значит, оно просто растворилось.

Тесса испытующе взглянула на него. Взгляд этот говорил очень о многом.

— Что? — не понял Рик.

— Ты меня еще любишь?

— Разумеется!

— Тогда, отчего… отчего оно могло исчезнуть?

— Не знаю. Мы все выясним.

— Сондерби!

Наверху раздался еще один щелчок, потом в динамике прозвучал заспанный голос:

— Алло?

— Что вы тут наделали? — напрямую спросил Рик.

— Вообще-то спал, — ответил сотрудник ЦРУ. — Или вы имеете в виду перед сном?

— Кольцо Тессы куда-то запропастилось. Что с ним могло произойти?

— Ах, вот оно что. — Сондерби умолк. Молчание затягивалось.

— И тишина, — язвительно констатировал взвинченный Рик. — Куда вы его дели?

— Лично я никуда. Но генерал Маркус решил, что ваши способности — предмет национальной безопасности, и… В общем, он забросил в прессу информацию о том, что ваша помолвка… гм-м, не состоится.

И новость, разумеется, мгновенно облетела мир. По-видимому, это продолжалось уже несколько часов — на американском континенте утро было в разгаре. И люди, развернув утренние газеты, включив радио или телевизор, в мгновение ока утратили веру в своих кумиров.

— Ах вы, подонки! — в голос выкрикнули Тесса и Рик.

Рик подумал, а не послать ли ему хорошенький снопик огня через телефонные провода, чтобы как следует поджарить бока Сондерби, но вовремя сдержал себя — только преднамеренного убийства сотрудника ЦРУ ему и не хватало.

— Ладно, не кипятитесь, — успокоил их Сондерби. — Вы что же, первые, чью судьбу обсасывают бульварные издания? Стало быть, люди утратили к вам доверие. Ну и что? Ни на вас, ни на вашу личную жизнь это никак не повлияет. Мне кажется, следовало бы, наоборот, возблагодарить судьбу за то, что жизнь ваша входит в нормальное русло.