В основном слова Гилберта звучали энергично и оптимистично (по крайней мере, на первый взгляд). Он коснулся того, как, должно быть, грустно иммигрантам вдали от родных берегов. Женщины и мужчины в зале зашептались в сочувственном согласии с его утверждением. Он говорил о необходимости заботиться о них (хотя это звучало скорее зловеще, чем альтруистично) и как планета благоразумно разделила людские расы гигантскими водными объектами. Публика проглатывала всё это.

Когда он закончил, Алиса не стала аплодировать.

– Сейчас можно будет задавать вопросы, – сказал ей Кони с заискивающей улыбкой. – Не желаете поучаствовать?

– О, – произнесла Алиса, – думаю, у меня есть ответы на все интересующие меня вопросы, спасибо. Что мне сейчас нужно, так это прохладительный напиток.

– Ну конечно! Я присоединюсь к вам через минуту!

«К этому времени меня уже и след простынет», – пообещала себе Алиса, но не сказала этого вслух. Она направилась к выходу как можно быстрее и незаметнее, не дожидаясь сестры. За пределами лектория подавали закуски, люди толпились вокруг. Разговоры теперь велись оживлённее: дух собравшихся подогрела полная ненависти бодрая чепуха потенциального мэра. Алиса жалела, что не взяла с собой веер. Было жарко, и ей хотелось поскорее уйти, но без сестры это было бы грубо. Она нашла чашу с пуншем и наполнила для себя кружку, затем встала в угол и принялась пить с виноватым видом ребёнка, дующегося над стаканом молока и желающего остаться незамеченным.

Как вдруг она увидела то, из-за чего едва не поперхнулась при первом же глотке: тётю Вивиан.

Она тоже была одна и потягивала пунш! Однако при этом ей каким-то образом удавалось не выглядеть одинокой, Вивиан держалась как королева комнаты, немного скучающая в ожидании, когда к ней подойдёт какой-нибудь олух. Её наряд состоял из слоёв изумрудного бархата с шёлком и кисточек. Завершала образ маленькая, но изысканная асимметричная шляпка.

– Тётя Вивиан! – воскликнула Алиса, подходя к ней с нескрываемой благодарностью.

Чего только не повидавшие глаза тёти округлились:

– Алиса, дорогая, что ты здесь делаешь?

– Я здесь с сестрой и мистером Хедстрю. И Кони, – добавила она чуть погодя.

– О, точно, твоя сестра ведь купилась на эту бессмыслицу. Всё время об этом забываю, она такая рассудительная во всех остальных аспектах своей жизни.

– Но что здесь делаете вы? Вы поддерживаете Рэмсботтома?

– Боже упаси! Я здесь по просьбе Уилларда, – сказала Вивиан, крутанув запястьем и закатив глаза. – Они больше не пускают его на свои маленькие сборища (с последнего раза). Он устроил хорошенькую взбучку Гилберту с его мерзкими приспешничками. Я пришла разузнать, что они затевают! К сожалению, рассказать будет особо не о чем: обычная разжигающая ненависть околесица, на которую ведётся эта толпа.

– Раз уж Уилларду так неприятен Рэмсботтом, может, ему самому стоит баллотироваться на пост мэра, – сказала Алиса несколько лукаво, думая о Шляпнике и его постоянных поисках кого-то, кто станет во главе. Мэри Энн, она сама...

– А это мысль! – сказала Вивиан изумлённо. – Она мне нравится. О-у, тише, тише, дорогая. Идут.

Она кивнула за Алисино плечо. К ним подошёл сам Гилберт в сопровождении Кони и Квагли. Потенциальный мэр кивал и улыбался, а его помощнички расчищали путь, Кони практически прыгал вверх- вниз от восторга. Матильда и Корвин шли позади.

– Вы как всегда прекрасны, мисс... – произнёс Рэмсботтом, кивая Вивиан. – Вы ведь всё ещё мисс, не так ли? На семейном портрете не появился мистер?

Вивиан могла бы сказать: «Боюсь, нет» или «К сожалению, ещё нет». Однако вместо этого посмотрела Гилберту в глаза и ответила коротко:

– Нет.

– О, но вы ведь происходите из такой хорошей, крепкой семьи англичан до мозга костей, – заметил Гилберт с улыбкой, в этот раз мясистые губы сомкнулись на зубах, приподнялись только уголки рта. – Нам нужны хорошие женщины вроде вас, чтобы обеспечить страну такими же будущими поколениями.

– Но новое поколение уже здесь, – ответила Вивиан спокойно, кладя ладонь Алисе на плечо. – Я бы ни на что на свете не променяла своих племянниц.

– Есть у меня на уме один закон для ситуаций вроде этой, если мне когда-нибудь посчастливится занять более высокое положение, чем пост мэра, – продолжил Рэмсботтом с садистским удовольствием. – Закон о... незамужних женщинах. Предотвращающий распутный образ жизни, которому отсутствие стабильного брака с мужчиной обычно способствует.

Алиса не отреагировала, она была слишком занята, наблюдая за Матильдой с Хедстрю, глаза обоих в ужасе округлились.

– О, но ведь у нас свободная страна, Гилберт, – выдавил Хедстрю. – Вивиан не является обузой для системы. Она обеспечивает себя сама.

«Видимо, даже для них есть предел», – подумала Алиса.

Кони ничего не сказал, но улыбнулся так, словно и его начальник, и его друг выдали умнейшие умозаключения в мире и он опасается, что между ними начнётся драка.

– Что ж, надеюсь, женщины получат право голоса до того, как этот закон начнут рассматривать всерьёз, – сказала Вивиан, выливая остаток напитка обратно. – Я имею в виду всех женщин, включая тех, которые, как вы боитесь, захватывают нашу страну. Алиса, пойдём домой вместе, пока не поздно. Тебе давно пора поработать в тёмной комнате. Одна моя подруга хочет заказать портрет своей симпатичной маленькой племянницы. Англичанки. Однако она могла бы быть валлийкой или даже француженкой, так что не приписывайте мне эти слова.

С этими словами тётя Вивиан развернулась с грацией богини и не торопясь направилась к выходу. Алиса последовала за ней, практически хихикая.

Она жадно глотала прохладный ночной воздух, наслаждаясь ощущением спадающего румянца. Спёртые запахи сборища сменились влагой, лошадьми и вечерней зеленью. На улице было тихо. Алиса почувствовала, что распускается, как папоротник.

Как вдруг из соседнего клуба вышли трое мужчин, громко разговаривая и оглушительно смеясь. Они пребывали в прекрасном (хоть и шумном) настроении.

– О, поглядите, сегодня дурацкое мероприятие Рэмсботтома, – сказал один из мужчин постарше, указывая тростью с серебряной ручкой как раз на Алису с тётей, хотя и подразумевая здание позади них. – Однако! Давайте испортим им праздник!

– А давай, Джордж! – с энтузиазмом согласился другой видный седовласый джентльмен. – Слышал, в закусках они себе не отказывают. О, как здорово было бы помозолить им глаза – Рэмсботтом не посмел бы нас выставить! Ему пришлось бы смириться с нашим присутствием в надежде на наши