Она определённо видела эту девушку впервые и понятия не имела, какое у той могло быть дело. Она стояла далеко и шла к Сандре не спеша, очень уверенно. Сандра хотела развернуться и пойти к своему столу – почему это она должна тут стоять и ждать, когда какая-то девица соизволит до неё дойти?… Но она осталась: любопытство пересилило, и, к тому же, у Сандры было такое ощущение, что к незнакомой девушке не стоит поворачиваться спиной.

Разговоры в этой части столовой смолкли. Все смотрели на Сандру, но ещё больше – на девушку с фиолетовыми волосами. Сейчас, когда их разделяло не больше десяти шагов, Сандра поняла, что незнакомка была не так уж юна, как сначала показалось из-за стройной, ладной фигуры и очень молодого голоса. Она была старше Сандры лет на десять, а может, и больше.

– Что это за номер у тебя на комбезе? – спросила женщина. – Какого хера ты его нацепила?

– Номер восемнадцать, – Сандра поставила поднос на стол рядом. Она догадалась, кто стоял перед ней.

Только почему их никто не предупредил?

– Это мой номер! – женщина ткнула в Сандру пальцем и попала бы ей в плечо, если бы Сандра в последний момент не отклонилась назад.

– А ты, значит, Лора? – протянула Сандра. – Этот номер уже не твой.

– Это. Мой. Номер. – Лора начала наступать на Сандру. – А ты… Тебе придётся подыскать другого «клинка», поняла?

– Это не я решаю. Номер мне выдал Флеминг, – спокойно произнесла Сандра.

– Пока меня не было – ладно. Но я вернулась, и этот номер – мой. Я записана как его «гарда». Это о-фи-ци-аль-но! Так что я не позволю какой-то наглой ссыкухе занять моё место. Мы пойдём к Флемингу, и ты...

– Я никуда не пойду. Меня всё устраивает.

– Ты, девочка, не поняла, с кем имеешь дело! Я…

– Я знаю, с кем имею дело. С жадной лживой хабалкой. Я не собираюсь тратить на тебя время. Это всё.

Сандра подхватила поднос со стола и развернулась.

Лора схватила её за плечо. Посуда на подносе брякнула, но на пол не скатилась.

– Нет это не всё! Ни хера не всё! – выкрикнула Лора ей в лицо.

– На нас смотрят, – Сандра качнула головой, указывая на офицерский стол.

Он был не так уж близко, но так как вокруг всё замерли, даже оттуда всё наверняка было прекрасно видно и слышно. Потом Сандра посмотрела в сторону стола «клинков». До противоположного конца столовой новости, видимо, только сейчас докатились, потому что Сандра увидела, как Найт резко поднимается из-за стола.

Лора тем временем, зло зыркнув на Флеминга и остальных офицеров, высоко вскинула голову и, выругавшись напоследок, пошла обратно к дверям.

Сандра выдохнула. Несмотря на то, что она держалась с Лорой так, будто ей всё равно, на самом деле её едва не трясло от злости и ещё от чего-то подозрительно похожего на ревность.

Она привыкла думать о Лоре, как о женщине, подставившей Найта, и из-за этого видела в исключительно негативном ключе. Лора казалась ей отвратительной, такой, с которой мужчина мог бы заняться сексом только в цикле, не понимая, не контролируя себя. Но когда она увидела Лору своими глазами, то поняла, что та на самом деле была привлекательна, даже красива, сексуальна… Может быть, сексуальна в каком-то дешёвом, вульгарном смысле, но ведь мужчинам как раз такое и нравится!

Может, Найт и не против её вернуть?

***

После обеда Сандра пошла в бибилиотеку изучать документы, относящиеся к назначению «гард».

Если строго следовать букве закона, выходило, что Лора была права: она являлась настоящей «гардой» Гарета Найта. После её поимки и возвращения на базу, к которой она была приписана, она должна была вернуться к исоплнению своих пержних обязанностей. Назначение же Сандры «гардой» номера восемнадцатого было ошибочным или временными – что ещё хуже.

Ей нужно было срочно поговорить с Найтом. Хотя зачем с Найтом? Он в этой ситуации ничего не решал, потому что был точно таким же сержантом, как сама Сандра. Разговаривать нужно было с высшим руководством базы, например, с начальником тренировочного центра или хотя бы с Флемингом.

Сандра хотела бы с ним поговорить, но после ужина была объявлена тревога.

Они долго ехали куда-то под дождём, потому что оказалось, что прогноз был не совсем точным и червоточина в итоге начала формироваться на восемьдесят с лишним километров южнее. В сражение вступили «клинки» с другой базы, и из-за ливня им пришлось несладко. Они потеряли четверых, прежде чем страйдера наконец смогли обездвижить. Из-за темноты и дождя сложно было понять, что там происходило и что пошло не так, но страйдер сумел подняться во второй раз… И это была катастрофа. Если расположение главного нервного узла было известно для каждого типа страйдеров, то какой из дублирующих активировался на замену, угадать было невозможно. Повторно поднявшегося страйдера невозможно было свалить одним удачным ударом.

Не то чтобы нанести тот единственный удар было просто – надо было определить место на огромном, постоянно двигающемся монстре, пробраться к нему, вонзить меч достаточно глубоко и удерживать несколько секунд, потому что короткий укол нервный узел выдерживал… Но когда даже такого шанса не было, оставалось только или пробовать все известные места расположения нервных узлов поочердёно, или кромсать страйдера на куски, и это могло длиться буквально часами, потому что он пусть медленно, но регенерировал… И всё это время страйдер не переставал шагать и разрушать.

С рассветом хотя бы закончился дождь. Тогда же пришёл приказ готовиться «клинкам» Золингена, и Флеминг выставил Меррита. Это был хороший вариант для начинающего «клинка»: страйдер был потрёпанный, без части щупалец, и цели найти нервный узел и остановить уже не стояло. Задача была проще – рубить, надеясь, что случайно повредишь дублирующий узел или просто отхватишь кусок побольше.

После Меррита пошли ещё двое, и в итоге вот этому второму повезло – он отсёк щупальце, где находился узел, и страйдер остановился. Когда его наконец уничтожили, солнце уже светило вовсю над руинами города. Окружавшие его поля ветряков тоже были почти полностью уничтожены – только то тут, то там торчали отдельные ветряки с застопоренными лопастями. Сандра пересчитала – уцелело только тридцать четыре из двух сотен.