– Ты рехнулся? – яростно процедила она, убедившись, что за ними никто не следит. – Хочешь, чтобы они настучали Мицкевич? Или по локоть влезли в наши сны?

– Я хочу, чтобы они объяснили, какого черта здесь вообще творится! Ты всегда такая трусливая? Я думал, только Лия у нас шарахается от каждой тени…

– Я просто мыслю здраво!

– Не ори ты! – Он притянул ее к себе, понизив голос, и Наташа ощутила свежий запах его парфюма.

– Слушай… – Она смущенно сглотнула и постаралась не обращать внимания на ладонь Мурада на своей талии. – Нас тут трое. Их до фига. А ты взял и потыкал палкой в улей! Нельзя было просто аккуратно расспросить, что к чему?

– Ты что, не видишь? – прошептал он ей на ухо, и от его дыхания стало щекотно. – Они все зомбаки! И все равно не скажут правду. Вот почему они завтракают все вместе, а парень, который мне приснился, заперт?

– Вот и спросил бы!

– Так они и сказали… – Мурад вдруг замер и прищурился. – Погоди…

– Мне это уже не нравится…

– Нет-нет! Вот у кого надо было спрашивать! Вот я лошара! Он же предупреждал меня! Идеально: Мицкевич ездит по ушам Лии, эти нас обсуждают… Пошли! – Мурад рванул к лестнице в подвал, сбежал на несколько ступенек и вопросительно обернулся к Наташе. – Ты идешь?

– И почему я уже жалею? – вздохнула она, но за Мурадом все же последовала.

Они вновь оказались в длинном коридоре. Сверху не доносилось ни звука, и эта тишина нервировала. Каждый шаг отражался эхом, больничный дух стерильности мерзким холодком пробирался под кожу, заставляя Наташу зябко ежиться и постоянно оглядываться. Сердце колотилось как ненормальное от одной мысли, что будет, если их застукают.

– И где его искать? – едва слышно спросила Наташа.

– Погоди, я соображаю… – Мурад лихорадочно осматривался. – Так… Во сне он сидел на полу… недалеко от двери. Значит… – и не добавив ни слова, рухнул на пол так резко, что Наташа решила было, что у него приступ.

Но нет: Мурад просто заглянул в щель под первой попавшейся дверью. Потом переметнулся ко второй, к третьей, к четвертой…

– Давай быстрее. – Наташа остервенело грызла нижнюю губу. – Я больше не выдержу.

– Спокойно… Вон! Кажется, там что-то темное… – Мурад привстал и легонько поскребся в дверь. – Эй! Парень! Это у тебя пазл? Помнишь, я приходил к тебе в сон… Ну или ты ко мне. Ау? Есть кто?.. Чувак, я тебя вижу!

– Не заперто, – раздался из-за двери глухой и не слишком приветливый голос.

Мурад победоносно повернул ручку и широким жестом пригласил Наташу войти первой. Вот уж поистине настоящая мужская галантность! Упрямо мотнув головой, Наташа пропустила парня вперед, и он, скептически фыркнув, смело шагнул в палату.

Если бы такое приснилось самой Наташе, она бы точно послушалась доброго совета от незнакомца и свалила подобру-поздорову, даже если ради этого ей бы пришлось выпрыгнуть из машины на полном ходу. Она не имела ничего против белого цвета, но здесь он навевал ассоциации с чем-то нездоровым и маниакальным. И лысый парень в робе, который сидел на полу в позе лотоса и неторопливо перебирал фрагменты черного пазла без намека на картинку, только усиливал опасения.

– Ты что, собираешь его и во сне и наяву? – озадаченно спросил Мурад.

– Я хочу стереть границу между реальностью и иллюзией, – не поднимая взгляда, ответил лысый.

– А как… как вас зовут? – из вежливости поинтересовалась Наташа.

– Это не важно. – Лысый говорил ровным голосом, не утруждая себя эмоциями и интонациями. – Ты все-таки приехал…

– Ну не валить же было обратно, если мы все равно притащились в такую даль! – Мурад то ли храбрился, то ли и вправду ничего не боялся. – Так почему ты велел уезжать? Тебя тут держат насильно? Хочешь, вызовем ментов. Вытащим тебя…

– Я здесь потому, что сам так хочу.

– И в чем твоя способность? – Наташа покосилась на россыпь черных деталек.

– Будущее, – просто сказал безымянный философ. – Я его собираю, как конструктор. Потом объясняю Мицкевич. Проблема в том, что с тех пор, как я рассказал ей про тебя, – он наконец соизволил взглянуть на Мурада, – все почернело. Как бы я ни переставлял элементы – картинки нет.

– Они тебе что-то колют? – Наташа с трудом поборола необъяснимый страх перед этим человеком. Он вроде ничего не делал, однако находиться рядом с ним совершенно не хотелось.

– Тебе лучше уехать, – медленно произнес лысый и, опустив взгляд, вернулся к своему занятию.

– Ясно. – Мурад недовольно скривился. – Яснее не стало…

– Может, тогда вернемся? – Наташа с плохо скрываемой надеждой подняла брови. – Пока они нас не хватились.

– Как скажешь. – Мурад был явно разочарован в своей задумке.

– И вы не могли бы никому не говорить, что мы заходили? – попросила Наташа любителя пазлов, однако он не ответил и будто и вовсе забыл про незваных гостей.

Мурад закатил глаза, всем своим видом выказывая презрение к этому позеру, и поманил Наташу за собой.

– Без толку, – выдохнул он, закрывая дверь. – Такое ощущение, что тут адекватных в принципе нет.

– Может, наверху обсудим?

– Да идем, идем, – сдался Мурад и быстрым шагом устремился к лестнице, но у самых ступенек вдруг остановился и серьезно посмотрел Наташе в глаза. – Только давай договоримся: об этом – никому. Даже Лие. Она и так дергается… Не хочу, чтобы она развела панику или побежала признаваться Мицкевич.

Наташа уже собиралась кивнуть, как вдруг сверху раздался звонкий голос рыжей дамы.

– Ой, вот вы где! – Она перегнулась через перила и помахала Наташе. – Заблудились?

Лия

ПЕЙЗАЖ ТОТ ЖЕ, НО ЧТО-ТО ИЗМЕНИЛОСЬ. И дело даже не в том, что я больше не в белом платье, а в своей обычной одежде, и волосы стали отчасти зелеными. Изменилось ощущение этого места.

Я хотела… нет, я рассчитывала, что Мурад придет сегодня. Не в комнату, в сон. Его помощь нужна именно сейчас. Вместе мы смогли бы отыскать ключ к этой аварии. Я попросила бы его добежать до дома на холме, который кажется мне смутно знакомым. Узнать дату, время. Или как-то запрыгнуть в кабину к водителю. Вдвоем мы бы точно что-то придумали!

Не знаю, почему его до сих пор нет. После разговора с Мицкевич он вышел смурной, за ужином едва бросил пару слов и ушел к себе. Я специально легла пораньше, чтобы у нас больше времени осталось на сон, но… он не пришел.

Торопливо иду по пляжу к тропинке. Некогда любоваться пейзажем, да и не хочется. Любой, даже самый прекрасный вид со временем приедается. А уж это серое море точно не входит в топ десять мировых красот. На сей раз успеваю подойти на место аварии раньше: нет ни мальчика, ни грузовика. Удивительно, что здесь так тихо. Что за остров такой необитаемый? Машин не видно вообще, домов тоже. Кроме этого, красного. Успею сгонять, нет?