что друзей у меня не много… да их всего пятеро. Ни словом, ни делом я не блистал, а жизнь катилась все больше и больше под откос, особенно когда старейшина вынес нам приговор. Но вот сейчас… Сейчас я вообще не понимаю, что происходит…». Виктору представлялось как он кружился или же наоборот завис, а может быть падал в бездонную пропасть. Чувства были неоднозначные, а точнее неоднозначным было их отсутствие. Он не понимал где находится и как сюда попал. Вспомнить что-то важное совершенно не получалось, а двигаться он не мог. И не то чтобы тело онемело, или был парализован. Нет. Ничего такого не было, как, вроде, и самого тела. Будто его разум летает где-то в бездне, пустом пространстве где нету ничего. Казалось, его сознание покрывало каждый дюйм неизмеримого невидимого горизонта, но следом тот становился совершенно необъятным. Со временем все мысли стали угасать, а воображаемые контуры расплываться. Ещё чуть-чуть и он обратится в часть этой пустоты, раствориться в ней и исчезнет. В момент, когда последняя искра его разума уже почти затухла к нему вдруг пришла последняя мысль, беззвучная и невесомая, и одновременно звонкая, и неподъемная: «Я что… умер?»

Через мгновение Виктор открыл глаза, стоя у подножья огромного холма, будто тянувшегося к самому небу. Густая зеленая трава покрывала землю, развеваемая теплым и тихим бризом. Небо было ясное, лишь только пара одиноких облаков мятежно вальсировали, пытаясь сопротивляться порывам ветра. Единственное место где была примята трава – это там, где он стоял, но сделав шаг вперед, Звонарь убрал ногу и лепестки тотчас же воспарили, а стебли возвысились и встали в общий ряд зеленого покрова. Откуда-то справа, вдруг, раздался тихий двуликий шепот, еле-еле доносящийся до его уха: – Умер? Нет. Ты просто ощутил то, что ощущал я на протяжении очень долго времени. – Виктор развернулся и узрел то самое чудовище, что видел, в кошмарном видении. Существо всё также выглядело почти как он: то же худощавое телосложение, мезмерская форма с длинным сюртуком, цвет волос. Вот только зубы, которые было четко видно из-за отсутствия губ и дикого оскала, а также сильно искаженное лицо вмиг рушили любое структурное сходство. – Нет, нет, это ни в коем случает не жалоба, ведь это тоже самое, что жаловаться на её отсутствие, а это, на мой взгляд, совершенно не логично. Да и отец долгое время пребывал в похожем месте, так что это лишь расширяет мой практический опыт.

Виктор не был уверен, что никакой опасности от этой странной сущности ему не грозит, но всё же сделал шаг вперед по направлению к холму: – Кто ты?

– Кто я? – Переспросил монстр так, будто обиделся. – Я был о тебе более высокого мнения. По-видимому, тебя не учили, что, прежде чем спрашивать имя другого, нужно представиться самому.

Тут-то парень и удивился. Может быть внешне они как-то схожи, но прекрасные манеры с детства не были его лучшей стороной. Он не раздумывая извинился и представился как подобает: – Меня зовут Виктор Звонарь, я – курсант шестой ступени академии ордена мезмеро.

– Мезмеро… рад слышать это имя. Даже спустя долгое время оно дает мне надежду.

– Извини, но я не особо понимаю…

– Пусть тебя не смущает этот вид. – Развел монстр руки в стороны и оглядел свой стан. – Я и сам не рад ему, но, почему-то, пред тобой я возникаю именно в этом обличии, хотя, ты уже видел истинный момент моего триумфа. Стоя на той сцене, я весь сиял, озаренный ликом победы и ослепленный ощущением мира и гармонии.

– Значит это был не сон?

– Почему же? И это сон. – Говорил двойник, обводя окружение. – Я уже столько существую вне пространства и времени, что больше не знаю и не чувствую разницы между реальностью и фантазией. – А пока Звонарь пытался воспринимать его речь, тот резко осознал: – Прости же теперь за мои манеры. Предыдущий раз, когда я представился был немного… сконфужен. В моем народе я известен как лорд или владыка, в твоем мое имя звучит иначе. Но на самом деле все они придуманы другими, в то время как отец, даровал мне всего одно имя. – Он поклонился. – Я есть – Крайе, хранитель забвения в тени.

Виктор обрадовался тому, что, всё-таки, не спятил: – Это имя – последнее, что я услышал перед тем, как очнуться тогда. Но это нисколько не похоже на тьфу, из которой я только что вышел.

– Тут есть лишь тень. – Сказал демон, подняв взгляд к чистейшему голубому небу. – Пустота без звука или чувств. Без каких-либо ощущений. Даже полет мысли со временем здесь угаснет.

Виктор оглядел холм и, показав рукой на землю, спросил: – Тогда что же это?

– Этот мир подчиняется моей воле, если я того пожелаю. Он приобретает краски и преобразуется в воспоминания, олицетворяет мои надежды и мечты.

Я не очень хорошо слушал лекции, но один урок уж точно помню. Раз уж ты «хранитель забвения», значит ты – древний демон, которых истребили во время первой войны. Но среди известных нам темниц, описанных самим основателем, не было ни единого упоминания о «тени».

Существо медленно отвернулось и стоя к нему спиной задало вопрос: – Расскажи же, что вы знаете о вашем «основателе»?

Виктор сильно удивился такому вопросу: – Это практически отец нашего дома! – С уважением, привитым ему с самого детства, рассказывал он о великом человеке, словно тот прожил с ним бок о бок всю свою жизнь. – Он даровал нам пристанище, цель и силу и продолжает даровать сейчас. Все что мы знаем и имеем, все это лишь благодаря ему! И хоть он давно нас покинул, мы никогда не перестаем верить, что он вернется!

А пока Виктор произносил эту речь, Крайе подошел и дотронулся своей искаженной и уродливой костлявой рукой до его предплечья: – Я могу поведать тебе историю, если ты того желаешь.

Ладонь коснулась его, но в тоже время не произвела никакого давления, и Звонарь спокойно ответил: – Да, разумеется. Я выслушаю.

– Тебе не придется слушать. Ты её увидишь.

– Хорошо, да будет так! – Наивно кивнул он без малейшей мысли, что это существо может его обманывать.

– Наверх придется тебе пройти. Там ты найдешь то что ищешь. – Крайе указал рукой в направлении холма, и, когда Виктор посмотрел, неожиданно произнёс: – Его вынудили вас покинуть…

Звонарь оглянулся, чуть только услышал столь невероятную фразу: – Что вы сказали? – Но уже не увидел никого в поле, и лишь только зелёные стебли густой высокой травы всё тянулись и тянулись к солнцу.

Идя вверх,