У русского царя в чертогах есть палата:

Она не золотом, не бархатом богата;

Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;

Но сверху донизу, во всю длину, кругом

Своею кистию свободной и широкой

Ее разрисовал художник быстроокий.

Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн,

Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен,

Ни плясок, ни охот, – а все плащи, да шпаги,

Да лица, полные воинственной отваги.

Толпою тесною художник поместил

Сюда начальников народных наших сил,

Покрытых славою чудесного похода

И вечной памятью двенадцатого года…

На этом обычно цитирование стихотворения и заканчивается. А ведь оно о Барклае-де-Толли, о драме его судьбы, и называется «Полководец».

Но в сей толпе суровой

Один меня влечет всех больше. С думой новой

Всегда остановлюсь пред ним – и не свожу

С него моих очей. Чем долее гляжу,

Тем более томим я грустию тяжелой.

Он писан во весь рост. Чело, как череп голый,

Высоко лоснится, и, мнится, залегла

Там грусть великая. Кругом – густая мгла;

За ним – военный стан. Спокойный и угрюмый,

Он, кажется, глядит с презрительною думой.

И далее – слова, которые, как правило, не звучат в этой галерее, и какие, я уверен, к сожалению, не очень известны даже любителям истории и поэзии.

О, вождь несчастливый! Суров был жребий твой;

Все в жертву ты принес земле, тебе чужой,

Непроницаемый для взгляда черни дикой,

В молчаньи шел один ты с мыслию великой,

И в имени твоем звук чуждый невзлюбя,

Своими криками преследуя тебя,

Народ, таинственно спасаемый тобою,

Ругался над твоей священной сединою.

Здесь есть удивительная пушкинская строка: «Народ, таинственно спасаемый тобою…» И первая загадка: в чем же эта таинственность? О чем догадывался или знал Пушкин?

Но сначала о судьбе Михаила Богдановича Барклая-де-Толли. Вообще-то правильнее – Барклэ оф Толей, на английский манер, поскольку Барклэ или Бэркле – шотландцы на русской службе. Да какая разница! В любом случае – иностранец! «И в имени твоем звук чуждый невзлюбя»!

Ах, как стыдно! И сегодня стыдно! В год, когда исполняется 225 лет со дня рождения этого человека, прожившего безупречную жизнь и отдавшего ее на службу России.

Михаил Богданович служил в армии с 15 лет! Собственно, кроме армии, почти непрерывно воевавшей, никакой жизни и не было ни у Михаила Богдановича, ни у его братьев. Его дед был бургомистром в Риге, и только отец благодаря военной службе приобрел дворянское звание. В армии служили и два брата Михаила Богдановича: Эрик окончил службу инженера в чине генерал-майора, Генрих – майором артиллерии. Михаил первоначально служит в Кирасирском полку и уже в семнадцать лет получает чин корнета.

Служба неродовитого и небогатого офицера шла тяжело, а чины – медленно. Начал он службу в 1769 г. вахмистром в Ново-Троицком кирасирском полку, через семь лет переведен в карабинеры и только в 1778 г. пожалован корнетом. Еще через восемь лет (в 1786 г.) – поручиком с переводом в Финляндский егерский корпус.

Однако служит честно, добросовестно и постоянно учится. Отличился при штурме Очакова – получил орден Св. Владимира и чин секунд-майора. Всего. А ему уже 27 лет, по тем временам возраст немалый! Будущий противник Барклая Наполеон в 27 лет – бригадный генерал!

Михаила Богдановича переводят в Изюмский легкоконный полк, что в общем-то довольно странно. Это все равно что танкиста пересадить на мотоцикл. Однако эта служба многому научила будущего великого полководца: конники легкой кавалерии – тактическая разведка.

Россия воюет непрерывно. Бои под Каушанами, взятие Аккермана, Бендер, война в Финляндии, в Польше…

20 мая 1790 г. Барклая переводят в формировавшийся тогда Санкт-Петербургский гренадерский полк. Барклай, командуя полком, делает его образцовым, причем без всяких палочных и зубодробительных мер. В 1794 г. произведен в подполковники за отличие против польских войск, с назначением батальонным командиром в Эстляндском егерском корпусе.

Вопреки расхожему мнению, что при императоре Павле служить было невозможно, что государь изуродовал армию, травил Суворова (правда, после награждения его титулом генералиссимуса и светлейшего князя, государь объявил Александра Васильевича своим родственником! и т. п.), а разглядел будущего великого полководца Барклая-де-Толли Павел. В 1798 г. Барклай произведен в полковники, а через год Павел присваивает ему чин генерал-майора! Именно этот чин позволяет проявиться в Барклае таланту великого полководца!

Слава Барклая начинается в кампанию 1806 г., когда он командовал передовым отрядом и под Пултуском (14 декабря 1806 г.) не только выдержал атаку войск маршала Ланна, но вместе с подоспевшими войсками генерала Сакена перешел в наступление и опрокинул дивизию французского генерала Гюдена.

23 января 1807 г., командуя одним из авангардов, он прикрыл марш русской армии к Янкову, выдержав бой с вчетверо сильнейшим противником. На следующий день, командуя уже арьергардом при отступлении нашей армии к Ландсбергу и Прейсиш-Эйлау, своими искусными действиями у Гофа против всей армии Наполеона дал возможность главнокомандующему, генералу Беннигсену, сосредоточить русскую армию у Прейсиш-Эйлау. Здесь 26 и 27 января разыгралось кровопролитное сражение, в котором Барклая ранили, и он принужден был отправиться для лечения в Мемель, где, «во внимание к его выдающимся боевым заслугам и мужеству», его посетил Александр I. У них состоялся продолжительный разговор о тогдашних военных событиях и о состоянии армии.

Собственно, с этого разговора и начинается взлет карьеры Барклая. И не случайный. Государь намеревался выказать внимание герою, так сказать, увенчать доблесть лаврами. Однако разговор с раненым генералом принял совершенно неожиданный поворот. Барклай-де-Толли изложил императору свой, детально разработанный стратегический план будущей войны с Наполеоном на территории России, а что такая война произойдет, он не сомневался.

В 1808–1809 гг. он принял участие в войне со Швецией. Действуя слишком профессионально, слишком инициативно и слишком самостоятельно, Барклай наживает себе многих врагов, в том числе знаменитого Буксгевдена. Вражда его с генералами стала настолько очевидна и зла, что ему пришлось покинуть армию. Его спасает только расположение Александра I, который в людях разбирался, умел выбирать достойных и ставить их на важные должности.

Александр I вновь шлет его в Финляндию. На него возложено командование войсками, назначенными для перехода по льду Ботнического залива через Кваркен (100 верст) в Швецию. Что он блестяще и выполняет. Однако даже сегодня мы больше знаем о переходе по льду на Аландские острова Багратиона, а не о блистательной операции Барклая. Недруги его множатся. В мае 1809 г. Барклай-де-Толли назначен финляндским генерал-губернатором и главнокомандующим войсками в Финляндии. Административные способности, проявленные Михаилом Богдановичем на этом посту, и тот такт, с которым он вел себя по отношению к населению, делившемуся на приверженцев Швеции, России и самостоятельной Финляндии, побудили Александра I в январе 1810 г. призвать Барклая на пост военного министра. И он стал, пожалуй, самым замечательным военным министром за всю историю Империи.