Стыдясь саму себя, она уже понимала, что, как та самая дура-героиня, она потащится сейчас проверять темноту на предмет: «что случилось?» и «все ли хорошо?», «может, мне привиделось-послышалось-показалось?».

И, потянув осторожно створку двери на себя, под стук бешено колотящегося сердца, сделала робкий первый шаг, чуть вытянув голову вперед и продолжая говорить:

– Саспенс, вот как это называется по-американски. – Еще немного приоткрыла дверь и шагнула через порог. – …Нагнетается тревога ожидания… – Клава сделала второй шаг в прихожую и вдруг позвала: – Ау, если кто есть – отзовитесь и выходите, пожалуйста! – Прислушалась – тишина в ответ.

Тогда Клава торопливо нашарила рукой на стене включатель, и желтый уютный успокаивающий свет залил прихожую, в которой обнаружились первые следы беспорядка. Вещи, которые должны лежать в шкафу, были сложены стопками на полу, часть ящиков были выдвинуты, а всякая мелочевка с верхних полок была переложена на нижние.

Перестало быть так уж отчаянно страшно, отпуская потихонечку, то ли от спокойного теплого света, то ли просто от того, что Клавдия не умела долго, продолжительно и с удовольствием бояться, таково было устройство ее характера – побоялась немного, успокоилась и начала разумно мыслить.

Хотя то, что она потащилась проверять квартиру, в которой совершенно очевидно кто-то шарился и что-то искал, вместо того чтобы вызвать полицию и грамотно «отсидеться» в сторонке, назвать разумным можно лишь с большой натяжкой.

Ладно, уже зашла, что ж теперь пойдем дальше посмотрим, что там.

А там… Клавдия дошла до гостиной, также быстро зажгла свет и… зажав ладошкой задрожавшие от ужасной обиды губы, не удержалась и расплакалась.

В первый момент ей показалось, что в комнате перевернуто, разбито и испорчено абсолютно все – но, осмотревшись внимательней, она поняла, что мебель на месте, битой посуды нет, просто вещи вывалены из шкафов и комода, половина книг с полок переложена на пол, а остальная стоит в беспорядке, распахнуто «диванное» нутро, демонстрируя нижний ящик, а все вещи из него переложены на пол.

– Так! – произнес вдруг кто-то громко прямо у Клавдии за спиной.

– А-а-а!! – заорав, дернулась она от испуга всем телом, едва не подпрыгнув, и резко развернулась на месте.

– Что здесь происходит? – грозным и недовольным тоном поинтересовался профессор Светлов, требовательно глядя на Клавдию.

– Марк! – прокричала она и, не удержавшись от переизбытка чувств, принялась колотить его ладошкой. – Ты напугал меня ужасно! Что ты подкрадываешься?! Я думала, у меня сердце выскочит!

– Тебе нельзя волноваться, – пораженно уставившись на буйствующую Клавдию произнес Марк, никак не ожидавший от нее такой экспрессии, и ухватил ее за руку. – Ты себе руку так повредишь, Клавдия. Тебе противопоказан стресс.

– Это не стресс, – не могла никак остановиться и прийти в себя Клава, продолжая воинствовать и жаловаться одновременно: – Как ты меня напугал!

– Повторяю вопрос: что здесь происходит? Ты что, попала в какую-то историю?

– Марк! – На Клавдию вдруг нахлынули совсем другие эмоции, и она, глядя широко раскрытыми от испуга глазами, обхватила его истово, порывисто и прижалась изо всех сил. – Марк! – сквозь перехватившее спазмом горло проговорила она. – Как хорошо, что ты пришел!

– Да? – подивился Марк, обняв ее свободной от портфеля рукой.

– Да! – подтвердила Клавдия, прижимаясь к нему, и вдруг заплакала. – Это просто замечательно, что ты пришел! Ты даже не представляешь, как замечательно!

– Клава, – твердо произнес Марк, чуть отстраняя ее от себя, и внимательно всмотрелся в лицо девушки. – Что случилось? Я должен знать и понимать, что происходит в моем доме и в моей жизни?.

– Это не твой дом, – слезливо хлюпнула она носом и напомнила ему автоматически: – Это мой дом и моя жизнь.

– Какая разница! – очень строго и недовольно отрезал профессор.

А она обескураженно уставилась на него, моментально перестав плакать, только стерла резким движением руки катившуюся по щеке слезинку и согласилась:

– Да, на самом деле, какая разница.

– Клавдия, – строго глядя на нее, спросил Марк. – Ты почему плачешь, ты же никогда…

Да, да, она никогда при нем не плакала, вот ни разу, да и вообще она практически никогда не пускала слезу, крайне редко, вот только когда папа умер, плакала всерьез, а так нет, может, потому что веских поводов не случалось.

– Неправда, – напомнила она, – позавчера, когда мы виделись, я тоже немного… Я теперь люблю поплакать, – сквозь вновь навернувшиеся с чего на этот раз слезы улыбнулась она ему.

– Это из-за твоего состояния, – пояснил профессор Светлов и, обведя комнату взглядом, спросил: – Я так понимаю, что это не ты тут порядок таким образом наводила, а в квартире побывали какие-то злоумышленники и все здесь перевернули?

– Да, не я, – утерев очередную слезу, уже улыбалась Клавдия, которой теперь, когда рядом оказался Марк, все было нипочем. Случившееся с ней казалось глупой ерундой, с которой легко и просто справиться, а то, как она сама с собой разговаривала у двери, и вовсе стыдоба сплошная, хорошо, он ее не застал за этим делом!

– Что-то пропало? – выяснял Марк.

– Не знаю, – легкомысленно пожала она плечами.

– Насколько мне известно, лучше ничего не трогать и ни к чему не прикасаться, пока не приедет полиция, – произнес профессор деловитым тоном, обводя разгромленную комнату более внимательным взглядом.

– Не надо полицию, – отказалась Клавдия. – Зачем полицию?

– Клавдия, – принялся объяснять ей Марк, – в квартиру вломились злоумышленники, явно что-то искали и, скорее всего, ограбили. Этим должны заниматься компетентные органы. Проводить следствие и задерживать преступников – их обязанность. Что здесь непонятного?

– Да ничего они не украли, – отмахнулась Клавдия, совершенно и окончательно успокоившись, и неосмотрительно добавила: – И точно не нашли то, что искали.

– Та-а-ак, – протянул профессор, острым взглядом изучая ее, и отчитал: – Я, кажется, спросил: «Что происходит?». И, как я понимаю, ты точно знаешь ответ.

– Знаю, – кивнула Клавдия, вздохнула безнадежно и пожаловалась: – Есть хочется. Давай что-нибудь придумаем?

– Полиция? – уточнил ровным, деловым тоном Марк.

– Нет, – покачала головой Клава.

– Тогда найди тут среди этого… – покрутил он неопределенно рукой и отдал распоряжение, – то, что тебе понадобится на несколько дней, и соберись.

– Куда? – не сообразила она.

– Клавдия, – произнес Марк тоном преподавателя, уставшего повторять одно и то же нерадивому ученику. – Я понимаю, ты испугалась, сильно переволновалась, но не до такой же степени, чтобы совсем не соображать. Домой, конечно. Поживешь у меня, пока мы разберемся, во что ты угодила, и справимся с проблемой. Завтра вызову Ирину Константиновну, и вы с ней вместе наведете здесь порядок.