Грэм Хойт поднялся за спиной Робелона и подмигнул мне, давая понять, что это он устроил сделку насчет Даллеса.

— Могу я хотя бы проконсультироваться с начальником апелляционного отдела? — спросила я.

Глава отдела Джон Брайер был, пожалуй, самым блестящим юристом в прокуратуре. Когда у наших опытных судейских ищеек возникали затруднения, они звонили Брайеру. Если есть на свете человек, который может спасти мое дело с помощью какого-нибудь необычного хода, то это именно он.

— Возможно, мне придется представить новые материалы… собрать подписи, Ваша Честь.

— Контора пишет. Ладно, беритесь за работу, мисс Купер. Я даю вам два дня. Встретимся в среду утром. Позвоните моему секретарю, если откопаете какой-нибудь закон в свою пользу. Впустите присяжных, Мак.

Судебный исполнитель открыл дверь, и присяжные вошли в зал. Судя по взглядам в мою сторону, они знали про убийство Пэйдж. Я не могла их за это винить, хотя они нарушили предписание суда. Некоторые держали в руках сложенные газеты. На одной виднелась фотография молодой женщины, извлеченная из годового отчета «Дибингэм Партнерс», с крупным заголовком: «СВИДЕТЕЛЬНИЦА ОБВИНЕНИЯ МЕРТВА».

Судья извинился перед присяжными за возникшие неурядицы, еще раз напомнил об уже довольно комичном запрещении читать в прессе все, что касается процесса и свидетелей, и отпустил их до среды. Я смотрела прямо перед собой, чтобы не встречаться взглядом с выходившими из комнаты людьми.

В кабинете я обнаружила Майка Чэпмена, который сидел в моем кресле, положив ноги на стол, и жевал бублик.

— Доброе утро, радость моя. Вижу, тебе не помешает немного удачи. Вдруг нам поможет автоматизированная система распознавания отпечатков пальцев?

— Отпечатков? Каких?

— Из квартиры Куини. Тех самых, с крышки унитаза. Думаю, они тебя порадуют.

— Просто назови мне имя. Я слишком устала для загадок.

— Это наша шестнадцатилетняя красотка в норковой шубке. Несовершеннолетняя подружка твоего стукача, Кевина Бессемера.

— Что?

— Тиффани Гаттс была в доме Куини Рэнсом.

— Если ты хотела найти что-то общее между двумя убитыми женщинами, я имею в виду Куини Рэнсом и Пэйдж Воллис, то компьютер дал тебе ответ. Правда, эту связь не назовешь тесной, — сказал Майк. — Кто убил старушку ради поношенных мехов? Кевин Бессемер и Тиффани Гаттс.

Я вспомнила монограмму на воротнике шубы: «Р дю Р».

— Почему мне не пришло в голову, что она может принадлежать Куини? «Р» — это Рэнсом.

— «Р» — это Робелон, — возразил Майк. — Ее инициалы все равно не совпадают с монограммой. С чего ты взяла, что старуха, которая живет в Гарлеме на пособие, может быть владельцем дорогой французской шубы? Надо поговорить с девчонкой.

— Ты связался со справочной? Тиффани Гаттс еще в тюрьме?

— Да.

— Кто занимается ее делом?

— Недим. Уилл Недим. Тридцатый судебный отдел.

— Пусть позвонит мне. Скажи, чтобы взял адвокатов девушки и быстро дул сюда. Если успеем, надо сегодня же вызвать Тиффани. Посмотрим, возможно, узнав, что ее подозревают в убийстве, она передумает и сдаст нам Кевина Бессемера, — сказала я.

— Знаешь, я ведь не настолько тупоголовый. Заблудившись в лесу, я могу выйти из него по тропинке из хлебных крошек, — заметил Майк. — Триппинг сидит в Райкерс за изнасилование Пэйдж Воллис и избиение собственного сына. Кевин Бессемер — его сосед по камере. Бессемер выжидает до начала процесса и предлагает компромат на Триппинга. По пути к тебе он задерживается, чтобы переспать с Гаттс, и оба делают копам ручкой. Рэнсом найдена мертвой. Гаттс арестовывают. Пэйдж Воллис дает показания. Сын Триппинга исчезает. Воллис убита. Но будь я проклят, если вижу хоть какую-то связь между Куини Рэнсом и Пэйдж Воллис. Может, подкинешь мне еще хлебных крошек?

— Непременно. Поэтому мы и должны взяться за слабое звено. Привези мне Гаттс. Кевин Бессемер — единственный, кто связан с обоими делами.

В два часа дня у меня в приемной сидели Майк Чэпмен, Уилл Недим и Хелена Лиси, адвокат Тиффани Гаттс. Я рассказала о новых уликах, которые связывают Гаттс с квартирой Куини Рэнсом. Лиси разрешила забрать свою клиентку из женской тюрьмы и привезти ко мне, чтобы обсудить с ней то, что мы обнаружили.

Когда полицейские доставили закованную в наручники Тиффани, Лиси попросила нас выйти и оставить ее наедине с клиенткой.

— Лиси твоя сверстница? — спросил Майк. — Того же возраста?

Лет десять назад, незадолго до того, как я вступила в команду Баттальи, она начинала работу в Обществе юридической помощи, бесплатно работала с малоимущими заключенными.

— Да. Недавно они с мужем открыли свою юридическую фирму. Помнишь Джимми Лиси? Они специализируются по мелким преступлениям здесь и в Бронксе.

— Воры и проститутки?

— Ну да. Не совсем та компания, с которой Батталья хотел бы работать на крупном деле. Но пакетик с дурью и ворованная шуба, похожая на музейный экспонат, — это для них в самый раз, — сказала я.

— Дай мне острые ножницы и несколько уроков красноречия, и я сделаю из Хелены Лиси что-нибудь путное.

Лиси была толстой подвижной коротышкой сорока лет. Ее тусклые темные волосы удерживала надо лбом черная бархатная повязка, а за спиной косматые пряди свисали ниже ягодиц. Она говорила с акцентом, похожим на бруклинский, и при этом ужасно подвывала. Это изводило меня, как звук пилы.

— Придется брать ее такой, как есть, — сказала я. — Если бы она работала с более серьезными клиентами и не старалась уладить все до суда, как делает в девяносто девяти процентах случаев, мы могли бы встретиться с ней на каком-нибудь процессе. Но тогда я не дотянула бы до конца. Ее голос сводит меня с ума.

— Думаешь, Хелена из пеликаньего отдела? — спросил Майк.

Он уже много лет забавлялся тем, что составлял свой КСЧ — «Криминальный словарь Чэпмена», — включая в него разные словечки из уголовного сленга. Адвокатов, назначаемых судом, выбирали из тех юристов, которыми руководил отдел апелляций Верховного суда. Обвиняемые немилосердно коверкали слово «апелляция», так и появился «пеликаний отдел».

— Наверно, способности Хелены Лиси как раз соответствуют бюджету миссис Гаттс. Надо спросить Недима. Вдруг мамаша наняла для дочки частного адвоката?

Лора, моя секретарша, прервала нас, сообщив, что со мной хочет поговорить секретарь суда. Я подошла к ближайшему телефону и сняла трубку.

— Алекс Купер слушает.

— Судья Моффет попросил меня вам позвонить. С нами только что связалась приемная мать Даллеса Триппинга. Мальчик вернулся домой, целый и невредимый.

— Какая радость. — Я приложила ко лбу ладонь. — Слава богу, что все закончилось благополучно. Где он был?