– Не ходи. Так стучит только один человек. Для него здесь дверь открыта…

Снова постучали и вошли в прихожую.

Кто-то остановился под дверью Лили. Донесся шепот:

– Это я. Прости меня. Я тебя очень люблю. Прости…

В ответ ни слова, ни шороха, как будто в Лилиной комнате никого и нет. Невидимый ушел так же тихо, как и пришел.

Ночью, когда я, отчего-то вздрогнув, проснулся, то услышал знакомые всхлипывания за стеной. И почувствовал лунные капли на своем плече. Кто их поймет?…

Несколько дней я ходил совершенно разочарованный. Черного аспиранта не существует. А, значит, и эта такая перспективная версия оказалась тупиковой. Не причастен этот мифический злыдень ни к взрывам, ни к пожарам. Но тогда кто? Может все-таки каббалисты, хотя Жанна и утверждала, что их организация чурается насилия. Нет, надо, надо встретиться с этой девушкой еще разок.

Я нашел в кармане визитку: «Жанна». Ни фамилии, ни должности. Только «Жанна» и номер телефона. Звоню, звоню ей. Телефон, однако, не отвечает.

Снова звоню через пять минут. Не отвечает. Ни через десять. Ни через двадцать. Ни через полчаса. Ни через час. Ни через два…

Три дня попыток связаться с Жанной. Безрезультатно. Может, она номер телефона сменила. А может, и сам телефон. Может, у этих каббалистов так принято?

Спрашиваю Лилю:

– Когда у вас следующее собрание?

Она ответила точно:

– Через неделю.

Значит, Жанна от меня никуда не денется. Но я не могу просто так ждать собрания. Урвав от редакционной работы дневное время, брожу по ГЗ, всматриваюсь в лица, в двери, в афиши. Не знаю, что именно могу так найти, но хожу. На что-то надеюсь.

Дошел до поста милиционера у входа в ГЗ и задумался, остановился. Мимо прошел ректор, которого я знал в лицо по фотографиям. Так его пресс-секретарь пока и не организовала нам встречу. А значит, чего-то, возможно, весьма важного, я так и не узнал.

Ректора сопровождало несколько человек. Среди них был и начальник службы безопасности, и начальник отделения милиции капитан Капустин. Первый посмотрел сквозь меня, как бы и не заметив. Второй узнав, весело подмигнул. Я ему.

Проводил ректорскую компанию взглядом и опять задумался. И о Жанне, и о каббалистах…

Пока я стоял на одном месте, как-то и не заметил, что возле меня организовалась группка каких-то смугловатых людей неопределенного возраста. К нам подошла женщина европейского уже вида. Пересчитала по головам и, взглянув на меня оценивающим взглядом, спросила:

– Are you from our group too?

Еще не отошедший от Зоиных уроков английского, я автоматически подтвердил:

– Yes, mam.

– Okay – обратилась она уже ко всем, – I’m your guide – Vera Semenova. So we can start our excursion…

Спасибо Зое! Я понимал практически все, что говорила Vera Semenova на английском. А она продолжала to speak:

– Итак, мы начинаем нашу экскурсию вокруг Главного Здания Московского университета. Я постараюсь познакомить вас с историей возведения этого интереснейшего сооружения, а также рассказать об его уникальных конструктивных особенностях и внутреннем устройстве. Да, сразу же нужно заметить, что в университетской среде главное здание МГУ именуется просто «гэ-зэ». Я также буду называть его ГЗ.

Смугловатые экскурсанты тут же опробовали новое слово на язык:

– Гезе… Гэзе… Гэ-зэ…

Vera Semenova махнула рукой по направлению к двери:

– Сейчас мы выйдем на улицу, чтобы оттуда лучше рассмотреть архитектуру этого здания. Идем-те за мной…

Группа послушно двинула на выход. Я не отставал.

Vera Semenova объясняла на ходу:

– Итак, мы выходим через клубный вход, что располагается со стороны Ломоносовского проспекта и метро с абсолютно логичным названием «Университет». Сзади нас, с противоположной стороны ГЗ, находится главный вход, который выводит к фонтанам, смотровой площадке и Москве-реке. Еще есть боковые рабочие входы, мимо одного из которых по ходу экскурсии мы также пройдем…

Выйдя на улицу, Vera Semenova остановилась на ступенях:

– Добираются сюда студенты, которые не живут в ГЗ, пешком от метро или на автобусе. Вот здесь – она указала на остановку, – останавливается автобус № 661 – «Шестьсот шестьдесят первый». Его любящие сокращения студенты называют просто ШШП – «Ше-ше-пэ»…

– Ши-си-пе, си-ши-пе – тут же зашепелявили смугловатые неязыконосители.

Vera Semenova продолжала:

– Так, спускаемся со ступеней и налево… Останавливаемся… Вы можете начать внешний осмотр здания, а я буду рассказывать о нем. Итак, прежде всего стоит отметить, что история возведения этого здания связана с именем генерального секретаря коммунистической партии бывшего Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина. Согласно его указанию был разработан план реконструкции Москвы, которая пережила Великую Отечественную войну 1941–1945 годов и готовилась отметить 800-летие. По этому плану предусматривалось возведение уникальных высотных сооружений. По своему исполнению они должны были следовать древним российским традициям возведения башен, кремлей, крепостей, колоколен, петербургского Адмиралтейства. Надо сказать, что при всем этом задумываемые высотные здания столицы в определенной степени рассматривались как архитектурный ответ США – родине небоскребов. Да, после II Мировой войны СССР начал соперничать с американцами по всем направлениям – как в военной области, так и в различных мирных областях.

Смугловатые конкурсанты понимающе переглянулись и согласно закивали:

– Competition… Competition…

Поддакнул и я:

– Competition… Competition…

А Vera Semenova рассказывала дальше:

– Строительству в Москве высотных зданий от 24 до 32 этажей было посвящено специальное решение правительства. Первые восемь проектов были признаны новаторскими и получили Сталинские премии. Согласно общему проекту высотная композиция должна была охватывать историческую часть города. Также ей следовало быть торжественной и многоярусной, отражать, как я уже говорила, традиции московского зодчества – его стиль и масштаб. Вокруг центра Москвы по Садовому кольцу, а также вблизи него, высотные здания должны были образовать архитектурную корону столицы. От Дворца Советов, согласно проекту, начиналась главная вертикальная ось ансамбля, горизонтальная – от Университета на Ленинских горах…

Самый маленький и, видимо, самый любопытный из смугловатых экскурсантов спросил in English of course:

– А дворец Советов это…?

Vera Semenova кивнула:

– Дворец Советов – это…, это очень отдельная и также очень интересная история. Постараюсь вам вкратце ее рассказать, тем более, что она тесно связана с историей Университета. Так вот, еще при жизни Владимира Ильича Ленина в 1922 году один из его соратников по коммунистической партии – Сергей Киров предложил вместо дворцов для царей, капиталистов и помещиков, оставшихся в прошлом, создать новый дворец для современных пролетариев и крестьян. И вот после смерти Ленина, когда по всей стране начали воздвигать памятники коммунистическому вождю, решили построить тот самый Дворец Советов и установить на нем – выше всех – самый большой монумент Владимиру Ильичу.