И я хотела уйти. Просто уснуть и обрести свою свободу. А что было до – уже не важно. Главное ведь, что тот, в чёрном, так и не получил того, ради чего мучил меня снова и снова. Я знала это, потому что чувствовала его злобу, а ненавидел он меня как раз потому, что никак не отдавала желаемое, пусть и сама не понимала, что именно утаиваю.

В один из дней человек в чёрном про меня всё-таки вспомнил. Он говорил набором звуков, которые были мне неведомы, но интонации я понимала.

– Хватит уже занимать здесь место, – равнодушно. – Хотя, похудела ты знатно, куцехвостая, – насмешливо. – Не вздумай кусаться, это тебя не спасёт! – как и прежде злобно.

Я знала, куда он несёт меня. В этом обширном подвале жила боль. Будь я крупным и свирепым зверем, наверное, сопротивлялась бы до последнего. Но я была слишком голодна, слишком обессилена, слишком напугана.

Чёрный швырнул меня на пол и небрежно прижал сапогом.

– Тафа, приготовь клетку и разогрей печь.

Та, что в сером, кивнула. У неё были усталые глаза. Я свернулась клубочком, обнимая лапками остатки хвоста. Смотреть, что они делают, не хотелось.

– Ты бы всё равно долго не протянула, – снова насмешливо. – И, поверь, я всё-таки получу желаемое, когда найду твою мать.

Я спрятала мордочку в грязной шерсти. Вряд ли смерть будет быстрой, но что желанной – это точно. Я уже не отреагировала, когда меня снова сунули в клетку, и не осознала очередной насмешки от чёрного. Напоследок приоткрыла глаза, глядя в равнодушное синеватое пламя, и как будто на мгновение увидела в нём неведомые символы, понятные той части меня, что хранила магию.

А потом вдруг нечто громадное ворвалось в подвал, разгрызло в клочья тишину. Клыки у него были здоровенные, шкура толстая, и чёрный, который уже был готов сунуть клетку в очаг, просто-напросто её уронил.

– Ты?! – рявкнул он гневно.

Два пятна сцепились, серая отлетела прочь, попав под волну их магии. Мою клетку с силой отшвырнуло в стену, и мир превратился в дрожащий туман. Я была почти уверена, что это неистовое цветное мерцание и есть смерть, и готовилась побежать прочь по прохладной траве, но не видела пути. А, когда спустя вечность меня схватила за шкирку большая рука, слабо трепыхнулась.

– Она на грани, – незнакомый цвет.

– Главное, что он уже за чертой. Я должен был сделать это раньше. Готовь всё, Мэв!

– Она сама должна выйти из образа, как это в своё время сделал ты. Иначе может свихнуться от боли.

– Чёрта с два сама! – отозвался большой чередой звуков. – Если не вытащить её сейчас, Тэа навсегда останется зверем.

– Или, обратившись, потеряет разум.

– Мы рискнём.

Большая рука прошлась по моей свалявшейся шерсти, и я слабо зашипела.

– Гляди, вцепится!

– Я должен посмотреть. Боги леса, Тэа, что же он с тобой сделал…

Возможно, у меня появился шанс сбежать, потому что я не чувствовала присутствия чёрного. Извернувшись, я задрожала… и стекла во вторую большую руку.

– Тихо, девочка. Побереги силы. Нужно усыпить её.

– И так проводить ритуал? Вэйл, я не думаю, что это хорошая идея! Проснувшись, она будет ошарашена.

– Делай, что я сказал, Мэв.

Меня мягко схватили за шкирку, и нечто несильно дунуло в мордочку, отчего тело вдруг расслабленно опало. Это определённо был рай. Давно уже я не спала так хорошо, мягко и мирно... Однако сон этот был недолог.

Ворвавшаяся внезапно боль была вызвана новой клеткой, которую для меня приготовили. Она была тяжёлой, горячей и липкой, а ещё мокрой почему-то. Мне было в ней очень больно двигаться, и я совсем не чувствовала своего хвоста. Подо мной было нечто, похожее на гору мха, но то был не лесной чертог. Люди куда-то притащили меня, и снова издавали звуки, то и дело повторяя одно и то же слово «тэа».

Они стали меньше. Я, казалось, выросла. Мне хотелось драть мох когтями, но их не было, как не было и прежней шерстки. Я дрожала и извивалась. Я пищала и скрипела. Мне нужно было выбраться из этой клетки, но она была слишком прочной.

– Спокойно, девочка. Не надо так. Придётся снова усыплять.

– Ещё чего! Так она никогда себя не осознает!

– Выйди, – последовало жёсткое.

Я наконец-то смогла разглядеть человека перед собой. Он был большим и сильным. Эту-то исходящую силу я помнила по подземелью. Подобная была у чёрного, вот только она всегда ранила.

– Тэа, – мягко. – Всё будет хорошо, – уверенно. – Ты справишься. Вот моя рука.

Больше всего мне хотелось найти какое-нибудь укрытие, и я медленно сползла на пол под его цепким взглядом.

– Сейчас тебе нужны прикосновения. Ты должна почувствовать, понять… Знаю, всё сложно. Но я рядом, Тэа. Я буду с тобой.

Я попыталась юркнуть под кровать, но он успел схватить меня за лапы… Или это были не лапы вовсе? В любом случае, когда мужчина вытянул меня обратно, я, извернувшись, вцепилась в его руку зубами.

– Тэа, демоны глубин!..

Хватка у него была железной, но пальцы он всё-таки разжал, и я отползла в угол, отчаянно пища. Писк был грубым. Когда мужчина двинулся ко мне, я принялась драть стену. Хотелось раздуть хвост, но его ведь не было…

– Эх, ты, страшный зверь, – сказал он, опускаясь на корточки. – Не обижу я тебя!

Я вдруг поняла, что от него пахнет чем-то знакомым.

– Тебе надо поесть, но только не мясо. Ты вроде любила тыквенную кашу?

Что за предмет он мне показывал? Эта блестящая штука предназначалась для пыток? Я свернулась клубочком и вдруг почувствовала на щеках что-то влажное.

– Я бы очень хотел тебя обнять, но ты же укусишь снова. Хотя рискнуть, думаю, стоит.

Он подвинулся ближе, и я зафырчала. Неуклюжая клетка с множеством костей мешалась.

– Вэйл, – сказал мужчина. – Это моё имя. Помнишь?

Я хотела спрятать нос в шерсти, но пришлось уткнуться в нечто гладкое и холодное. Куда делать моя мягкая шкурка? Мужчина между тем медленно протянул ко мне руку, и я закрыла глаза, зная, что он причинит новую боль. А когда ощутила обжигающее тепло ладони, клетка вдруг резко вошла внутрь меня.

Вопль был кошмарным даже для меня самой. Я так дёрнулась, что долбанулась затылком о стену, и перед глазами потемнело. Но жадные руки уже сгребли меня, прижали к себе, стиснули с грубой нежностью. Теперь я не хотела кусаться. Я рыдала, хотя и не понимала, как это делаю. Не зверь, но и не человек. Никто. Нигде. И непонятно, зачем.

– Я с тобой, Тэа. Я тебя не брошу.

Гнев мой иссяк, и стало холодно. Мужчина тотчас стянул одеяло в постели и укутал меня, не отпуская с рук.

– Вот так. Отдыхай. Нет, я тебя не отпущу. Ты и так уже вся в шрамах.