В первый момент я просто обрадовался, обнаружив, что сама Базилио цела и даже человеческий облик не утратила. По идее, и не должна бы, все-таки ее милая девичья наружность подарок леди Сотофы Ханемер, а Сотофа халтурить не станет. Но с этими овеществленными иллюзиями никогда не угадаешь, их, насколько я знаю, до сих пор никто толком не изучал.

Поэтому сперва меня охватило колоссальное облегчение, и я открыл было рот, чтобы спросить: «И что за беда у тебя стряслась?» – снисходительно подразумевая, что настоящим бедам в жизни Базилио места нет. Но тут наконец заметил, что на полу, практически под столом лежит человеческое тело в тонком голубом летнем лоохи. Увидел темные кудри, вспомнил, что на вечер у Базилио был назначен урок, сложил два и два и чуть не заорал, как персонаж экранизированной мелодрамы: «Нет!» Потому что если это леди Тайяра Ката, она совершенно точно не в обмороке, а мертва. Я больше не ощущал ее силы.

Но я, конечно, не заорал, поскольку прожил хоть и недолгую по местным меркам, зато чрезвычайно интересную жизнь и давным-давно убедился, что вопли от смерти не помогают. Зато от нее иногда, если очень повезет, помогают знахари, поэтому я сразу послал зов Абилату, который, хвала Магистрам, оказался свободен. То есть не на Темной стороне и не на дежурстве при Королевском дворе, поэтому пришел сразу и не задавая вопросов, занялся лежащей леди Тайярой. А я наконец поднял глаза на Базилио и сказал:

– Что бы ни случилось, мы с этим справимся. И разберемся. И как-то переживем.

Она молча кивнула и с надеждой уставилась на Абилата. А я послал зов сэру Джуффину Халли, кому же еще.

«У меня в гостиной мертвая леди Тайяра Ката. Я еще ничего не знаю, успел только позвать Абилата, он разбирается. Вряд ли чем-то поможет, но пусть попробует, вдруг все поправимо, а я паникер».

Шеф даже отвечать не стал, просто вошел в мою гостиную, как будто все это время стоял под дверью. Абилат обернулся на шум, и в глазах его было такое характерное отчаяние хорошего знахаря, столкнувшегося со смертью, что стало ясно: я все-таки не паникер. По крайней мере, в этом конкретном вопросе – нет. К сожалению.

Джуффин сразу оценил обстановку, шагнул к Базилио и каким-то очень естественным жестом, как будто всю жизнь возился с осиротевшими подростками, погладил ее по голове. Я почему-то до такой простой штуки не додумался, но шеф, хвала Магистрам, опытный человек.

– Ничего не поделаешь, юная леди, так бывает, – сказал ей Джуффин и нырнул под стол к Абилату.

А я усадил Базилио в кресло, сам устроился на его подлокотнике и спросил:

– Можешь рассказать, что случилось?

– Да, конечно, – как-то подозрительно бодро отозвалась Базилио. – После занятий я предложила леди Тайяре выпить камры с деревенским сырным пирогом, который как раз испекли наши повара, и она согласилась. Пирог так благоухал, что я в очередной раз пожалела о своей неспособности есть обычную человеческую еду. И наколдовала себе похожий пирог, по крайней мере, с точно таким же запахом. Никогда раньше не делала этого в присутствии леди Тайяры, поэтому ей стало интересно, и она захотела попробовать мою еду. Я разрешила, потому что вы все много раз пробовали и ничего плохого ни с кем не случалось. Вы просто не чувствовали вкуса, но это не настолько ужасно, чтобы запрещать, правда?

– Конечно, правда, – подтвердил сэр Джуффин Халли, ненадолго выглянув из-под стола. Его улыбка могла утешить всех нуждающихся в утешении, но совершенно не походила на обычную Джуффинову улыбку. Меня не проведешь.

– Леди Тайяра взяла кусок моего пирога, положила в рот, сказала: «Ничего…», схватилась за грудь и упала, – закончила Базилио. И, подумав, уточнила: – На пол.

Как будто обычно люди падают на потолок.

– А где остатки твоего пирога? – спросил я.

– Уже исчезли. Она не сразу попросила попробовать. Пирог к тому времени уже примерно четверть часа существовал. Дольше у меня редко получается.

Такого ответа следовало ожидать. Базилио может питаться только овеществленными иллюзиями, такими же, как она сама, но гораздо менее долговечными. Результаты наших первых попыток наколдовать ей еду редко задерживались в мире материальных объектов дольше, чем на пару секунд. Бедняжка порой даже откусить не успевала. Вернее, клюнуть. В ту пору вместо рта у нее был клюв.

Потом-то мы натренировались создавать пирожные, супы и бутерброды, способные просуществовать хотя бы несколько минут. Друг мой сэр Шурф в этом смысле особенно ценен, потому что его иллюзорные пироги стоят на столе никак не меньше трех часов. Любим мы его, конечно, не за это, но эксплуатируем в хвост и в гриву. Сама Базилио при каждом удобном случае берет у него уроки, но, как бы она ни старалась, ее рекорд пока полчаса. А обычный рядовой результат и того меньше.

– Я сама съела два больших куска, и со мной ничего не случилось, – сказала Базилио. – Если бы я нечаянно наколдовала яд, он бы и на меня подействовал, правда?

– Правда, – хором откликнулись Джуффин и Абилат.

– Можете быть совершенно спокойны, вы ее не отравили, – добавил знахарь. – Причина смерти разрыв сердца. В буквальном смысле слова разрыв. На мелкие кусочки.

Я содрогнулся. Но к чести своей промолчал. То есть переспрашивать в свойственной мне драматической манере, срываясь на хриплый шепот: «Как это – на мелкие?!», не стал.

– Уверен, ваш пирог был самой обычной овеществленной иллюзией, совершенно безвредной для подавляющего большинства живых существ, – говорил тем временем Абилат. – Вероятность несчастного случая настолько мала, что о ней никого специально не предупреждают. Впрочем, и предупреждать-то особо некому, об этой опасности никто не знает, кроме любителей редких рукописей сомнительного происхождения вроде меня. В отцовской библиотеке таких было полно. Часто без обложки, без названия и имени автора, без начала и конца; в юности мне казалось, они и есть самые интересные. Возможно, я был прав. Во всяком случае, именно среди этих обрывков мне попался обширный и, судя по ветхости страниц, очень старый перечень несчастий, которые могут случиться от сочетания разных видов магии…

– А эта книга еще цела? – встрепенулся Джуффин. – Я бы взглянул.

– Надеюсь, цела. У меня, сами знаете, до сих пор не нашлось времени разобрать и перевезти сюда из Гажина отцовскую библиотеку. И, предвижу, еще долго не найдется. Проще сходить туда Темным путем и почитать, когда что-нибудь срочно нужно. Что там где стоит, я давным-давно забыл. Но если эта книга откликнется на заклинание Призыва, я ее вам принесу. Только напомните.

– Напомню, не сомневайся, – кивнул Джуффин. – Потому что если это действительно трактат Тайбуарди Лайясы «Несовместимые потоки силы», то я его лет триста искал. Даже в библиотеке Семилистника нет ни одного экземпляра; говорят, раньше был, да Нуфлин продал какому-то коллекционеру из Куманского Халифата за несколько тысяч корон. Немыслимый поступок для Великого Магистра, но зная покойного, легко верю. Был за ним такой грех.