хорошо умеющий повернуть ход любого диалога в нужную ему сторону. Они сидели за небольшим столом в просторном кабинете на третьем этаже комплекса, предоставляющего полный спектр услуг для автомобилистов. Здесь можно было заправить, помыть и отремонтировать автомобиль любой ценовой категории. По убранству кабинета можно было сразу определить, что серьезных деловых переговоров в нем не ведут. Стол для русского бильярда, охотничьи трофеи на стенах перемежались с фотографиями звезд отечественного шоу-бизнеса, гостивших в Береговом, а разнообразию содержимого полок за широкой барной стойкой мог бы позавидовать любой из пятидесяти лучших баров мира.

– Давайте без прелюдий, капитан, – Туронян задумчиво оглядывал тлеющий конец сигары. – Кто дал заказ на моего сына? Только не врите мне – увижу.

– А у вас нет проблем с самооценкой.

– Я долго живу и хорошо знаю, как именно вращаются шестеренки в нашем обществе. Деталь поменьше всегда зависима от крупной, и так во всем. Так кто распорядился сделать из моего сына преступника?

– Я неплохо осведомлен о вашей жизни, по работе была такая необходимость, – Сергей, решил не устраивать из беседы клоунаду. – Вы красиво сказали про детали, а мне сразу на ум пришла пословица про яблоко от яблони в ответ на ваш вопрос. Я приехал сюда только потому, что, думаю, вы единственный человек, кто может влиять на собственного сына. Сейчас я кратко расскажу, а вы, не перебивая меня, дослушаете и решите, стоит Эдуарду сотрудничать со следствием или дальше продолжать строить из себя высокомерного мудака.

На лице Туроняна заиграли желваки. Он видел, что человек, сидящий напротив, спокоен и не испытывает перед одним из негласных хозяев города никакого трепета. Разговор свернул в сторону от намеченного Глебом Викторовичем пути, и это было неприятно, он за годы отвык от общения с сильными и уверенными людьми, чаще всего в беседах его оппоненты были заискивающими просителями. А в Норвежском он разглядел смелость и жесткость, и это вызывало раздражение, привыкший к лебезящим полковникам, Туронян не был готов к дерзости обычного капитана. Глеб Викторович слушал четко выстроенный рассказ оперативника и всем видом показывал свое безразличие к содержанию беседы, его и правда сложно было удивить распоротыми животами и перерезанными горлами – на своем веку он видел разное. Пропустив мимо ушей основную часть повествования, Туронян понял для себя главное – такой, как Норвежский, если вцепится в кого, то обязательно доведет дело до конца.

– Таким образом, Глеб Викторович, ваш сын должен спокойно и честно рассказать все, что нас интересует, и тогда вероятность возникновения проблем в вашей семье будет низкой, – Сергей заканчивал свой монолог. – Могу вам честно, по-человечески, сказать: сейчас я не думаю, что он как-то причастен к убийствам, но для него будет лучше сейчас прояснить всю картину и тем самым убрать свое имя из списка будущих претендентов на пожизненное заключение.

Туронян с силой вдавил сигару в стеклянную пепельницу. Вытяжка не сразу справилась с густым ароматом дорогого табака. Глеб Викторович поднялся со стула и подошел к окну, ну улице суетились заправщики, похожие на муравьев, снующих туда-сюда в своем нелегком труде, тяжелое пасмурное небо бетонной плитой лежало над крышами зданий.

– Ты, капитан – очень редкий экземпляр. Я получал отчеты от своих людей, которые собирали данные на тебя и еще тогда удивлялся. Простая квартира, обычная машина, никаких загулов с девками по кабакам и «закрытым» казино, – фигура Туроняна на фоне окна выглядела, как говорящий памятник. – Не крышуешь никого, ну, или делаешь это очень грамотно, подставы с уголовными делами, ради собственной выгоды, не устраиваешь. Редкий ты экземпляр – честный мент в современном обществе, странно, что тебя еще не сожрали.

Сергей молча слушал дифирамбы в свой адрес и ждал, когда Туронян перейдет к главному.

– Через два часа мой сын будет у вас. Без адвокатов. Расскажет все, что спросите. Но, могу тебе сразу сказать, он, конечно, придурок у меня, и мозгов пока очень мало в башке, но резать баб для удовольствия он точно не станет. Я никогда отморозком не был и его также воспитал.

– С годами память сглаживает углы, – поднимаясь, сказал Сергей. – Жду его в управлении, пропуск будет на проходной, куда идти, он знает.

Норвежский пошел к двери, а Глеб Викторович остался стоять у окна, разглядывая серый городской пейзаж.

28

По дороге до работы Норвежский пытался отвлечься. Хотя бы на двадцать минут сосредоточиться на механических действиях по управлению автомобилем и немного разгрузить мозг. Он выбрал в плейлистах «Наутилус» и под с детства знакомые мелодии вел машину по улицам Берегового. Бутусов пел, люди спешили по своим делам, а небо в очередной раз решило поделиться с людьми дождем. Сырая промозглая осень сама по себе неприятная штука, а когда ты не можешь себе позволить несколько дней полежать дома под теплым пледом с любимой книжкой, потому что вынужден тащиться каждое утро на работу, то совсем плохо. Сергей представил, как можно было бы взять Сашу, снять домик на берегу Вайского озера и на неделю забыть о городе с его заботами. Топить дровами печь, таскать из колодца холодную воду в эмалированных ведрах, а вечерами обнявшись смотреть на подрагивающее пламя свечи и разговаривать обо всем на свете. Грязные дождевые потоки бежали по городским кровостокам ливневок. Сергей не стал заезжать во двор управления и припарковал автомобиль недалеко от главного входа, он уже собирался выходить из машины, как телефон снова ожил.

– Привет. Сережа, ты у себя? – голос следователя звучал взволновано.

– Привет. Только подъехал, из машины выхожу.

– Подожди меня, – Валентина и впрямь заметно нервничала. – Я сейчас к тебе подойду, есть важный разговор. Ты на своей машине?

– Да, со стороны улицы стою, – Сергей не видел смысла уточнять подробности по телефону.

– Я сейчас.

Норвежский снова завел заглушенный минуту назад двигатель, если и говорить в машине, то лучше делать это в тепле. Валентина и правда не заставила себя ждать, она открыла пассажирскую дверь «Субару» и, ловко закрыв одной рукой большой красный зонт, села на сиденье. Сергей вопросительно смотрел на женщину.

– Дурацкая ситуация, Серега, – глядя себе под ноги начала она. – Глупое стечение обстоятельств. Я решила сначала тебе все рассказать, а потом уже идти к начальству.

– Валя, давай ближе к сути, я уставший и злой. Чем смогу, тем помогу, но если тебе хочется просто поговорить о своих проблемах, то поверь, сейчас не тот момент, и я точно не тот собеседник.

– Дослушай, пожалуйста. Мои проблемы и тебя затронули, поэтому я и решила тебе первому рассказать.