Тут извините. Устроены опреснители достаточно просто, поэтому вы их увидите только после подписания контракта.

— Еще что-то?

— Новые большие корабли с большим ресурсом. Но это мы тоже позже обсудим. Рано пока…

* * *

Несмотря на первое поражение Ашанти не собирались опускать руки. Даже осознав то, насколько титанический дисбаланс военных возможностей с этими русскими.

Они собрали большую армию.

Очень большую.

И выступили в поход с целью не только разгромить русских, но и физически уничтожить тех, к кому они пришли. Демонстративно их покарать ради восстановления региональной репутации. А то слишком уж резонансным оказалось это поражение. Все вокруг напряглись и стали приглядываться к Ашанти. Даже внутри этой державы наметился разброд и шатания.

И ладно местные жители… С ними все понятно. Но даже колонии Золотого берега и те напряглись. Все. Слухи о недавно отгремевших европейских войнах сюда уже дошли. Равно как и сведения об успехах русского оружия. Там — в самой гуще наиболее сильных и влиятельных держав. Здесь же…

Ни у кого из местных «шишек» не было иллюзий относительно того, зачем русские пошли к мосси. Просто погостить? В это, разумеется, никто не верил. Подобные слова вызывали только нервный смех. Слишком хорошо все знали нравы мосси. Не требовалось таланта прорицателя, чтобы догадаться — русские решили войти в регион и откусить большой кусок. Для чего искали местных союзников… тех самых мосси. Которым и повезли что-то. Много чего-то.

Ткани?

Ой нет.

Содержимое тех ящиков, что перегружали с галеонов на баркасы никто из местных не видел. Но была твердая уверенность — там оружие. Это разом ставило все на свои места. Равно как и появление этой Ньёньосс — дочери вождя Тенкодого.

А значит что? Правильно. Очень скоро местная доминация Ашанти уйдет в прошлое. И их место займут мосси. В той или иной конфигурации. Какие именно замели они завоюют — не понятно, но уж точно возьмут под контроль весь торговый путь по Белой Вольте до самого моря. Без этого пути не получится создать жизнеспособную конфигурацию.

Это означало только одно — старые торговые связи не сегодня-завтра пойдут прахом. И больше дешевых рабов, идущих через Ашанти, просто не будет. Мосси просто другой народ и он имеет большой зуб на работорговцев. ОЧЕНЬ большой зуб. И нужно как-то уже думать, чтобы они нечаянно не смахнули в море вместе с Ашанти и отдельные фактории.

Коммерческие, кстати. Частные.

Руководство Ашанти тоже все предельно отчетливо поняли. И решили попытаться вернуть ситуацию «в зад». Даже ценой грандиозных потерь.

По сути — любой ценой.

Потому как речь шла о вопросе жизни и смерти. Их жизни и смерти…

И вот, на границе, встретились две армии.

Собрались.

Выстроились.

И изготовились к бою.

Ашанти, собрав огромную массу лучников, выставили их широким, глубоким фронтом. Без малого тридцать тысяч. Плюс небольшая конная дружина и тысяча мушкетеров рядом с их вождем в качестве гвардии. Мушкеты, правда, фитильные, но вопрос это принципиально не меняло. Убедительная штука по тем годам.

Союзные войска, будучи в сильном меньшинстве, решили играть от обороны. Русские поставили большой редут на сужении долины. Перекрывая мушкетным огнем проходы. А три тысячи конницы Тенкодого разместилось в тылу. Под его защитой, дабы по необходимости совершать вылазки. И вновь отходить назад.

Можно было бы и больше выставить. Но ограничились количеством комплектов доспехов. Просто для того, чтобы минимизировать потери. Все-таки ТАКОЕ количество лучников умножало практически любого человека без защитного снаряжения на ноль.

И вот — пошли.

Ашанти.

Им сам Бог велел атаковать при таком численном превосходстве.

Началась мясорубка…

Собственно, ничего интересного в сражении не происходило. Все ожидаемо и прогнозируемо. Ашанти волнами атаковали укрепление, пытаясь его охватить и «затопить». Русские отстреливались, преимущественно картечью и мушкетов. А в моменты, когда неприятель начинал волноваться из-за чрезвычайных потерь, атаковали по сигналу мосси. Копьями. Лихой лавой, чем-то напоминая казачью, разве что все красовались в доспехах.

Ударяли.

Но долго неприятеля не преследовали. Это с каждым бойцом особенно проговаривалось. Нет, конечно, хватало тех, кто увлекался. Каждую вылазку до сотни не могло остановиться и гибло. Но, в целом, удары оказывались очень своевременными и жесткими. За один такой наскок вырубалось и вытаптывалось воинов ашанти ничуть не меньше, чем от предшествовавшего мушкетного огня.

Смотреть на все это было страшно.

Бойня.

Настоящая бойня.

Ашанти упирались как могли. Отчаянно атаковали. Раз за разом. Старались. Но… люди не могли прыгнуть выше своей головы. Даже когда Осей Кофи Туту I повел в бой свои элитные войска, возглавляя общий штурм, ситуацию это не переломило.

Сам Осей погиб, оставив Ашанти без правителя. Отец Ньёньосс, кстати, оказался тоже ранен в этом сражении. Стрелой в ногу. Но, несмотря на это он оставался в седле и командовал своими людьми до конца. Хотя подобное и далось ему непросто — потерял много крови…

Глава 3

1709 год, мая, 21. Москва

Алексей мерно покачивался в карете.

Убаюкивающе.

Под негромко поскрипывавшие стальные рессоры.

Самая современная и прогрессивная карета эпохи бодро шла по асфальтированной дороге Москвы. Так-то классический «макадам», который строили, впрочем, покамест исключительно в России, только покрытый сверху еще слоем асфальта.

Считай кустарного и достаточно спорного по качеству. Но влагу от него хорошо отводили, не давая вспучиваться. А фур и прочей тяжести, способной «размотать» подобную дорогу попросту еще не существовало. Поэтому ее живучесть была на уровне.

Отвод влаги осуществлялся стандартно для данного типа дороги — подъемом проезжей части, ее некоторой покатостью и двумя водоотводными канавами. Последние были выложены керамическими профилями, дабы не размывалось ничего, и прикрыты сверху чугунными решетками. За городом, понятно, такого себе не позволяли — дорого. В столице же — сам Бог велел все сделать по уму. Так что и водоотводные канавы были выполнены толково, будучи довольно внушительным, чтобы постоянно не засоряться. И слив от них шел керамическими трубами в общую систему канализации города. Из-за чего получалось что-то вроде ливневого слива.

В столице такими построили все дороги. Даже переулки. Тротуары, которые обрамляли такую дорогу по бокам, также имели небольшой наклон поверхности, чтобы в водоотводные канавы и с них вода своевременно уходила.

Особняком «стояли» только внутренние дворовые территории. У них делался профиль небольшой воронки, чтобы вода стекалась в центр. А там располагалась чаша приемника, прикрытая решетка, от которой вода отводилась в канализацию по керамической трубе.

Много мороки.

Очень много.

Но