Что-то мешало ему сосредоточиться, что засело в голове как заноза. Слово, всего одно слово… Вот: «тридцать тысяч»! Они сказали, что принесли ему столько денег, сколько он им как будто бы сказал — тридцать тысяч долларов! Когда сказал? Кому сказал? Что за бред? И почему именно эта сумма, в точности совпадающая с той, что лежала сейчас у него в сейфе? Это были деньги, которыми он собирался расплатиться с Максом за браслет!

Неужели все это подстроил Макс? Ну конечно, Макс, кто же еще?

Это был очень больной удар.

Эта девица, она наверняка работает с ним в паре. Любовница его. Как же они разыграли его!

— Ты кто? — спросил он девушку. — Ты с Максом? Где он? Пусть придет и сам все расскажет… Если ему нужны деньги, я готов дать… Зачем было так поступать со мной?

Он приблизился к окну и увидел, как по улице быстрым шагом двигается парочка Самойловых. Зачем они приходили?

На траве под окном лежал сверток.

Петров соображал. Если эта девица от Макса, то в свертке не может быть озвученных Самойловыми денег — тридцати тысяч долларов, потому что Валерий ему их еще не отдал. Значит, в пакете — «кукла», просто сверток без денег. И что это значит? Не Макс? Но тогда кто?

— Никто ничего не узнает, ни о вашем романе с Эммой, ни о том, что ее муж с сестрой приносили вам взятку, если вы сейчас откроете сейф и отдадите мне браслет и тридцать тысяч долларов.

— Ты от кого? — спросил он и тотчас пожалел об этом.

Зато очень хорошо представил себе, что вот сейчас вернутся Настя с Лилей, а эта девица будет еще здесь. Она очень опасна. От нее прямо-таки исходит опасность. Она смотрит так, словно ничего не боится. Словно знает так много, что чувствует себя в такой ситуации в совершенной безопасности. Может ли это означать, что эту подставу организовал кто-то сильный, неуязвимый, кто-то из его заклятых врагов, тех, с кем он не пожелал играть в опасные игры, связанные со взятками? Сколько человек выходило на него с просьбой закрыть дело, изменить меру наказания или статью? Не счесть. Многие из тех, кому он отказал, были люди богатые и влиятельные. Это они, кто-то из них все это и устроил. И эта девица лишь пешка… Она исчезнет из города так же неожиданно, как и появилась.

— Где гарантии, что вы исчезнете и о визите этих Самойловых никто не узнает?

— Наши гарантии будут там же, где и ваши в отношении Эммы. Сделайте так, чтобы дело закрыли, не доводите его до суда. Найдите человека, который возьмет всю вину за убийство на себя. Вы знаете, как это делается.

— Да ничего я не знаю!!! — вскричал Валерий в сердцах. — Я никогда в жизни не занимался ничем подобным! Я не беру взятки!

— И не берите. Просто отдайте мне деньги и пообещайте, что отпустите Эмму.

— Но это не в моей власти, идет следствие…

Она просила невозможное. То, как она вела разговор, навело его на мысль, что человек, который ею руководит, дилетант и глупец! И что, скорее всего, все это затеяно и подстроено человеком, которому не безразлична судьба Эммы.

А что он может для нее сделать? Найти человека, который сядет вместо нее? Да, такой человек есть. Он за деньги сядет… Это его бизнес. Вот только где его искать? Липченко знает…

Петров, думая только о том, чтобы эта девица в красном сарафане поскорее покинула его дом, открыл сейф, достал браслет, деньги, что принесла из банка Настя, и протянул вымогательнице.

Так, стоп… Он пока еще крепко держал браслет.

— Ты откуда знаешь про браслет?

Может, все-таки это Макс? Но эти деньги и так предназначались ему!

— Не важно.

Она попыталась выдернуть футляр из его ослабевшей руки, но он вдруг словно опомнился и сунул его обратно в сейф. Несколько секунд они стояли друг напротив друга, она с деньгами в руке, он — с желанием выхватить их у нее.

— Ладно, браслет можете оставить себе… — девица улыбнулась так широко, что обнажились два ряда белоснежных зубов. — Подарите своей Лилечке!

Тысяча вопросов к ней, к этой особе, способной привести его к заказчику этого дерзкого спектакля, повисли в воздухе — яркое пятно сарафана растворилось, как едкий красный дым. Она исчезла.

Бред! Что это было?!

По дому гулял сквозняк — все двери были распахнуты.

Никогда в жизни Валерий Петров не был так омерзителен сам себе. Как он мог допустить, чтобы к нему в дом, который он так тщательно оберегал от человеческой грязи — сплетен, наветов, кривотолков, — вошли трое мошенников и угрозами выманили у него крупную сумму денег.

Как могло случиться, что посторонние люди узнали о том, что в сейфе лежит драгоценный браслет, который он собирался подарить Лиле? Или что Настя взяла в банке и принесла домой тридцать тысяч долларов? И, главное, что где-то глубоко в душе он спрятал сильнейшее желание помочь Эмме, женщине, которая ему так нравилась, что мысленно он уже много раз был с ней.

Макс, кто еще мог рассказать кому-то об Эмме и всем остальном.

Но это же Макс, его брат, родной человек, не способный на подлость. Или?.. Или град несчастий, обрушившийся на него, превратил его в другого человека, сделал настоящим злодеем?

Еще он был сбит с толку этим визитом Самойловых. Как могли они заявиться к нему домой с просьбой освободить Эмму? Они вроде бы вполне адекватные люди. Так могли поступить только те, кому кто-то пообещал помощь с его стороны, кто ввел их в заблуждение относительно его возможностей и даже озвучил сумму взятки! Они же так и сказали: «…Мы готовы вам заплатить. Столько, сколько вы нам и сказали, — тридцать тысяч долларов…». Интересно, где, когда и в каком сне он им это сказал?

А что если все это произошло под воздействием мощного гипноза? Быть может, эта девушка загипнотизировала его и он сам рассказал ей о браслете и обо всем остальном? И даже показал сейф, где все это было спрятано? Но если эту гипнотизершу интересовали только деньги и браслет, почему же она не взяла их сразу же, пока он находился в ее власти, зачем надо было приводить в дом Самойловых?

Чертовщина какая-то!

Да, так сказала и Настя, когда, вернувшись домой с рынка, выслушала его подробный рассказ о визите мошенницы.

Он запер кабинет, усадил ее перед собой и рассказал все, не касаясь лишь темы его тайной влюбленности в Эмму Самойлову.

— В это трудно поверить, Валера…

Он видел, что и она не может найти слов, чтобы объяснить происшедшее.

— Но на Макса я бы не подумала. Это невозможно, — твердым тоном произнесла она. — Он не такой. К тому же, как ты правильно заметил, эти деньги и так предназначались ему.

Очень скоро вернулся и Макс, Петров позвал его в кабинет и тоже ему все рассказал. Ему было важно увидеть его реакцию на случившееся.

Макс сидел, скрестив руки на груди, и молчал. Переваривал услышанное. Потом сказал: