Да кстати, не согласитесь ли вы, молодой человек завтра утром со мной побеседовать? Как я понимаю, вы тот выживший и единственный сейчас человек при здравой памяти, кто сможет просветить меня, с кем придется мне и брату Ургону столкнуться, — заблаговременно попросил служитель Единого.

— Конечно, хоть сейчас, — проявил рвение патрульный.

— Нет-нет, — улыбнулся горячности парня дэум Куно, — мы так долго в дороге и хотелось бы пару часов отдохнуть. Все-таки я не так молод, а дорога изрядно выматывает.

— Ах да, простите... — смутился Кальвадос, — с утра я в полном вашем распоряжении.

Договорившись, парень последовал обратно в спальню досыпать до утра. Ир Гролс же повел приезжих в гостевую комнату.

[1] Борано — густоватый бодрящий напиток, изготовляется из бобовых и по вкусу очень напоминает горький шоколад.

[2] Обращение к храмовникам, аналогичное «святой отец»

Глава 10

Это утро выдалось холодным и хмурым, а оттого каким-то безрадостным. Одевшись и умывшись, Кальвадос хотел проследовать в столовую, но тут его перехватил один из сослуживцев сообщить что ночные гости его уже ждали за завтраком у себя в комнате.

Ели они сытную, но исключающую мясо еду, чему патрульный в принципе и не удивился — не новость, что многие служители богов отказываются от мясной пищи. Но в виду разнообразия на столе, включающего сваренные вкрутую яйца, соленые грибы и кусок мягкого соленого сыра, было отрадно, что они хоть не питаются одной травой.

Пока Кальвадос насыщался и кормил своего питомца вареным яйцом, дэум Куно не беспокоил его своими расспросами, так же терпеливо ожидал конца трапезы и его спутник.

— А как так получилось, что вы, будучи выходцем, приняли существующую здесь религию? — рассказав о том, что желал услышать храмовник, Кальвадос и сам приступил к расспросам, считая свой интерес вполне справедливым. К тому же куда интереснее о многих жизненных моментах узнавать не из учебников, а от собеседника из плоти и крови.

— Я, ир Борсон, и в своем мире являлся достаточно религиозным человеком. Когда я очутился на Варидии целым и невредимым, то понял, что не иначе это как проявление божественной руки. Пока меня обучали риосскому языку, я не мог нормально общаться с имперцами, поэтому имел достаточно времени на раздумья. Вот и поразмышляв философски, я пришел к выводу — какая разница, чем представляют люди божественную сущность, ведь принцип везде один — светлое божество несет утешение и защиту страждущим, стремится к справедливости и карает темных сердцем. Так я и стал служителем Единого Света. Конечно, происходи все несколько веков назад, я возможно и попал бы под гонения чистых как иномирец. Но те века прошли, сейчас Верховный Совет объективнее смотрит на происходящее в мире.

— То есть, СОУП сейчас может не скрываться от чистых?

— Гхм, как бы вам сказать. Официально и привселюдно это может быть опасно, но сейчас как среди служителей, так и среди Верховных у СОУП есть друзья и многие считают, что вы делаете светоугодное дело, стараясь соблюдать порядок и наставлять на добрый путь новых пришедших. Тем более СОУП как для Единых, так и для имперской власти, является добрым подспорьем в искоренении нечистых.

Закончив разговор Кальвадос поднялся — пора наведаться к Гюнкару на перевязку, но слишком резко встал и в боку резко кольнуло. Охнув, он сел обратно на табурет, держась рукой за больной бок. Сломанные ребра все давали о себе знать.

— Так вы молодой человек ранены куда серьезней, чем кажется на первый взгляд, — тут же подскочил храмовник, а с ним и послушник.

— Не беспокойтесь, дэум. Сейчас минутку посижу и пойду к Гюнкару за пилюлями. За вчерашний день считай все и слопал. Наверно поэтому я вам показался куда бодрее, — улыбнулся Кальвадос заботе этих малознакомых ему людей, только улыбка от боли вышла вымученной.

— Нет-нет-нет, мы на то и призваны к Единому, чтоб совершать доброе и помогать страждущим. Ложитесь-ка на постель, сейчас мы вас приведем в порядок, — строго наказал старик.

Смущаясь и уверяя, что все обойдется да не хочет беспокоить их, Кальвадос под строгим взглядом дэума Куно все же послушался и лег на гостевую постель, предварительно сняв верхнюю одежду по просьбе старика.

— Может немного покалывать или зудеть, в зависимости от твоего ранения, — и, предупредив пациента, храмовник положил руки на его сине-желтый от ушиба бок.

«Неужто наложение рук?» — успел подумать Кальвадос перед тем, как по груди вначале разлилось приятное тепло, а потом в месте перелома ребер стало покалывать, да так ощутимо, что пришлось сжать зубы. Ургон же предусмотрительно стоял возле него, чтоб, если он начнет дергаться, придержать за плечи. Судя по его невозмутимому лицу ему не впервой наблюдать исцеляющие способности дэума Куно.

Вскоре Кальвадос уже не чувствовал ни покалывания, ни зуда, ни жара — бок будто занемел. Переведя взгляд на храмовника, он увидел, как тот устало улыбается, на лбу собрались мелкие капельки пота. «Ну конечно, такие способности тоже даром не даются», — отметил про себя патрульный и поднялся с постели.

— Еще несколько дней больное место будет немного дергать, но дышать уже станет легче, заживет быстрее и некоторые нагрузки станут более безопасными, но без перебора! Желательно воздержаться от резких движений и фехтования.

— Спасибо огромное, но как же вы?

— Я весьма вовремя позавтракал, —