Глава 51

Минуты складывались в часы, а я, все так же покачиваясь в сильных руках в такт плавных движений коня Макса.

Прижимаясь к теплому, телу мужчины, я чувствовала, как время от времени, Макс наклоняется к макушке моей головы и что-то шепчет тихое и нежное.

Я помню, как меня как будто бы замороженную, не телом, но душой, Макс принес на руках в наш лагерь.

Помню, как Макс и Тарарам, что не имели ни малейшей раны, быстро двигаясь среди раскиданных на траве пятнадцати трупов разбойников, споро собрали наши вещи и оседлали коней.

Помню, как с предельной бережностью Макс поднял меня на руки, сел на своего коня и посадил меня перед собой на седло.

Словно пребывая в странном сне, я слышала, как Макс, сидя в седле и бережно поддерживая меня, разговаривал с Алексом по артефакту связи. Но о чем говорили мужчины, в моей памяти совсем не закрепилось…

И дальше я вспомнила, что все время в пути Макс нежно прижимал меня к себе и шептал слова утешения.

Вспомнив всё, что я сделала и вспомнив то, что было дальше и словно найдя в себе силы отпустить те эмоции, что вызвали во мне все события этой ночи, я тихо начала плакать, вздрагивая всем телом.

И мой плач с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. И вот я уже сижу на коленях Макса, что спрыгнул с коня со мной на руках и прислонившись спиной к дереву, держит меня бережно и крепко.

Тихо и нежно гладя меня по волосам и плечам, мужчина словно помогал мне пережить весь тот ужас, что я испытала этой ночью.

Проревевшись я подняла мокрое от слез лицо и прямо смотря в лицо Макса, с болью в голосе произнесла:

— Я жуть ужасная. Я взглядом человека убила. На меня нельзя смотреть.

Мои плечи вновь начали подрагивать и едва рыдания начали спазмом душить мое горло, Макс сделал невероятное.

Нежно взяв своими огромными сильными ладонями мое зареванное, опухшее от слез лицо, мужчина начал покрывать невесомыми поцелуями, каждый миллиметр моего соленого от слез, лица.

И между этих легких поцелуев, Макс шептал, что я сама желанная для него женщина на свете, что я самая лучшая, и мои глаза самые-самые прекрасные на свете.

Прижавшись сильно-сильно к Максу, я начала успокаиваться и внезапно для себя самой уснула.

…Легкий аромат жаренного мяса, дразнил мои ноздри. Открыв один глаз, я поняла, что лежу на удобной кучке из одеял. Мужчины не по далеку от меня тихонько переговаривались и жарили, на весело потрескивающем огоньке костерка, тушку какого-то упитанного зверя.

— Хочу есть…

С этой мыслью я выбралась из своего гнезда из одеял и подойдя к мужчинам жалобно попросила:

— Накормите, меня, а?

Улыбаясь глазами, так, как только он один умеет, Макс протянул мне тарелку со здоровенным куском мяса. И тихо произнес:

— Жуй, радость наша.

Сидящий рядом с ним Тарарам, с легкой улыбкой на губах, протянул мне кружку с ароматным напитком и предупредил:

— Осторожно. Горячо.

Светило Аралиса стояло в зените. Мирно и весело чирикая, переговаривались невидимые птички в кронах деревьев.

Легкий ветерок шевелил листья на кустарнике и играя моими растрепанными белыми волосами, делал меня все больше и больше похожей на пугало.

Потерев кулачками, все еще слегка опухшие от слез глаза, я улыбнулась мужчинам и сказала:

— Какие же вы у меня хорошие…

Тихий, добрый смех мужчин, был мне ответом.

Глава 52

Александр де Лафойте, привычно закрыл за собой такую уже до боли надоевшую, дверь бункера, в котором хранились осколки хрустального сердца Аралиса. Прислонившись к двери спиной, мужчина устало прикрыл глаза.

Без малого 27 лет Александр, ежедневно, в один и тот же час на закате, приходил в эту комнату и взяв в свои ладони осколки сердца, вливал в артефакт частичку своей силы.

Благодаря этим действиям, что за 27 лет стали ежедневным ритуалом Александра, хоть плохонькое, но равновесие в мире Аралис все еще существует.

И только если Лисса захочет и восстановит этот, ей по сути-то и не нужный артефакт, на Аралисе восстановиться баланс магии и столь долгожданное, стабильное равновесие.

— Лисса возможно и сама еще не осознает- думал Александр- что же она такое значит для Аралиса.

Она потомок тех, кого боги поставили на свое место и ушли.

Лисса- единственная ведьма, что может и возрождать к жизни, и карать смертью. Лисса единственная, кто может наделять и отбирать магию.

Фактически юная неопытная Лисса- единственная, живущая во плоти богиня Аралиса.

А хрустальное сердце…

Хоть и безумно древний и уникальный, но это всего лишь артефакт, что дополняет силу Лиссы. Артефакт, просто-напросто избавляет ведьму от необходимости самой постоянно следить за балансом сил и восстанавливать равновесие.

Без Лиссы, артефакт всего лишь уникальный сосуд, в который ему приходиться вливать свою силу, что бы он функционировал. Как только Лисса соберет, артефакт, он будет работать самостоятельно.

Вот собственно и весь секрет.

Да. Алекс все знал.

Знал с той самой секунды, как впервые взял в руки осколки сердца. Почему артефакт открылся ему? Вот на этот вопрос у Алекса не было ответа.

Потерев привычным жестом усталое лицо, Александр открыл глаза и пошел по привычному маршруту в свой кабинет.

Прошлой ночью Алекс проснулся от того, что почувствовал выброс силы Лиссы. Смертельной силы. Девочка была в опасности и защищалась.

Алекс знал, что Лисса жива и уже в безопасности, но все же словно раненный зверь он метался по своему кабинету, терзаемый желанием быть рядом с ней и скованный, словно цепями, этим ежедневным ритуалом.

Связавшись с Максом по артефакту связи и узнав от него подробности, Макс понял, что Лисса сама-то, вряд ли ведая, но постепенно входит в полную силу.

— Какой же ты станешь, девочка? — думал Алекс- будешь ли ты как твои предшественницы смиренно выполнять свои обязанности, иль зачерствеешь и превратишься в кровавую богиню? Или ты, что была воспитана на другой планете, захочешь поступить совсем иначе?

— Лисса, Лисса… Мое ты долгожданное счастье или ты моя личная кара богов? — размышлял Алекс, идя по пустынным коридорам своего дворца.

Глава 53

Время клонилось к закату, когда мы добрались к заброшенному храму Даны.

Этот храм, построенный в далекие времена, с одной стороны граничил с непролазным лесом и стрех сторон был окружен дурно пахнущими, непроходимыми болотами.

Выехав из леса, сквозь который мы удачно