Мне довелось не раз встречаться с Д.Ф. Устиновым по своим конструкторским делам, присутствовать на его беседах с рабочими, конструкторами. Поражало умение Дмитрия Федоровича быстро находить общий язык с аудиторией, вызывать на откровенный разговор самого неразговорчивого собеседника. Наверное, этому помогало его человеческое обаяние. Дмитрий Федорович получил хорошую трудовую закалку, работая в молодые годы слесарем, а потом, после окончания Ленинградского военно-механического института, инженером-конструктором. Поэтому он хорошо знал и понимал людей, их нужды. На мой взгляд, быстрое продвижение по служебной лестнице (как известно, Д.Ф. Устинов в 33 года стал уже наркомом вооружения) нисколько не лишило его доброжелательного, заинтересованного отношения к человеку-труженику, чьим мнением он всегда дорожил, какой бы пост сам ни занимал.

В сложные 50-е годы поддержка Дмитрия Федоровича для меня значила многое. Он как-то по-особому, на мой взгляд, относился к оружейникам, в том числе и конструкторам. Наверное, сказывалось то обстоятельство, что сам он в свое время был тесно связан по инженерной специализации с конструированием вооружения.

«Оружейники… – пишет Д.Ф. Устинов в своих воспоминаниях. – Быть может, я воспринимал это слово и все, что стоит за ним, по-особому потому, что от оружейников, от их трудов, исканий, забот неотделима моя молодость, да что там говорить – вся моя жизнь. И конечно, в огромной степени потому, что вместе с ними я прошел Великую Отечественную войну».

Хорошо помню разговор, состоявшийся между нами в один из приездов Д.Ф. Устинова на завод.

– Как работаете, Михаил Тимофеевич? – поинтересовался министр, когда речь зашла о ходе опытно-конструкторских работ по модернизации АК-47 и о разработке унифицированных образцов оружия.

– Стало полегче, Дмитрий Федорович. Наконец-то у нас есть свое единое конструкторское бюро. А до этого шесть лет, можно сказать, в одиночку на заводе довелось работать.

– И что, тебе никто не помогал?

– Почему же, помощь оказывали, подключая к разработке тем инженеров из отдела главного конструктора. Но только теперь вот приказом директора утверждена организационная структура нашей группы. Правда, за то, чтобы конструкторское бюро получило право на существование, пришлось крепко драться, – вырвалось у меня признание.

– Как драться? Я, например, не могу понять позицию некоторых наших авиационных и танковых конструкторов, пытающихся отделиться от производства. А тут, оказывается, разработчику оружия пришлось бороться за право создать КБ на заводе. Любопытная ситуация. Ну-ка расскажи подробнее, – подошел ко мне поближе Д.Ф. Устинов, выразительно взглянув на директора завода К.А. Тихонова и секретаря парткома И.Ф. Белобородова.

– Константин Алексеевич и Иван Федорович могут подтвердить: мне пришлось даже с критикой в их адрес выступать на партийно-хозяйственном активе, говорить, что у нас на заводе распыляют конструкторские силы по отдельным мастерским, цехам и отделам, а это затягивает выпуск новых станков и изделий.

– Было такое, Иван Федорович? – повернулся министр к секретарю парткома.

– Все верно, Дмитрий Федорович.

– Забываешь, Иван Федорович, проверенный опыт, – укоризненно покачал головой Устинов. – Помнишь конец сорок первого года? Тогда производство оружия на заводе стал тормозить кузнечный цех, где ты был начальником. Помнишь, какой выход мы в то время нашли? Создали единую группу конструкторов, технологов, других специалистов, спроектировали новое кузнечное оборудование, на металлургическом заводе его изготовили, и кузнечный цех перешел на многоручьевую штамповку. Что, в свою очередь, помогло успешно перевести производство оружия на поток. Вот что значит создание мобильной конструкторской группы с включением в нее опытных специалистов-производственников. Разве можно сдавать в багаж опыт организации дела, позволявший нам подниматься на качественно новый технический уровень? А в случае с Калашниковым вы медлили неоправданно. Тем более что он включился в разработку таких опытно-конструкторских тем, которые в одиночку сейчас не решить.

Министр прошелся по кабинету, помолчал немного и продолжил свой монолог:

– Вам ли не знать, что главным требованием к оружию было и есть обеспечение его превосходства над аналогичным образцом оружия противника. Подчеркиваю: не соответствие ему, не приближение к нему, а именно превосходство по всем параметрам. Такое, которое имеет сейчас АК, превосходить должны, следовательно, и модернизированные, и новые образцы. В условиях усиливающейся «холодной войны» именно такой подход к созданию и совершенствованию оружия приобретает постоянно возрастающее значение для обеспечения высокой боевой готовности Вооруженных Сил, надежной защиты завоеваний социализма и мира.

У Д.Ф. Устинова было какое-то удивительное чутье на все новое, что рождалось в отрасли, особенно на заводах. Его всегда отличало стремление поддерживать новаторов, широко использовать достижения науки и техники для совершенствования технологии производства. Генерал-полковник И.В. Илларионов, многие годы работавший под руководством Д.Ф. Устинова, рассказывал: «Дмитрий Федорович обладал незаурядным организаторским талантом. В большом и малом нарком требовал в первую очередь отличного знания своего дела. Кстати, сам Дмитрий Федорович показывал в этом пример. Хотя по образованию он был артиллерийским инженером, но, когда стал директором завода, наркомом, уже считался среди подчиненных большим авторитетом, разбирался во всех тонкостях технологии производства оружия».

Дмитрий Федорович Устинов – советский политический и военный деятель. Маршал Советского Союза. Дважды Герой Социалистического Труда, Герой Советского Союза. Народный комиссар и министр вооружения СССР (1941–1953), министр оборонной промышленности СССР (1953–1957). Министр обороны СССР (1976–1984)

Во время войны Д.Ф. Устинов стал инициатором широкого и смелого применения комплексного метода оперативного освоения новых образцов оружия, новых технологических приемов и схем, совершенно не сбивавшего ритм основного производства. Впервые опробованный и внедренный в военные годы на нашем заводе, этот метод активно работает и сейчас, когда возникает необходимость заглянуть в завтра, подумать о перспективе, перейти на новую технологию или резко увеличить выпуск оружия, быстро освоить новые формы организации производства.

В чем суть этого метода? Покажу на примере освоения АК-47. Прежде всего, на заводе было установлено, кто будет осваивать новый вид изделия, кто может это сделать лучше и быстрее. То есть осуществлялась так называемая расцеховка. Потом выделили наиболее сложные, трудоемкие, или, как принято говорить, «командные», узлы и детали, от производства которых зависел в немалой степени успех освоения серийного выпуска в целом. Производство таких узлов и деталей поручили наиболее квалифицированным специалистам. Необходимое оборудование, оснастка и конечно же люди сосредоточились в одном месте – опытном цехе. Все это представляло собой своего рода ядро, организационную структуру в малом размере, в которой воплощались все звенья и черты будущего большого производства. Когда освоение нового изделия достигло должного уровня, оно было развернуто в поток.