Глаза Джонатана почти совсем потеряли серый оттенок и теперь казались голубыми, а его губы приобрели ясно выраженный чувственный изгиб. Девон не могла оторвать взгляда от его лица — ей не давали покоя воспоминания о поцелуе, жар которого все еще ощущали ее губы.

— Скажите, — спросила она, стараясь переключить внимание, — чем вы занимались утром, когда я вломилась к вам так неожиданно?

— Мы отрабатывали приемы карате. Это тоже мое хобби — одно из немногих, которые я еще могу себе позволить.

— Расскажите мне об этом вашем увлечении.

Джонатан поставил стакан с кьянти на бело-красную, в шашечку, скатерть. Хотя его лицо, как всегда, было бесстрастным, Девон подметила несомненные признаки того, что он не на шутку ею увлечен. Неудивительно, что у нее возникло теплое чувство по отношению к этому человеку, благодаря которому распускался цветок ее женственности.

— Карате было изобретено жителями Окинавы, когда завоеватели отобрали у них оружие и им стало нечем себя защищать.

— Ка-ра-те, — по слогам произнесла Девон, словно желая попробовать это слово на вкус. — Те люди, которые ломают кирпичи кулаками, тоже используют приемы карате?

Джонатан улыбнулся.

— Удары ладонями и кулаками — основные в карате, но используются также локти, колени и стопы. Я заинтересовался боевыми искусствами в пятнадцать лет, когда мы с отцом путешествовали по Японии. Начал я, правда, с дзюдо. Этот вид противоборства требует гибкости и более тесного контакта соревнующихся, он больше напоминает борьбу. Лишь со временем я увлекся карате.

Девон посмотрела на руку Стаффорда и провела пальчиком по твердой, будто каменной, ладони. Ладонь оказалась куда более мозолистой, чем она ожидала, но Девон все равно не верилось, что ею можно ломать кирпичи.

— Эти шутки я проделывал в молодости, — сказал Джонатан, Казалось, ему удалось проникнуть в ее мысли. — Теперь я занимаюсь карате, чтобы держать себя в форме. Джентльмен, которого вы у меня видели, — мой тренер Танака Мотобу. Мы дружим вот уже десять лет.

— Мне всегда казалось, что боевые искусства включают в себя медитативные упражнения.

Вы тоже занимаетесь медитацией?

— С помощью медитации достигается гармония между дыханием и действием как таковым. Каждый вдох или выдох должен совпадать с тем или иным движением. Медитация придает чувство уверенности в своих силах. Говорят, что, если человек преуспеет в искусстве карате по-настоящему, ему не страшна никакая опасность ни извне, ни изнутри — та опасность, что исходит из души самого человека, обуреваемого страстями. — Стаффорд хищно улыбнулся и с силой сжал руку Девон. — Когда я смотрю на вас, то понимаю, Что овладел искусством карате не до конца, — страсти меня не отпускают.

Девон расхохоталась, чувствуя при этом, как учащается биение ее сердца.

— Звучит весьма увлекательно. Скажите, кто вам привил любовь к карате?

— Отец. Ведь это он взял меня с собой в Японию. Впрочем как только мы попали туда, мне довольно редко доводилось его видеть.

— Расскажите что-нибудь о нем, — попросила Девон. Джонатан выпустил ее руку и, не отрывая глаз от ее лица, откинулся на спинку стула.

— Боюсь, это может разрушить некоторые ваши иллюзии.

— У меня их нет, так что продолжайте.

Джонатан вздохнул.

— Александр Маршалл Стаффорд. Высокий, смуглый. Он выглядел почти так же, как я сейчас.

— У меня создается ощущение, что все мужчины из рода Стаффордов очень похожи внешне.

— Боюсь, что на этом сходство и кончается. — Джонатан отвел взгляд — он явно не относился к тому разряду людей, которые с легкостью открываются перед окружающими, и Девон никак не могла взять в толк, зачем ему это понадобилось именно сейчас.

— Поверьте, мне все это очень интересно.

— Маршалл Стаффорд, человек холодны и расчетливый, — тут Джонатан покрутился на стуле, словно решая, говорить Девон всю правду или только часть, — был не слишком хорошим отцом и мужем. Моя мать да и я вместе с ней постоянно страдали от одиночества. У матери по крайней мере оставались благотворительность и загородный клуб, где она могла встречаться с друзьями. Я же с головой ушел в книги. Но даже мои хорошие отметки мало радовали отца, да и на мать он вечно злился. При всем том мы оба его любили. Его одобрение требовалось мне больше всего на свете. — Джонатан хмуро посмотрел на Девон, и у нее сжалось сердце от боли за него.

— Теперь он наверняка гордился бы вами. Стаффорд улыбнулся.

— Думаю, вы правы. До некоторой степени мне удалось приблизиться к отцу, когда я окончил Приистонский университет и ушел с головой в семейный бизнес. Начинал с самого низа, как это делал до меня каждый Стаффорд. Я был готов доказать, что кое-чего стою, и, продвигаясь по служебной лестнице, достиг положения менеджера высшего звена как раз к тому моменту, когда отец умер.

Девон вспомнила фотографии в газетах, на которых были изображены Джонатан и его сестра Мадлен. Оба они, одетые в черное, стояли у гроба отца.

— Через час после того, как я узнал о смерти отца, контроль над корпорацией перешел ко мне. — Джонатан взял свой бокал и сделал большой глоток. — Поначалу мне пришлось несладко. Оказывается, сам того не подозревая, я очень полагался на отца — особенно в делах корпорации. К тому же я только что женился. Но после смерти Стаффорда-старшего мне хочешь не хочешь, пришлось вникать в семейное дело. Я работал семь дней в неделю по шестнадцать часов в сутки, и у меня не было ни минуты свободного времени ни для жены, ни для Алекса. Я начал совершать те же ошибки, какие в свое время совершал мой отец, но тогда не замечал этого. Дело кончилось тем, что я потерял Ребекку. Потом умерла моя мать. К счастью, я наконец стал понимать, что происходит. Теперь я провожу с Алексом все свободное время.

На лицо Стаффорда набежала тень. Возможно, это было вызвано воспоминанием о том, что произошло с его сыном.

Девон была тронута.

— Мне кажется, он вас очень любит. Напряжение, сковавшее Джонатана, отступило.

— Вы это заметили?

— Этого нельзя не заметить. К тому же женская интуиция… Он накрыл ее ладони своими.

— А ваша интуиция, случайно, не подсказывает вам, о чем я сейчас думаю?

У Девон мгновенно пересохло во рту.

— Вы имеете представление, до какой степени я вас хочу? У нее внутри словно полыхнул огонь, а когда Джонатан принялся поглаживать большим пальцем ее ладонь, Девон затрепетала.

— Но мы же едва друг друга знаем.

— Да что вы? Я ведь только что рассказал вам о своей семье, о своей жизни. И знаете, почему я это сделал?

— В самом деле, почему?

— Мне хотелось поступить с вами честно.

— Не совсем понимаю, на что вы намекаете.