— Ты все знала — и ни слова не сказала!

— О чем я знала? Я предупреждала тебя, что девочке очень плохо и тяжело, она до сих пор страдает. — Бетани глубоко вздохнула, призывая себя держаться. — Если помнишь, я говорила тебе, что прочла дневник Энни. — Бетани понятия не имела, что еще выкинула дочь. Она лишь знала, что Энни вне себя от ярости.

Грант принялся расхаживать по кухне.

— Ты только сказала, что она злится.

— Поправочка, — возразила Бетани. — Ты меня тогда не дослушал, заткнул мне рот. А потом и вообще отмахнулся от моих слов и сказал, что со временем Энни перебесится. — Она снова вздохнула. — Так что она натворила?

— А ты не в курсе?

Бетани пожала плечами:

— Девочке больно; во всем случившемся она винит Тиффани. Насколько я понимаю, она опять прислала на ее электронный адрес какую-нибудь гадость?

Она прочла о выдумках дочери в ее дневнике и втайне злорадствовала. Энни продолжает подписывать Тиффани на всякую ерунду и везде оставляет ее адрес и телефон. Все это как-то по-детски, но подобные выходки, естественно, могут раздражать. И все же, читая дневник дочери, Бетани удивилась другому. Энни по-прежнему относилась к разлучнице с неподдельной ненавистью. Недобрые чувства не делают чести никому; Бетани понимала, что обязана что-то срочно предпринять. Энни отказывалась говорить с ней на эту тему, а Грант отказался выслушать Бетани. Бетани записалась на прием к психотерапевту, к которому сама ходила некоторое время после ухода Гранта. Ей хотелось все обсудить, получить совет, а может, и записать Энни на сеанс.

— То, что нам присылают кучу спама и всякой дряни, это ерунда. Над такими выходками можно только посмеяться. Но ты и половины не знаешь! На сей раз она перешла все границы.

— Мне очень жаль, что вам приходится разгребать горы спама, — съязвила Бетани, понимая, что реагирует сейчас не лучше собственной дочери. — Очень сочувствую вам обоим.

Грант насупился.

— Даже не знаю, как благодарить тебя за поддержку, — буркнул он. — Особенно после того, как мне целый час пришлось успокаивать Тифф. Она в истерике, потому что кто-то насыпал сахар ей в бензобак.

— Ничего себе! — ахнула Бетани.

— Угадай, кто у нас главная подозреваемая!

— Не может быть!

Все оказалось гораздо хуже, чем ожидала Бетани. Возможно, Грант прав — дело зашло слишком далеко. Видимо, Энни надоели интернет-рассылки, и она решилась на следующий шаг.

— Это настоящее преступление, — продолжал Грант. — Мы еще не вызывали полицию, но…

— Неужели ты подашь в суд на собственную дочь?

В последнее время Грант низко пал в ее глазах, но Бетани и в страшном сне не могло присниться, что он способен официально обвинять Энни.

— Не я, а Тифф.

Значит, все дело снова в Тифф. Бедненькая Тифф!

— Постарайся убедить свою ненаглядную Тифф встретиться с Энни и о чем-то договориться.

— Это еще не все! — рявкнул Грант. — Энни изо всех сил старается превратить нашу с Тиффани жизнь в ад. Ты понятия не имеешь, какую дрянь она заказывает для нас по Интернету! Почему ты не можешь сдержать собственную дочь?

— Энни, между прочим, и твоя дочь тоже. Ее мирная жизнь пошла к чертям, потому что у ее папочки мозги находятся в штанах.

— Черт побери, Бетани, я не намерен терпеть от тебя оскорбления! Мы разведены.

— Тогда ладно. — Она махнула рукой. — Убирайся из моего дома!

— Он твой только потому, что я его тебе уступил!

— Уступил?! — На несколько секунд Бетани лишилась дара речи. Он иногда такое скажет… — Да, уступил — вместе с платежами по ипотеке! Благодаря тебе этот дом не стоит ни гроша!

— А кто за все платит? — возразил Грант. — Напоминаю, я плачу тебе алименты, благодаря которым у тебя есть возможность содержать дом. Кстати, ты уже нашла работу? — спросил он с таким неприкрытым злорадством, что Бетани поморщилась.

Она закрыла глаза и постаралась сдержать гнев. Сейчас нет смысла ссориться с Грантом. И не хочется.

— Ладно-ладно, — торопливо продолжал он, видимо придя к тому же выводу. — Я приехал не для того, чтобы ругаться. Нам нужно что-то придумать, чтобы разобраться с Энни. Так дальше продолжаться не может.

— Девочка зла не на меня, а на тебя. Вот ты с ней и разбирайся. — Бетани не дерзила. Энни очень больно из-за отца. Бетани пыталась как-то помочь дочери, но сейчас от нее толку мало. Гранту придется тоже взять на себя долю ответственности.

Грант провел пятерней по волосам.

— Боюсь, так Энни скоро дойдет и до рукоприкладства, — пробормотал он, качая головой. — Просто голова кругом!

— Так ты за Тиффани беспокоишься?! — не выдержала Бетани.

— Естественно! Сегодня она намеренно испортила ей машину, а что будет завтра? Побои, увечья?

— А как же Энни? — спросила Бетани, потрясенная эгоизмом бывшего мужа. — Ее состояние тебя совсем не волнует? Неужели она не заслуживает твоего участия?

— Конечно, за нее я тоже волнуюсь, но с ней стало трудно. Она меня ненавидит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Может, тебе известно что-то, чего я не знаю. Буду тебе очень признателен, если ты меня просветишь.

— В том-то и дело, — дрожащим голосом ответила Бетани. — Она очень тебя любит. Хочешь верь, хочешь не верь, но Энни нужен отец. Ты развелся со мной, но ведь не с детьми же! Когда ты в последний раз разговаривал с дочерью? Раньше ты хотя бы звонил ей раз в неделю, раз в две недели. Насколько я понимаю, звонки прекратились. Почему? Когда ты в последний раз разговаривал с ней — да и с Эндрю, если уж на то пошло? Неужели я должна напоминать, что они и твои дети?

Грант смотрел в пол:

— Я был занят, и потом…

— Занят? — воскликнула Бетани. — И ты серьезно думаешь, будто это достойный предлог?

— Нечего меня совестить. И потом, Энни и Эндрю не желают общаться с Тифф. Они даже не приходят ко мне, потому что дома может оказаться она.

— Поговори с Энни, — попросила Бетани, на некоторое время забывая о гордости. В ее голосе послышались умоляющие нотки. — Позвони ей, свози куда-нибудь пообедать. Ее нужно убедить, что ты по-прежнему ее любишь и хочешь участвовать в ее жизни. Главное — будь искренним. Не обещай ничего просто так, иначе получится больше вреда, чем пользы.

На лице Гранта появилась знакомая гримаса, словно у капризного ребенка.

— Хорошо, — кивнул он. — Через пару дней я ей позвоню. — Он замялся и криво улыбнулся. — Спасибо, Бетани.

Она пожала плечами:

— Всегда пожалуйста.

— Как дела у Эндрю?

Бетани с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза: