Дзюна нисколько бы не удивило, если бы американцы пошли на подобное. В качестве дополнительной меры предосторожности он уже известил мировое научное сообщество о загадочном выбросе нейтрино, наотрез отказавшись скрывать такую важную информацию. Если причиной случившегося стал какой-то секретный эксперимент, завершившийся неудачей, мир имел право знать правду. Дзюн недовольно косился на Джанис Купер, словно в этом была и ее вина. Впрочем, неунывающая жизнерадостность молодой женщины сама по себе уже была достаточной причиной для неприязни.

— По-моему, Рику прав, — сказала доктор Купер, уважительно обращаясь к своему руководителю. — Нам по-прежнему никак не удается определить местонахождение нового источника. К тому же характер новых выбросов не соответствует тому, что произошло в Юте. Наверное, нам лучше воздержаться от каких-либо официальных заявлений до тех пор, пока мы не узнаем больше.

Дзюн уставился на экран. Там продолжала разворачиваться диаграмма, напоминающая сейсмограмму. Но только эта диаграмма отслеживала не землетрясения, а активность нейтрино, — впрочем, учитывая масштабы случившегося, в определенном смысле это было самое настоящее землетрясение. На протяжении последних восьмидесяти минут чуткие приборы фиксировали новые всплески образования нейтрино. Как и в предыдущий раз, похоже, речь шла о геонейтрино, возникающих в земле.

При этом доктор Купер была права: характер выбросов определенно был другим. Взрыв в Юте породил один чудовищный всплеск образования нейтрино. После чего значения быстро вернулись в норму, словно под закипевшим чайником выключили плиту. Новое увеличение активности не было таким интенсивным, зато повторялось периодическими выбросами: маленький пик, большой всплеск, потом затишье и снова повторение, подобное ритмичным ударам сердца.

И так продолжалось уже больше часа.

— Несомненно, это как-то связано с предыдущим случаем, — настаивал Дзюн. — Статистическая вероятность отрицает возможность двух независимых всплесков активности нейтрино такой интенсивности в течение одних суток.

— Возможно, одно вызвало другое, — предположил Танака.

Откинувшись назад, Дзюн снял очки и потер переносицу.

Первым его безусловным рефлексом было отвергнуть подобную мысль, особенно если принять во внимание то, от кого она исходила, однако он все же промолчал, погружаясь в размышления. В конце концов он вынужден был признать, что это не такая уж и плохая гипотеза.

— Значит, вы хотите сказать, что первый выброс породил что-то другое, — сказал Дзюн. — Например, речь может идти о нестабильном источнике урана.

Он мысленно представил себе первоначальный всплеск излучения нейтрино: частицы разлетаются во все стороны и проходят сквозь толщу земли подобно тучам призраков, при этом оставляя за собой огненный след, способный воспламенить какой-то другой фитиль.

— Однако нейтрино не взаимодействуют с материей, — возразила доктор Купер, словно плеснув на эту идею холодной водой. — Они беспрепятственно проходят сквозь все, даже сквозь земное ядро. Как они могли что-либо породить?

— Не знаю, — пробормотал Дзюн.

И действительно, он ничего не понимал во всем этом. Но Танака настаивал на своем, не желая признавать поражение:

— Нам известно, что какой-то таинственный взрыв в Юте породил утренний выброс нейтрино. Чем бы это ни было вызвано, речь идет о чем-то уникальном. Мне еще никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Похоже, доктора Купер его слова не убедили, однако Дзюн чувствовал, что Рику, возможно, на правильном пути. Когда-то считалось, что нейтрино не обладают массой и не имеют электрического заряда. Однако последние исследования показали, что это не так. Еще многое, связанное с нейтрино, оставалось загадкой. Быть может, существует какое-то неизвестное вещество, чувствительное к бомбардировке нейтрино. Быть может, выброс частиц, порожденный взрывом в Юте, воспламенил фитиль другого хранилища нейтрино. Дзюн представил себе цепочку взрывов, следующих один за другим и распространяющихся по всему земному шару.

Когда это закончится? И закончится ли вообще?

— Это все одни лишь предположения, — наконец подытожил Дзюн. — Достоверных ответов мы не узнаем до тех пор, пока не обнаружим, где находится источник новых выбросов.

Никто с ним не спорил. С окрепшей решимостью все принялись за работу. Однако потребовалось еще полчаса, чтобы во взаимодействии с другими нейтринными лабораториями, разбросанными по всему миру, установить местонахождение источника новых периодических всплесков. Все собрались вокруг монитора, на который выводились окончательные данные поисков. Экран заполнила карта мира, сияющая полусфера, охватывающая большую часть Северного полушария.

— Пока что особого толка в этом нет, — пробормотал Дзюн.

— Подождите, — рассеянно остановил его Танака.

В течение следующих десяти минут круг медленно сужался, все плотнее и плотнее сжимаясь вокруг координат нового источника нейтрино. Очевидно, что на этот раз он находился совсем не в Юте.

— Похоже, Соединенные Штаты тут ни при чем, — с облегчением выдохнула доктор Купер, когда край окружности покинул береговую линию североамериканского континента.

Опешивший Дзюн уставился на перекрестье координатной сетки, наконец застывшее на местонахождении источника нейтрино.

Все переглянулись.

— Ну теперь-то мы кому-нибудь расскажем? — первым нарушив молчание, спросил Дзюн.

Танака медленно кивнул.

— Вы были совершенно правы, Ёсида-сама, — сказал он, употребляя редкую почтительную форму. — Тянуть дольше нельзя.

Дзюн был удивлен такой реакцией, но тут Танака указал на соседний монитор, на который выводилась диаграмма, отображающая текущую активность нейтрино. Пожилой ученый ахнул. Всплески стали более частыми, словно сердцебиение, взбодренное приливом адреналина.

Следом за этим ускорился и пульс самого Дзюна.

Он схватил телефон и начал набирать личный номер, известный ему одному, однако его взгляд оставался прикован к экрану, к перекрестью координатной сетки, остановившемуся в Северной Атлантике.

Кто-то должен отправиться туда, пока еще не слишком поздно.

31 мая, 02 часа 45 минут

Вашингтон, округ Колумбия

— В Исландию? — спросил потрясенный Грей. Прижимая телефон к уху, он говорил с Кэт Брайант. — Ты хочешь, чтобы я через час отправился в Рейкьявик?

Они с Сейхан делили на двоих заднее сиденье черного лимузина «линкольн». Узнав о нападении на директора «Сигмы», Кэт на всякий случай прислала машину к дому родителей Грея. Сейчас они с Сейхан возвращались в Государственный архив. Монк и двое сотрудников архива обнаружили кое-что интересное, кое-что слишком важное, чтобы обсуждать это по телефону.