Афолаби выставил вперед левую ногу и взял «Голанд-Голанд» наизготовку, направив ствол в землю перед собой. «Позиция хорошая, – машинально оценил он. – Солнце за левым плечом, обзор отличный. На то чтобы вскинуть оружие и прицельно выстрелить, уйдет секунда – полторы…»

На импровизированную арену посреди борсханской саванны навстречу трехтонному бронированному зверю вышел достойный противник. В напряженной фигуре Афолаби угадывалась первобытная смелость человека, который когда-то выходил охотиться на мамонта. Глубоко вздохнув, он еле заметно кивнул.

Капитан Окпара, внимательно следивший за боссом, передал команду по рации – и позади зеленой лощинки, в которой прятался от солнца носорог, в воздух поднялись четыре квадрокоптера. Их небольшие пропеллеры, слившись в сплошные окружности, ярко бликовали на солнце. Выстроившись в ряд, они летели над самыми кронами деревьев, под которыми прятался носорог. Это был настоящий «бреющий» полет: невидимые операторы включили сирены – и дикий рев четырех летательных аппаратов сбивал листву с вершин африканских акаций. В воздухе над саванной, насколько хватало глаз, в небо поднимались перепуганные птицы, убегали от непонятной опасности зебры, антилопы гну и всякая копытная мелочь.

Но мелочь Афолаби не интересовала. Он ждал свою дичь. И дождался. Кустарник и деревья раздвинулись, тонкие стволы ломались и падали направо и налево, выпуская испуганного и разъяренного зверя. Он мчался вперед, прочь от накатывающей сверху и сзади звуковой волны, изо всех сил вбивая в горячую гулкую почву мягкие пятиконечные копыта. Но что это?! За ним угадывалась то ли тень, то ли мираж, которым Афолаби не придал значения. И напрасно! Потому что носорогов оказалось два – самец и самка! И они изо всех сил неслись на невнимательного охотника! Причем с такой скоростью, что Афолаби передумал подпускать их вплотную!

Он перенес всю тяжесть тела на выставленную левую ногу и поднял ружье. Сейчас он даже не ощущал его веса. Чёрная с серым отливом махина, в разрастающемся пыльном облаке, стремительно надвигалась. Семидесятисантиметровый рог мерно покачивался над землёй, готовый в нужный момент рвануть кверху, насадив нарушившего покой человека, как энтомолог насаживает на иголку бабочку или жука. Черная тень отставала на несколько десятков метров, но сейчас Афолаби ее не видел и о ней не думал.

Он прицелился выше угрожающе опущенной головы, поймав на мушку то место носорожьей холки, сквозь которое пуля, пробив кожаные латы, перебьет позвоночник, пробьет лёгкое, а при удачном раскладе – разорвет сердце. В любом случае – это смертельный выстрел!

Все остальные участники охоты видели две цели и прекрасно понимали возможные последствия столь резкого изменения ситуации… Оборвался звук сирен, в которых больше не было нужды. Наступившую тишину рвал и крошил топот упругих кожистых копыт. Расстояние сокращалось.

Черчилль бормотал что-то, очевидно, молился на своем языке, ранее не собирающийся стрелять Ахмед бин Касим снял штуцер с предохранителя и изготовился, «пустынные соколы» и «черные леопарды» нервно защелкали затворами. От звука носорожьего галопа по спинам бывалых бойцов пробегал холодок: происходящее здорово напоминало неожиданную танковую атаку.

– Ба-бах!! – раздался оглушительный грохот, штуцер подпрыгнул, удар в плечо распрямил наклонившегося вперед Афолаби. Но голова бронированного гиганта чуть отклонилась в сторону, пуля угодила в рог, сломала его и рикошетом ушла в крону огромного баобаба. Расстояние сократилось до критического, один «леопард» дал очередь из автомата, но с таким же успехом можно было стрелять в танк. Афолаби вновь наклонился вперед и прицелился в лоб, прямо между маленькими глазками. Их разделяли какие-нибудь тридцать метров, когда «Голанд-Голанд» выстрелил во второй раз.

– Ба-бах!!

Рука Афолаби не дрогнула. Выстрел попал точно в цель. Пуля размером почти с куриное яйцо прорвала тёмно-серую шкуру, проломила лобную кость, выбив наружу алый фонтан крови. Носорога кинуло в сторону, словно он влетел в невидимый столб. Гигант опрокинулся на бок, как подстреленный заяц, и, черкнув сломанным рогом о землю, проехался несколько метров по скудной, белёсой от пыли траве. Инерция перевернула его на спину, короткие крепкие ноги беспомощно взлетели вверх, могучий купол грудной клетки поднялся в последний раз и с сипением проколотого меха опустился – для него всё было кончено.

Но для мчавшейся следом самки и остальных участников охоты противостояние продолжалось и приближалось к кульминации. Ахмед бин Касим повторил стойку первого стрелка, прицелился. Афолаби, зная, что не успеет, все же перезаряжался: переломил горячие стволы, гильзы, кувыркаясь и сверкая на солнце, улетели ему за спину…

– Ба-бах! – свирепая отдача отбросила Ахмеда, он с трудом сохранил равновесие, но тут же вновь нажал на спуск. – Ба-бах!!

Однако удача была сегодня не на стороне охотников. Первая пуля избыточно смертоносного семисотого калибра, вошла в тело зверя на уровне передней ноги, прошла вдоль правого бока, не затронув жизненно важных органов, и не нанесла ему серьезного вреда. Вторая вообще ушла в сторону, а Ахмед все же не удержался на ногах и упал на колени. Самка даже не остановилась, только взревела, как гудок большого теплохода. Не обращая внимания на происходящее, Афолаби достал следующие два патрона, которые ему уже не суждено было выстрелить и, словно в тире, вставил их в патронники… Это была привычка бороться до конца, а не надежда все-таки завалить зверя.

Видя, что их начальники на грани смерти, «леопарды» и «соколы», нарушив инструкции, открыли бесполезный огонь из автоматов: с тем же эффектом стая жалящих пчел пыталась бы остановить африканского буйвола… Черчиль, подняв мачете, с криком бросился наперерез атакующей туше – он явно приносил себя в жертву, чтобы попасть под толстые колонны сотрясающих землю ног, хоть на миг раньше Афолаби, и может, этим хоть что-то изменить в происходящем или продлить на секунду жизнь хозяина…

Слева послышался какой-то хлопок, не идущий ни в какое сравнение с громом семисотого калибра, короткое шипение, как будто кто-то неосторожно подошел к греющейся на солнце кобре. Несущийся носорог отлетел в сторону, будто летящий мяч, перехваченный бейсбольной битой. Раздался грохот, яркая вспышка разорвала огромную тушу на куски, полетевшие вверх и во все стороны света. Ахмед бин Касим невозмутимо поднялся и машинально отряхнул колени.

Афолаби защелкнул стволы и вскинул «слоновий» штуцер к плечу, но стрелять было уже не в кого: только бесформенная кровавая гора в кустах, да с неба сыпались куски мяса, толстой кожи, костей – все, что осталось от огромного и сильного животного…

«Духи! Это Духи! Черчиль был прав!» – внезапно пришедшая мысль была невероятной, но она все объясняла… Размышления прервал толстый увесистый шмат чего-то жирного и противного, который шлепнулся в лицо, испачкав щеку. Афолаби отшатнулся, наступил правым ботинком на нечто неровное и скользкое, подошва поехала, его потянуло назад, и он упал – с размаху, навзничь. Ахмед бин Касим шагнул к нему, протягивая руку, со всех сторон подбегали «чёрные леопарды» и «пустынные соколы», многие были перепачканы носорожьей кровью. Не прибегая ни к чьей помощи, Афолаби вскочил на ноги. Его трясло – то ли от нервного шока, то ли от унижения публичным падением.