также похитили одну из святынь Мекки — знаменитый Черный камень, который паломники обязаны целовать. Камень был возвращен только через 21 год, так что существенный элемент ритуала отсутствовал. По окончании паломничества путешественник отправился непосредственно в йеменскую столицу Сану — древний город, родину знаменитых на весь Ближний Восток йеменских мечей, которые, как помнит читатель, любил коллекционировать халиф Мутаваккил и страсть к которым, если верить Масуди, послужила поводом к его гибели.

В первой половине X в. Йемен фактически не контролировался Багдадом. Власть здесь принадлежала местной династии Йафуридов, возводивших свой род к йеменскому царю Тубба. Обстановка отнюдь не была спокойной. Против Йафуридов боролись как карматы, так и члены другой секты — зайдиты, и известно, что в начале X в. Сана около двадцати раз переходила из рук в руки. К тому времени, когда в Йемене побывал Масуди, столица вновь находилась под властью йафуридского правителя Асада ибн Ибрахима. В Сане путешественник видел развалины некогда величественного дворца Гумдан, построенного одним из царей Йемена в I в. до н.э. Выше уже говорилось о том, что арабы-мусульмане нередко приписывали возведение величественных построек древности пророку Сулайману (библейскому Соломону), считавшемуся повелителем джиннов. Аналогичные легенды возникли и по поводу строительства дворца в Сане. Масуди же считает, что Гумдан — это не дворец, а храм планеты Венеры, возведенный мифическим завоевателем Ирана Даххаком (Заххоком), тем самым, который, по преданию, был прикован к горе Демавенд в Иране. В VI в., когда эфиопы временно захватили Йемен, Гумдан был разрушен, но затем вновь отстроен царем Сайфом ибн Зу Йазаном, изгнавшим эфиопов при помощи иранского шаха. Судя по описаниям, Гумдан был высотой двадцать этажей. Нижняя его часть была сложена из массивных каменных блоков, а верхняя — из мрамора. Четыре бронзовые статуи, изображавшие львов, служили достойным украшением величественного здания. В VII в., когда Йемен вновь охватили смуты, Гумдан постигла печальная участь многих памятников архитектуры — он был разрушен до основания. Масуди сообщает, что это было сделано по приказу третьего мусульманского халифа Османа ибн Аффана (644— 656). Путешественник видел на месте дворца огромный холм, который скрыл его остатки от человеческих глаз. Местные жители рассказали Масуди, что правитель Йемена Асад ибн Йафур хотел было восстановить дворец, но один из его приближенных ему отсоветовал. Так развалины Гумдана и остались под землей.

Конечно, слава о дворце Гумдан была жива в арабо-мусульманском мире, но ее затмевала известность другого сооружения, существовавшего в Йемене, — плотины, построенной в Марибе, бывшей столице Сабейского царства, одного из древних государственных образований на территории этой страны. Мариб находится на относительно небольшом расстоянии к северо-востоку от Саны, и Масуди не преминул побывать там. Марибская плотина образовывала резервуар, в котором собирались стекавшие с гор воды. Затем по специальной системе каналов вода распределялась по полям. Местность вокруг Мариба была хорошо возделана. По словам Масуди, тамошние сады были столь обширны, что по ним можно было ехать верхом в любом направлении в течение трех дней, укрываясь в тени фруктовых деревьев. Марибская плотина не только накапливала и распределяла воду, но также служила защитой против селей. В конце концов вся эта система пришла в негодность, очередной сель разрушил ее, и обширные плодородные земли оказались затопленными. Это нанесло сильный удар по хозяйству древнего Йемена. Катастрофа произошла, по всей видимости, в VI в.

Скорее всего, Масуди, который не любил сидеть на месте, побывал не только в Сане и Марибе, но изрядно поездил по новой для него стране, хотя он об этом и не сообщает, однако он включил в «Золотые копи» краткое, но точное описание границ Йемена, в котором он приводит расстояния между его важнейшими местностями.

Возвращался Масуди назад той же дорогой, внимательно наблюдая жизнь арабов-бедуинов. Он отмечал, что несмотря на все трудности и лишения существование в пустыне носит более здоровый характер, нежели в городах, где в его время часто случались эпидемии. Благодаря постоянно испытываемым тяготам, благодаря свежему воздуху и незагрязненной земле арабы, по мнению Масуди, — одни из самых здоровых людей на земле. Кроме того, постоянная борьба с тяжелыми природными условиями приучила их быть гостеприимными, честными, оказывать помощь своим соседям и просто незнакомым путникам. Не случайно поэтому возникла приводимая Масуди легенда о том, что бедуин Хатим ат-Таи, который даже среди других арабов выделялся безграничной щедростью, и после своей смерти обильно угощал всякого, кто приходил на его могилу.

Путешествуя по Аравии, Масуди приходилось слышать от своих спутников, проводников и просто случайно встреченных бедуинов, с которыми он беседовал у костра во время привалов, красочные рассказы о страшных столкновениях со сверхъестественными существами — коварными и кровожадными людоедами-гулями и созданными Аллахом из огня демонами-джиннами. Гули, чудовища с козьими ногами, любят, по представлениям арабов, заманивать путников в безлюдные места и там пожирать их. Хотя вера в существование гулей и джиннов подкреплялась не только многочисленными свидетельствами «очевидцев», но даже авторитетом Корана и многих сподвижников основателя ислама Мухаммада — Масуди приводит рассказ халифа Омара ибн ал-Хаттаба о том, что он однажды, еще до ислама, встретил гуль и зарубил ее мечом, — наш автор не очень-то верит в реальность подобных существ. Поэтому он осторожно замечает, что, по мнению некоторых древних философов, гуль — это не оборотень-людоед, а просто некое животное и что индийские мудрецы считают гулей просто-напросто миражами, которые порождаются светом звезд. А джинны — это галлюцинации, возникающие в сознании человека от долгого одиночества среди раскаленных песков.

Видимо, путешествие Масуди из Йемена в Багдад прошло без особых приключений, и он благополучно вернулся домой.

У границ таинственной страны русов

Во второй половине тридцатых годов X в. Масуди предпринял одно из самых обильных по собранному материалу путешествий — к берегам Каспийского моря, которое в его время называлось Хазарским (Бахр ал-Хазар), и на Кавказ. От мусульманских купцов, бывавших в тех местах, Масуди не раз слышал о многих неизвестных ему народах, обитавших на Кавказе, или, как его называли арабы-мусульмане, горе Кабх, а также по соседству с этим горным массивом. Видимо, путешественник хотел поближе познакомиться с хазарами, булгарами, незадолго до того принявшими ислам, и, наконец, русами, о которых Масуди, возможно, услышал во время пребывания на сирийско-византийской границе. Кроме того, предстояло решить одну чисто географическую проблему — определить, соединяются ли между собой моря Пунтус (Черное) и Хазарское (Каспийское). Арабо-мусульманские географы, предшественники Масуди, однозначно полагали, что Бахр ал-Хазар — это часть моря Пунтус, но у нашего ученого на основании каких-то предварительных сведений это вызывало сомнения.

Отправной точкой путешествия был,