продолжала хорошо относиться к Омейядам, которых официальная аббасидская историография представляла нечестивцами, развратниками и узурпаторами. В этой легенде Муавия, рисовавшийся в современных Масуди хрониках коварным властолюбцем и политическим циником, предстает мудрым и благородным правителем, защитником мусульман, великодушно обходящимся даже с врагом. Мы уже неоднократно видели, что Масуди питал большую склонность к подобным повествовательным легендам, которые в изобилии украшают «Золотые копи» — основное из дошедших до нас его сочинений, являющееся благодаря этим отрывкам выдающимся памятником средневековой арабской прозы.

Вернемся, однако, к рассказу о том, что сообщает наш автор о ромейской державе.

Из всех византийских городов наибольший интерес Масуди, разумеется, вызывает столица империи — Константинополь. Нашему автору известны различные названия этого города: собственно Константинополь (арабизированная транскрипция этого слова — ал-Кустантиниййа), Византия — название, которым в современной науке обозначается Ромейская империя, Маликат ал-Мудун («Царица городов»), по-гречески Басилис Полис (название, придуманное в IV в. н.э. византийским историком Евсевием Кесарийским), а также народное название столицы ромейского государства — Истабулин (что означает «Город», «Полис»), от которого после османского завоевания Константинополя произошло турецкое название Стамбул.

Масуди описывает местоположение Константинополя со слов нескольких арабов-мусульман, участвовавших в походах на Византию. Мраморное море, или, как его называет Масуди, Халидж ал-Кустантиниййа (Константинопольский залив) охватывает город с восточной и северной сторон. С юга находится суша. Там расположены знаменитые константинопольские Золотые ворота (в подражание которым были возведены ворота с таким же названием в древнерусских городах Киеве и Владимире), обшитые медными листами. Географ справедливо отмечает, что в некоторых местах городские крепостные стены имеют несколько рядов. У западной стены, пишет Масуди, находится некий дворец. Это также правильная информация — известно, что в северо-западной части Константинополя находился дворец Биширнас. На берегу залива, то есть Мраморного моря, помещается «дворец с башенками и сторожевой башней». Имеется в виду Великий дворец, локализуемый как раз в том месте, на которое указывает наш автор. Константинополь имеет много ворот, а с внешней стороны его стен расположены многочисленные церкви. Известно Масуди также и о климате византийской столицы — «место это гнилое, где ветры часто меняются, влажное для тел по причине того, что оно находится между описанными нами морями».

Приведенный отрывок показывает, что информатор Масуди сам никогда в Константинополе не был. Скорее всего, он просто проплывал на корабле мимо него, возможно, совершая морской грабительский набег на какой-то другой ромейский город. Вот почему его внимание было сфокусировано прежде всего на местоположении Константинополя относительно моря, на расположении крепостных стен и двух крупных зданиях, видных из-за укреплений. Вполне вероятно также и то, что информатор принимал участие в одной из осад города, поэтому он побывал на суше со стороны Золотых ворот и, простояв под стенами некоторое время, ощутил на себе зловредное воздействие местного климата. В любом случае, сведения, приводимые Масуди, отличаются значительной точностью.

Помимо описания византийского государства и его столицы, арабо-мусульманский читатель находил в сочинениях Масуди подробное изложение византийской истории, в ходе которого наш автор решал ряд важных для своего времени проблем и во многом являлся новатором.

Во-первых, в отличие от многих своих предшественников, в том числе от крупнейшего прозаика и ученого IX в. Джахиза, Масуди указывает на историческую связь между современными ему византийцами и древними греками. Это было смелым для его времени шагом, ибо арабо-мусульманские ученые отказывались верить в то, что древнегреческие философы, которыми они восхищались и у которых учились, являются предками нечестивых ромеев, с которыми халифату приходилось вести изнурительные войны.

Если на этническом уровне Масуди видит в византийцах потомков древних греков, то на государственном уровне он считает их наследниками древних римлян. Вот как он сам объясняет этот феномен: «Греки и ромеи (то есть римляне. — Д.М.) жили рядом, подобно персам и набатеям (семитоязычному населению Ирака. — Д.М.)… Потом ромеи завоевали греков, и все стали ромеями, как персы завоевали набатеев». Таким образом, Масуди понимал, что современная ему Византия — это наследница Римской империи.

Излагая историю ромейского государства, Масуди выделяет в ней три периода. Во-первых, это история правления языческих ромейских императоров до Диоклетиана (284—305), то есть еще, собственно, не история Византии, а история Римской империи. Во-вторых, это правление христианских ромейских императоров, столица которых находилась в Константинополе, начиная с основателя новой столицы Константина I (306—337), принявшего христианство, и кончая императором Ираклием (575—641). И, наконец, в-третьих, история Византии после возникновения ислама.

Масуди сообщает верные сведения о количестве византийских императоров и сроках их правления. Он подробно освещает деятельность христианской церкви, рассказывает о первых шести вселенских соборах. Считая возникновение ислама центральным событием всей человеческой истории, Масуди отводит много места изложению событий, произошедших во время правления императора Ираклия, когда истощенная многолетней распрей с сасанидским Ираном Византия не устояла перед натиском арабо-мусульман и потеряла Сирию в Азии и Египет в Африке. Материалы, касающиеся двух первых периодов византийской истории, наш автор почерпнул, по всей видимости, из переведенных для него византийских и самостоятельно проработанных арабо-христианских хроник.

Для исследователей истории Византии и арабо-византийских отношений наибольший интерес представляет информация, приводимая Масуди относительно современного ему состояния соседней империи. Правда, эти сведения ученый получил значительно позже своей первой поездки в Сирию, в то время, когда он уже прочно осел в Египте и лишь изредка наезжал в Дамаск и другие сирийские города. Так, летом 946 г. в Дамаск прибыл видный византийский дипломат и ученый Иоанн Мистик для ведения переговоров с наместником правителя Египта Ихшида, который присоединил большую часть Сирии к своим владениям, о заключении перемирия и подписании договора об обмене пленными. Масуди срочно выехал из египетской столицы Фустата в Дамаск и добился встречи с византийским вельможей. Иоанн Мистик рассказал арабскому ученому о борьбе за власть между двумя претендентами на византийский трон — Константином VII Багрянородным (913—959) и Романом I (920—944), которая закончилась победой Константина и заточением Романа в монастырь. Через несколько лет Масуди узнал о том, что свергнутый император Роман умер, а из его сыновей один был убит, а другой посажен в темницу. Обо всем этом наш автор написал в своем последнем сочинении — «Книге указания и наблюдения».

Интересовался Масуди также и внешнеполитическим положением Византии. Его внимание привлекает византийско-болгарская война, когда арабы-мусульмане предприняли совместные действия с болгарами, которыми предводительствовал царь Семион. Он сообщает также о нападениях печенегов и мадьяр на северные границы империи.

Возможно, что, находясь в Сирии и собирая сведения о Византии, Масуди впервые услышал о некоем народе, который носил название русов. Бывалые арабские воины сообщили любознательному иракцу, что слово «русы» означает «рыжие» — таков был цвет волос