Лизавета потеряла к Григорию всякий интерес.

– Алло, Лиз. Куда ты пропала? Лизка.

– Абонент временно недоступен или уехал в Америку, – подражая механическому голосу, произнесла Лизавета и отсоединилась.

Ситуация вышла из-под контроля. Надо немедленно что-то предпринять, иначе Розалия потребует вернуть двести евро. Лиза выудила деньги, посмотрела на них, будто это были самые дорогие сокровища мира, и, подавив вздох, убрала купюры обратно.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Лапочка, не пугайся, это всего лишь я. – Розалия зашла в спальню и вопросительно посмотрела на Волкову. – Как наши успехи?

– Кхе-кхе… Все в полном порядке, Розалия Станиславовна.

– Ты позвонила ему?

– Да.

– И что?

– Дядя Гриша с радостью принял мое приглашение, но обещал приехать дней через пять… или семь. Сейчас никак не может, ему на ногу кирпич упал.

– А его не удивила твоя просьба? Что он сказал, что спрашивал?

– Нисколечко не удивила, сказал: о’кей, Лизок, буду как штык, дней через пять. Или семь, – добавила она после короткой паузы.

Розалия потрепала Лизку по голове.

– Ты чудо, детка. Пошли вниз, Натка испекла печенье.

– Я спущусь чуточку попозже. Хорошо?

– Хорошо, моя прелесть. Ждем.

Розалия удалилась, а Лиза, ощущая себя не в своей тарелке, стала нарезать круги по комнате.

Стрелки часов приближались к девяти вечера, Лиза была готова впасть в панику.

И вдруг Волкову осенило.

В столовую она влетела подобно метеору.

– Что-то ты зачиталась, дорогая, – улыбнулась свекровь. – Натали, налей куколке чая.

– Не надо чая. – Лиза подошла к Гликерии. – Гликерия Модестовна, вы такая красавица, такая красавица, от вас невозможно глаз оторвать.

Все, включая саму Гликерию, опешили.

– Я красавица? – переспросила Шухеровская.

– Она красавица?! – воскликнула Розалия.

– Да! – Лиза теребила в руках мобильник. – И я хочу вас сфотографировать. На память. Можно?

Гликерия засмущалась.

– Ох… как неожиданно. Ну что ты, я… Ладно, фотографируй.

– Улыбнитесь. Пошире. Классные снимки, – довольная собой, Лизка убрала телефон и, усевшись напротив «красавицы», спросила: – Гликерия Модестовна, а вы любите спорт?

– В принципе люблю.

– А какой именно?

– В молодости я увлекалась метанием ядра.

– А готовить умеете?

– Не так хорошо, как Натка, но праздничный ужин сварганить могу.

– Лиз, к чему столько вопросов? – Ката недоуменно смотрела на раскрасневшуюся Волкову.

– Мне интересно, – последовал ответ. – Гликерия Модестовна, а у вас есть хобби?

Шухеровская встрепенулась.

– Мое хобби – это моя работа, а моя работа – это мое хобби.

– Сколько вам лет?

– Сорок пять.

– Ваша фамилия случайно не Громова?

– Нет. Я Шухеровская.

– Спасибо вам за интервью… то есть за приятную беседу. Я пошла.

– Лизок, а чай, а печенье?

– Некогда.

Наталья подняла брови.

– Похоже, Лизка сильно изменилась. И должна признать, изменилась в лучшую сторону. Читает книги, интересуется, у кого какое хобби, про баловство, слава богу, забыла.

Свекровь поперхнулась.

– Да… ты права, детка, она стала совсем другим человеком.

В половине двенадцатого Лизавета подошла к Копейкиной и спросила:

– Катунчик, я ведь себя сегодня хорошо вела, правда?

– Ну, пока да. Надеюсь, ты и завтра не изменишься.

– Разреши мне тогда за хорошее поведение перед сном посидеть за компьютером. Я хочу поиграть в пейнтбол.

– Разрешаю. Только долго не засиживайся. Не больше часа.

– Угу. Спасибо тебе.

Забежав в кабинет, Лизка, прежде чем сесть за стол, щелкнула замком и только потом подошла к компьютеру и включила системный блок. Пять минут спустя фотография Гликерии Модестовны из сотового телефона была перекачана на комп. Далее Лизавета зарегистрировала новый почтовый ящик, а потом зашла на один из многочисленных сайтов знакомств.

Пройдя регистрацию, Волкова поместила фотку Шухеровской на сайт и принялась сочинять текст. Задачка, надо заметить, не из легких. Лиза тщательно проверяла наличие в тексте ошибок. Ее гениальный план ни в коем случае не должен провалиться. А ошибки в два счета наведут на мысли потенциальных кавалеров, которые, по замыслу Лизки, должны клюнуть на Гликерию в течение ближайших дней.

Смахивая со лба пряди волос, Лизавета отстукивала по клавишам нехитрый текст.

Исправив все ошибки, она засомневалась в правильности написания слова «телохранитель». Как же оно пишется? Через «о» или через «а». Непонятно. Что ж, тогда придется заменить все слово. Ну, допустим, превратить телохранителя в охранника. И вновь возникла проблема. Сколько «н» в слове «охранник»? Одно или два?

Лиза стукнула пятерней по столешнице.

Ей уже порядком надоело возиться с ерундовым текстом, и она нашла, как ей показалось, идеальный выход из положения.

Поставив точку, Лизавета, облегченно выдохнула.

Написанный без единой ошибки текст сразу же был помещен на сайт знакомств. И теперь любой человек, зашедший на сайт, мог любоваться фотографией Шухеровской и читать творение Лизаветы Волковой.

«ФИО – Шухеровская Гликерия Модестовна.

Возраст – 45 лет.

Страна проживания – Россия.

Город проживания – Москва.

Хочу познакомиться с мужчиной от 40 до 55 лет. Обязательное условие – высокий рост. Все остальное – по барабану.

О себе: Нежная, тихая, скромная женщина. Занимаюсь спортом – кидаю ядро. Люблю готовить ужины, обеды и завтраки. Варю кофе, компоты и проч. Люблю пиво. Люблю смотреть футбол. Работаю – храню тела. Получаю зарплату. Приношу ее домой. Хочу поехать в Париж. Хочу завести собаку. Но больше всего хочу завести мужа. Пишите. Жду писем.

P.S. Зарплата у меня большая».

– Сойдет, – прошептала Лизка.

Оставалось надеяться, что какой-нибудь двухметровый верзила наткнется на фото Шухеровской, воспылает к ней неземными чувствами и возжелает незамедлительно написать ей письмо. Лизавета на письмо обязательно ответит и сразу же пригласит мужика в коттедж Копейкиных.