– При чем здесь зажигалка?

– При том! В мой первый день съемок у Олега пропала зажигалка. Золотая! Понимаете, куда я клоню? Ренат был нечист на руку.

– Фил, вернемся к Томе. Расскажи про роль ведьмы.

– Говорить в принципе нечего, вы сами все озвучили. То, что увидела Лика ночью в старом доме, было сценой из фильма, в котором снимались Томка с Ренатом.

Катку осенило.

– Томка с Ренатом, – проговорила она и скривилась, словно от боли. – Кто сидел за рулем, когда вы возвращались с пикника?

– Я.

– Ты довез Тамару до дома?

– Нет. Сначала мы доехали до моего дома, я вышел, Томка пересела за руль и отправилась к себе.

– Время! Ты помнишь точное время вашего отъезда с озера?

Филипп напряг память.

– Было часов восемь, но не позже половины девятого. А какая связь?

Катарина промолчала. Филипп вновь потянулся к бутылке.

– Ты должен дать мне адрес Олега.

– Записывайте. Только зачем?

Катарина принесла из коридора сумочку, достала бумагу и ручку.

– Диктуй.

Назвав координаты Олега, Фил на всякий случай продиктовал телефон Сереги.

– Вдруг Олег уже перебрался в другое место, – пояснил он, – а Серый может знать, где именно осел наш любитель фэнтези.

От Филиппа Катка поехала к Кире Вениаминовне.

Увидев Копейкину на пороге, мать Томы сверкнула глазами.

– Чем обязаны?

– Кира Вениаминовна, я заскочила на минутку, у меня к вам один вопрос.

– Слушаю.

– Некоторое время назад Тома с Филиппом и Лика с Ренатом ездили на пикник к озеру. Они уехали в пятницу вечером, а…

– Куда вы клоните?

– Вы звонили Тамаре по мобильному телефону вечером в субботу?

– Нет.

– И ключи от квартиры вы тоже не забывали?

– Милочка, я не имею такой привычки. С памятью у меня полный порядок.

Ката развернулась.

– Значит, и Илья Денисович не покидал город.

– Повторите.

– Ваш муж не уезжал в командировку?

– Определенно, вы бредите. Нет, Илья никуда не уезжал с Нового года. А я не забывала и не теряла ключи. Вы довольны?

– Вполне. – Катка подошла к лестнице и, взявшись за поручень, медленно спустилась вниз.

Розалия с Лизкой не спеша нарезали круги вокруг коттеджа, а сзади, на расстоянии двух метров, за ними неотступно следовала Гликерия Модестовна. Бросая быстрые взгляды по сторонам, Шухеровская постоянно была начеку. А как же иначе, вдруг ни с того ни с сего на территории коттеджа появится банда вооруженных преступников, целью которых станет убийство Розалии. Нет, бдительность терять нельзя ни на секунду.

Когда на ветку росшего возле беседки клена села ворона и послышался слабый треск, Гликерия молнией метнулась к Розалии.

– Ложись! – прогудело над самым ухом свекрови.

Лизка завизжала и, закрыв голову руками, села на корточки. Розалия же даже не успела сообразить, в чем, собственно, дело, так как сначала стокилограммовое тело Гликерии Модестовны сбило ее с ног, а затем Розалия оказалась под ним.

– Гликерия! Твою мать! Мое плечо! Ты опять его вывихнула!

Шухеровская повернула голову, увидела сидевшую на ветке ворону и, как ни в чем не бывало, пробасила: – Ошибочка вышла, мне послышалось, что кто-то взвел затвор винтовки.

– Это была ворона, – пискнула Лизавета.

– С винтовкой? – вопрошала Розалия. – Я тебя спрашиваю, у вороны была винтовка?

– Нет, – еле слышно ответила Гликерия.

– Тогда за каким чертом ты сбила меня с ног? Отбивную захотела из меня сделать?

Шухеровская протянула свекрови руку.

– Вставайте.

– Отойди, изверг в юбке! От тебя одни неприятности. Мне нужен еще один телохранитель, чтобы мог защищать меня от тебя. Поняла?

– Ну так… простите… я же… из лучших побуждений.

– Не хватало еще, чтобы ты прыгнула на меня из худших побуждений. Корова! Кретинка! – Розалия понеслась к беседке.

Переведя дух, Лизка неодобрительно посмотрела на Гликерию.

– А еще телохранителем работаете, и не стыдно вам? Надо было ее в клумбу валить, в клумбу.

– Почему в клумбу? – окончательно растерялась Шухеровская.

– Потому что там грязь и было бы намного прикольней. – Направившись к беседке, Лизка крикнула: – Розалия Станиславовна, с вами все в порядке? Головой не ударились? Мозги на месте? В боку не покалывает? Селезенка в норме?

Свекрища негодовала:

– Нет, Лизок, ну ты видела? Видела, что эта глыба со мной сделала?

– Да уж, с каждым днем она становится все безумней. – Лизавета покосилась на понурую Гликерию, которая осталась стоять на дорожке.

– Только бы твой дядя Гриша смог очаровать этот бронетранспортер. Я ему приплатить готова, лишь бы увел из дома Шухеровскую.

Лизка сглотнула.

– Не мешало бы нам ее подготовить к приходу дяди… Гриши.

– И сейчас самый подходящий момент. Гликерия! – Розалия уперла руки в бока. – Живо ко мне!

– Розалия Станиславовна, – заблеяла подбежавшая Модестовна.

– Молчать! Теперь говорить буду я. Так дальше продолжаться не может, это уже переходит все границы. Ты, сама того не замечая, постепенно превращаешься в съехавшую с катушек бабу. Мне даже страшно представить, кем ты станешь лет через пять. Люди тебя за километр обходить будут, надо что-то менять. А самое главное, я знаю, что именно.

Гликерия Модестовна выжидательно смотрела на Розалию.

– Менять?

– Тебе необходимо выйти замуж! Ну, или просто завести мужчину для души.

– Вы забыли, я уже была…

– Знаю-знаю, но согласись, если первый опыт оказался неудачным, нельзя же ставить крест на личной жизни. Вокруг много мужчин, с которыми у тебя может завязаться вполне бурный романчик.

– Вы только присмотритесь получше, – внесла свою лепту в беседу Лизавета.

Гликерия оглянулась.

– Не видать мужиков.

– Детка, не язви, я серьезна как никогда.

– От мужиков одни проблемы, – отмахнулась Модестовна.

– Ты заблуждаешься.

– Их надо обстирывать, обглаживать, готовить, а в ответ никакой благодарности.

– Обстирывать, обглаживать, – передразнила Розалия. – Ты рассуждаешь как древняя старуха. Поверь моему богатому жизненному опыту, помимо всех перечисленных тобой домашних обязанностей, из общения с мужчинами можно извлечь и огромную пользу. – Свекровь намотала на палец прядь черных волос и чуть склонила голову. – Поняла намек?