Он говорит – люблю. А сам закрывается в ванной и любезничает с какой-то другой женщиной. Причем содержание разговора не составляет никаких сомнений – отношения у них очень-очень близкие...

И, наверное, надо прямо обо всем спросить.

Только так страшно, до слез, до прерывающегося дыхания.

Всего пара предложений, и собственный уютный мирок, наполненный ярким солнцем, любовью, приятными хлопотами, может рухнуть.

А что взамен?

Слезы и страдания?..

– Катя! Кейт? О чем ты думаешь? У тебя такое грустное лицо.

Во взгляде коварного мужа-изменщика столько заботы. Из него мог бы получиться хороший актер.

Катя с усилием улыбнулась:

– Все в порядке, дорогой, просто я немного устала.

– Звонила Саманта. Она хочет завтра принести тебе платье для нашей вечеринки. Я знаю, моя жена будет самой красивой девушкой вечера!

– Спасибо, Майкл. Да, пускай приходит завтра.

– Ваш муж прав, вы ослепительно прекрасны, Кейт. – Дэни повернулся на шезлонге, закинул руки за голову. – Ребята, а что вы скажете насчет моей яхты? Может, проведем праздник там?

Майкл едва заметно пожал плечами:

– Не знаю, Дэн. Вообще-то я уже сделал кое-какие заказы именно на дом. Не думаю, что все мои сюрпризы будет удобно перенести на яхту. Может, только если прокатиться потом, поздно вечером.

«Интересно, если вот прямо сейчас спросить: «Майкл, кто та девушка, с которой ты болтаешь, закрывшись в ванной?» – что он ответит? Наверное, скажет: «Дорогая, ты все придумала!» – размышляла Катя, мрачно поглядывая на мужа. – А мне ничего не показалось. Он зовет ее «моя конфетка»! «Моя конфетка уже готова для встречи со мной?» – умилительно шепчет он, уверенный, что я не слышу его разговоров. Конфетка! Меня сейчас стошнит!»

– Мама, приезжай! Будем с тобой на Снапике кататься! Смотри, смотри, как я на нем еду!

Круглое личико Дарины со светлыми кудряшками вдруг исчезло с экрана монитора. Зато зазвучал голос Ликиной мамы:

– Доча, подожди минутку, я поверну ноутбук. Это надо видеть!

Раздался легкий треск, веб-камера заскользила по гостиной загородного дома родителей, и Лика Вронская невольно поежилась.

Скайп – прекрасная программа, дает возможность общаться с людьми по всему миру, использовать видеосвязь. Тоска по доченьке благодаря скайпу становится не такой сильной. Все-таки когда почти каждый день своими глазами видишь, что ребенок здоров, весел и счастлив, – на душе становится спокойнее.

Однако только что веб-камера показала вид из окна родительского дома.

Эти голые ветки, припорошенные снегом... Когда сама постоянно любуешься апельсиновыми деревьями, такой родной зимний пейзаж не очень-то радует; прямо мороз по коже проходит. И никакой ностальгии по зиме!

– Дарина! Ты уморишь собаку, – улыбнулась Лика, наблюдая за тем, как маленькая вредина вскарабкалась на спину Снапи, вцепилась в рыжие уши и бодро лупит ножками по бокам. Снапи стоически терпит все эти издевательства. Но скакать, аки коник, отказывается и укоризненно поглядывает из-под золотистых ресниц... – Дарина, я кому говорю, отпусти Снапи!

– А ты все равно меня не накажешь. И бабуля мне разрешила, да?

– Нет! – возмутилась бабушка. – Но разве ты меня слушаешь!

– Опять двадцать пять, – заворчала Лика, в глубине души радуясь, что Снапи – собака породы голден-ретривер, он абсолютно не агрессивен и покорно сносит все детские шалости. – Дарина, у тебя совесть есть?

– Есть, есть. И я веду себя хорошо. Ты же купишь мне плейстейшен, правда?..

– Ладно, мамуль, я побегу. – Разговор с дитятком перешел в совершенно бессмысленное русло. – Да, кушаю хорошо. Нет, в океане не купаюсь, холодно. Купаюсь в бассейне. Нет, он не глубокий. Конечно же, я буду очень осторожна...

Выключив скайп, Лика закрыла крышку ноутбука и заходила по своей комнате.

«Какой прелестный ребенок!» – восхитился Андрей, увидев фотографии Дарины. Интересно, что он скажет, когда этот прелестный ребенок рухнет на пол в магазине игрушек и огласит окрестности истошными воплями: «Купи, хочу!»?..

«Впрочем, проблемы надо решать по мере их поступления, – решила Вронская, с разбега бросаясь на кровать. Мягкий упругий матрас чуть оттолкнул тело. – Пока есть я, есть Андрей, и нам хорошо вместе. Он – прекрасный любовник, интересный собеседник. И на нынешнем этапе отношений больше и требовать нечего. Тем более...»

Она с досадой закусила губу.

Но тут ничего не поделаешь...

Намного больше, чем собственный роман, интригуют последние околокриминальные события, все эти непонятные убийства, пленки, полицейские.

«Себя не переделаешь, – Лика протянула руку к ноутбуку, взяла его со стола. – Когда у меня в личной жизни был полный штиль, мне казалось: Господи, найти достойного мужчину – это все, что мне нужно. Я устала вкалывать, как лошадь, устала все тащить на себе – заработки, воспитание дочери, домашнее хозяйство; я просто хочу, чтобы дома меня кто-то ждал; чтобы можно было рассказать, как прошел день. Но вот появился Андрей... красивый, возможно, даже заботливый и надежный... И я в очередной раз понимаю: или же ценность для человека представляет только то, чего у него нет; или же я полный моральный урод. Но меня, правда, так интригуют все эти пленки! Мне... это даже интереснее, чем собственный роман! Жаль, что все это происходит не в России. Американские полицейские умеют держать язык за зубами. В Москве, разумеется, я мимо такого странного, интригующего случая бы не прошла. Но там мне проще, куча знакомых следователей, оперативников, экспертов. А здесь – другая страна, и вариантов действий у меня немного. Втереться в доверие к полицейским у меня не получилось. Конечно, я пыталась; говорила им, что пишу детективы. «Очень интересно, мэм» – весь ответ. И по глазам видно – ничего им не интересно! И «женский фактор» особо не подключишь. Как тут можно строить глазки, если Андрей и так стоит со свирепым видом... В общем, только и остается, что мозг ломать, анализировать информацию в открытых источниках. Больше пока тут ловить явно нечего...»

Она открыла крышку ноутбука, подключилась к Интернету, ввела в поисковик на русском языке «Мэрилин Монро», потом сделала то же самое на английском.

Появились тысячи ссылок: интервью, биографии, кинокартины.

Чем больше Лика Вронская изучала информацию, тем ей становилось понятнее: образ беззаботной блондинки, глупенькой и наивной, – это высший пилотаж киноискусства. Произошло полное перевоплощение, благодаря которому актрису воспринимают как героиню ролей. В реальности же Мэрилин Монро совсем другая...

– Очень жаль, что не удалось прослушать записи бесед Мэрилин с ее психиатром, – пробормотала Лика, открывая все новые и новые окна. – Похоже, у девушки была настолько трагичная судьба – нарочно не придумаешь. Тяжелые испытания, безусловно, закаляют характер. Забраться на вершину карьеры, пройдя через такой ад – и потом самоубийство? Здесь что-то не сходится. Кажется, я начинаю верить этому погибшему бойфренду Линды Грин. И...