Но... человек предполагает, а Бог располагает...

... «Я чувствую себя полным дураком, – Андрей Ермолович смотрел, как Лика улыбается сквозь сон, и еле удерживался от поцелуя. Целоваться хотелось ужасно. А будить – совсем не хотелось, девушка так красиво спала. – Я счастлив. И я не знаю, сколько продлится это состояние. Но этого не было так давно... Обидно только, что мы познакомились здесь, в этой долбаной Америке. Ненавижу американцев... После того, как Таню убили, я всю голову себе сломал – почему, за что? «Просто так, не повезло, стечение обстоятельств» – это ведь не объяснения. И я все понял со временем. То есть я не претендую на истину в последней инстанции. Может быть, моя ненависть – это из разряда тех детских обвинений отцу, что он бабок заработать не умеет. Но все-таки. Вся эта преступность и беспредел – все это произошло с Россией из-за того, что нам стали навязывать западную идеологию. Все эти жвачки, джинсы, деньги – все это отсюда, из-за океана. У народа нашего в голове все перепуталось. Армия, учителя, врачи – то, что требовало и личного мужества, и хорошего образования, сразу же обесценилось. Я не коммунист и считаю, что коммунисты много ерунды наделали с теми же репрессиями. Но кое в чем нынешние наследники компартии правы: Советский Союз был сильной страной, и его развалили извне. Кто выиграл из-за того, что у нас все, кто смог, стали бандитами и друг друга перестреляли? Русские? Ничего подобного, америкосы. И я их ненавижу!»

Надо же, начал говорить вслух – и не заметил.

Лика проснулась...

– Ты ненавидишь американцев? А почему? – сонно пробормотала Лика и обняла Андрея за шею. – Ой, какой ты теплый, хороший... Вообще я по утрам тоже всех ненавижу. Но ты, кажется, будешь исключением. Слушай, а кофе в этом доме дают?

Андрей собирался сказать: дают. А еще сок, тосты, джем, сыр, йогурт.

Слушаю и повинуюсь – ваш личный персональный джинн сейчас доставит завтрак в постель; прекрасной госпоже стоит только сделать заказ.

Однако ничего этого он сказать не смог.

Потому что смотрел в окно, где торчала какая-то рожа. Рожа, это сразу стало понятно, была тупой и типично американской, с такой же идеальной улыбкой, как у Катиного кренделя.

Идиотски улыбаясь, рожа производила фотосъемку! В руках у рожи был большой фотоаппарат.

Андрей машинально хрустнул костяшками, разминая кулаки.

И бросился к окну...

* * *

Осмотревшись по сторонам, Майкл Фриман решил, что подготовка к полету проходит в полном соответствии с правилами. И даже при желании придраться здесь совершенно не к чему.

Воздушный шар (какая у него красивая расцветка, сияют-переливаются на белоснежном полотнище яркие радуги!) расстелили на огромной брезентовой подстилке. Помощники пилотов выкатили из ангара большие вентиляторы-фены, нагнетающие в шар воздух. Корзина еще лежит на боку. Больше всего не везет парню из техперсонала, который «держит вход», основание воздушного шара, через которое вентиляторы накачивают воздух. Мальчишку обдувают мощные прохладные потоки, а ведь день сегодня не жаркий.

Пассажиры, оживленно обсуждающие неподалеку будущий полет, тоже представляют собой типичную группу, в которой обязательно имеются мисс/мистер Всезнайка и мисс/мистер Трусишка. Первый всегда готов с радостью дать совет, как управлять воздушным шаром. С Трусишкой проще: визжит себе, как резаный; шума, конечно, больше, зато раздражения меньше.

Молодая полненькая девушка уже с полчаса оглашает окрестности звонким:

– Мне страшно! Я умру от страха!

– Не бойся. Управлять шаром – проще простого. – Мистеру Всезнайке около пятидесяти, и он смотрит на мисс Трусишку явно не отеческим взором. – Видите, там два таких разноцветных каната. Дернешь за левую веревочку – шар летит влево, за правую – вправо.

«Я тебе подергаю, – Майкл улыбнулся, чувствуя взгляд туристки, невысокой брюнетки лет сорока, смотрящей на него с явным интересом. – Я тебе так подергаю, что мало не покажется! Это хорошо, что туристы не знают, сколько опасностей подстерегает во время путешествия. В принципе, шары стараются поднимать только рано утром или на закате, когда сбалансированы температурные потоки. Но это же погода, предсказать точно тут никто не берется! Даже небольшой поток теплого воздуха от раскаленного асфальта может привести к крушению. Еще очень опасно огибать холмы. За ними встречаются течения воздуха; так в океане подводные течения огибают скалы. Попадая в такой поток, корзина с шаром закручивается, словно в тайфуне, только летит не вверх, а вниз; штопором ввинчивается в землю. Следующий кошмар всех пилотов – линии электропередачи. Они практически не заметны сверху. Неосторожное касание – и шар превратится в факел. Это с земли кажется, что шар висит в воздухе. Ничего подобного, он движется со скоростью резвого спортивного велосипеда. Но командам подчиняется с задержкой, в этом проблема. Шар надо просто чувствовать, как любимую женщину. Без этого нечего и подниматься в воздух...»

– Прошу на посадку! – Старший пилот махнул рукой и, предупреждая вопросы туристов, торопливо добавил: – Да, сначала мы будем лежать в корзине. Потом я включу горелку, и через две минуты корзина примет вертикальное положение, шар оторвется от земли. Пересаживаться из одной ячейки в другую во время полета запрещено. Также нельзя садиться на борт корзины.

Дождавшись, пока туристы улягутся в корзину, Майкл быстро забрался внутрь, немного радуясь, что пока в экипаже выполняет функции второго пилота.

Это значит, сажать шар не придется. Посадка на шаре будет посложнее, чем на самолете. У шара нет мотора, поэтому пилоту приходится учитывать множество нюансов: температурные потоки, их скорость, направление. Причем надо заранее прогнозировать, как отреагирует на эти условия шар; ведь если будет допущен просчет, быстро изменить курс шара невозможно. Начинающие пилоты при посадке часто «скачут лягушкой» – жесткая посадка провоцирует шар снова подниматься вверх, и так несколько раз. Можно напороться на дерево, получить разрывы внутренних органов... Впрочем, несмотря на высокую степень риска, такая работа вызывает массу положительных эмоций. Когда каждый день приходится преодолевать себя, бороться со стихией, рисковать и побеждать – в организме вырабатывается столько адреналина, что любое другое занятие уже кажется пресным и скучным.

– Я боюсь, – заныла мисс Трусишка, когда шар набрал высоту. На взлете она сидела с закрытыми глазами, вцепившись в скамейку побелевшими пальцами. Потом, оглядевшись, не могла произнести ни звука; только слышалось, как ее зубы выбивают негромкую дробь. – А мы не упадем?!

– Нет, – мягко заметил Майкл, потихоньку выпуская из «карманов» шара воздух, чтобы обеспечить корзине правильное положение. – Сегодня отличная погода, и, даст бог, все пройдет замечательно. На самом деле, в каждой группе бывают такие люди, как вы, – с сильной боязнью высоты. Не думаю, что на вашем месте решился бы на полет.

– Вы так ловко управляете этой штукой. – Туристка-брюнетка прищурилась и медленно провела языком по полной верхней губке. – Наверное, вы все делаете ловко...