- Кто вы, черт вас побери? - спросил он безразлично.

- Меня зовут Калверт. Я был тут вчера.- Я снял резиновый шлем, и он вспомнил. Я указал на двустволку: - Нынче вечером вам ружье, похоже, без надобности, мистер Мак-Ичерн. По крайней мере, вы не хватаетесь за него, чтобы защищаться.

- Вы не ошиблись,- неохотно пробурчал он.-В ружье нет патронов.

- И за вами никто не стоит, как вчера...

- Не понимаю, о чем вы говорите... Кто вы? Чего хотите?

- Я хочу знать, почему вы устроили мне такой прием вчера.Я спрятал пистолет.- Он был слишком дружеским, мистер Мак-Ичерн.

- Кто вы, сэр? - Он выглядел еще старше, чем вчера: старый, разбитый, уничтоженный.

- Калверт. Они велели вам отпугивать посетителей, не так ли мистер Мак-Ичерн? - Никакого ответа.- Я задал несколько вопросов вашему приятелю Арчи Мак-Дональду. Полицейскому сержанту в Торбее. Ов сказал, что вы женаты. А я не видел миссис Мак-Ичерн.

Он чуть приподнялся в кресле. Старые воспаленные глаза блеснули. Потом снова опустился, и глаза померкли.

- Однажды ночью вы вышли в море на своей лодке, не так ли, мистер Мак-Ичерн? Вышли в море и увидели кое-что лишнее. Они схватили вас, притащили сюда, забрали миссис Мак-Ичерн и пообещали, что если вы произнесете хоть одно слово, то уже никогда больше не увидите своей жены. Я имею в виду - живой. Они велели вам оставаться здесь - на тот случай, если кто-нибудь забредет сюда, удивится вашему отсутствию и поднимет тревогу- А чтобы иметь уверенность в том, что вы не попытаетесь обратиться за помощью на материк - хотя я уверен, что вы не сумасшедший, чтобы решиться на это,- они испортили ваш двигатель, превратив его в кусок ржавого железа. Пропитанная морской водой мешковина - и случайный посетитель подумает, что это простая оплошность, а никак не умышленная порча.

- Да, они сделали это.- Он смотрел в огонь невидящими глазами, его голос упал до шепота, будто он думал вслух или тяжело переживал то, что произносит.- Они забрали ее и сломали мою лодку. А я медленно умираю здесь, в задней комнате, потому что мою жизнь они тоже отняли. Если бы я имел, я отдал бы им миллион фунтов - лишь бы они вернули мою Мэри. Она на пять лет старше меня. Он больше не защищался.

- Чем же вы здесь живете?

- Каждые две недели они привозят мне консервы. Немного. И еще сгущенное молоко. Чай у меня есть, и еще я ловлю мелкую рыбешку с берега.- Он опять уставился в огонь, сдвинув брови; он как-будто вдруг начал понимать, что я принес какие-то перемены в его жизнь.- Кто вы, сэр? Кто вы? Вы не один из них. И вы не полицейский, я нагляделся на них. Нет, вы совсем не такой...- Теперь в нем появились признаки жизни, жизнь возникла а его лице, в глазах. Он смотрел на меня целую минуту, и мне стало неловко под взглядом его выцветших глаз. И тут он сказал: - Я знаю, кто вы. Я знаю, кем вы должны быть. Вы человек правительства. Вы агент службы безопасности.

- Браво, старикан, я готов снять перед тобой шляпу.- Я стоял перед ним, затянутый в скафандр по самые уши, с ног до головы засекреченный, а он видел меня насквозь. А еще болтают о непроницаемых лицах стражей безопасности! Я припомнил, что бы ему сказал на моем месте дядюшка Артур: автоматическое лишение должности и тюремное заключение, если старик выболтает хоть слово. Но у Дональда Мак-Ичерна не было никакой работы, чтобы лишиться ее, а после жизни на Эйлен-Оран даже тюрьма строгого режима покажется отелем - из тех, что в путеводителях отмечены, как отели высшего класса; так что я в первый раз в жизни честно сказал:

- Я агент службы безопасности, мистер Мак-Ичерн. И я намерен вернуть вам вашу жену. Он медленно покачал головой, затем сказал:

- Вы, должно быть, очень смелый человек, мистер Калверт, но вы не представляете, с какими ужасными людьми вам придется иметь дело.

- Если я когда-нибудь получу медаль, мистер Мак-Ичерн, то лишь в том случае, если меня с кем-нибудь спутают. Что же до остального, я очень даже хорошо представляю, против кого выступаю. Попробуйте поверить мне, мистер Мак-Ичерн. Этого будет достаточно. Вы ведь были на войне.

- Вы и это знаете? Вам сказали ? Я покачал головой:

- Никто мне не говорил.

- Благодарю вас, сэр.- Его спина вдруг стала очень прямой.- Я был солдатом двадцать два года. Я был сержантом Пятого Хайлендского дивизиона.

- Вы были сержантом Пятого Хайлендского дивизиона,повторил я.- На войне вы повидали много всякого народу, мистер Мак-Ичерн, и не только шотландцев, для которых Шотландия была превыше всего.

- Дональд Мак-Ичерн не стал бы с вами спорить, сэр.- В первый раз тень улыбки тронула его глаза.- Но здесь, среди них, есть двое, которые хуже, чем... Вы понимаете, кого я имею в виду, мистер Калверт. Но мы не побежим, мы не сдадимся так легко.- Он неожиданно вскочил на ноги.- Боже мой, о чей я говорю? Я иду с вами, мистер Калверт! Я коснулся его плеча рукой:

- Спасибо вам, мистер Мак-Ичерн. Но не нужно. Вы уже достаточно сделали. Ваши дни борьбы уже миновали. Оставьте это нам. Он молча посмотрел на меня, потом кивнул. Снова только намек на улыбку.

- Да, может, вы н правы... Я всегда хотел повстречать на жизненном пути человека вроде вас. И встретил.- Он устало опустился в кресло. Я двинулся к двери.

- Доброй ночи, мистер Мак-Ичерн. Она скоро будет свободна.

- Она скоро будет свободна,- повторил он. Он посмотрел на меня, глаза его увлажнились, а когда он заговорил, в голосе его слышалась та же робкая надежда, что была неписана на лице: - Вы знаете, я верю, что она вернется.

- Она вернется. Я приведу ее сюда сам, и это будет лучшее из всего, что я до сих пор делал. В пятницу утром, мистер Мак-Ичери.

- В пятницу утром? Так скоро? Так скоро? - Он смотрел куда-то в бесконечность, в точку, удаленную на миллиард световых лет; казалось, он и не подозревал, что я стою в дверях. Он восторженно улыбался, его старые глаза горели.- Я не усну всю ночь, мистер Калверт. И следующую ночь тоже.

- Вы выспитесь в пятницу,- пообещал я. Но он уже не видел меня, по его серым небритым щекам бежали слезы. Поэтому я закрыл дверь и оставил его наедине со своими мечтами.

Я сменил Эйлен-Оран на остров Крэйгмор. Дядюшка Артур с Шарлоттой вытворяли такие навигационные выкрутасы, что у меня кровь стыла в жилах, потому что северная оконечность Крэйгмора была еще неприступнее, чем южный берег Эйлен-Оран; потому что туман сгущался; потому что я задыхался и захлебывался в огромных волнах, которые швыряли меня на невидимые рифы; потому что я прикидывал мои шансы выполнить обещание, данное Дональду Мак-Ичерну. И чем больше я прикидывал, тем меньше меня смущали все причины, кроме последней, и в конце концов я бросил о них думать, поскольку ночь была на исходе, а мне еще многое предстояло сделать до восхода солнца.

Две рыбацкие шхуны раскачивались на волнах в естественной бухте, огражденной рифами, как природным волноломом, с запада. Волны тяжело бились о рифы, поэтому меня не беспокоил плеск воды, стекающей со скафандра, когда я карабкался на первую шхуну, гораздо больше я опасался проклятого яркого света, что струился из сарая, где топили жир. Он был достаточно ярок, чтобы меня могли заметить из любого дома.