— Мне нравится это твое «мы не смогли» и «нам придется», — саркастически усмехнулся Сергей. — Да ты с трибуны соскочил, как перепуганный заяц, а меня выставил на линию огня. Ты должен был сам готовиться к конференции, ты бы лучше в гистологию вникал поглубже, а не за моей спиной прятался. Для тебя это, может быть, и поражение. А для меня — победа. Особенно если дело дойдет до прокуратуры. Вот уж повеселимся!

— Не понимаю я тебя, — вздохнул Филимонов. — Чему ты радуешься? Тебе мало неприятностей и проблем? Даже если ты затеешь с педиатрами войну против СВС и выиграешь ее, ты хоть представляешь, каким геморроем для тебя это обернется? Тебе Москвы мало?

Сергей поднял голову. Небо было черным и глубоким, как бездна. Полярная ночь. Такая же мрачная и нескончаемая, как… Нет, никаких тяжелых мыслей. Он вступил на тропу войны и пойдет по ней до самого конца. Даже если придется расплатиться за победу немыслимой ценой. А что говорил по этому поводу старик Шекспир? «Nothing can seem foul to those that win». «Для победителей нет мрачных дней».

— Сергей Михайлович, голубчик, выручите старуху, — Изабелла Савельевна издала короткий смешок, — у меня Филимонов свалился с тяжелейшим гриппом. Возьмете труп мужчины? Из ночного клуба привезли.

Мужчина из ночного клуба был Саблину не интересен. Если молодой — то почти наверняка наркотики, если в возрасте — скорее всего, изношенный организм не выдержал «радостей» ночного веселья с водкой и девочками. Но отказать Сумароковой он не мог слишком уважал ее.

— Так я отпишу вам, ладно? — обрадовалась заведующая отделением экспертизы трупов. — Возьмете потом направление в регистратуре.

Сергей закончил исследование, которым занимался с самого утра, накинул пуховик и пошел в плохо отапливаемую «курилку», а на обратном пути заглянул в регистратуру, чтобы взять направление на вскрытие. Медрегистратор Анна Антоновна, постоянно сидевшая здесь, выдававшая свидетельства о смерти и обычно первой вступавшая в контакт с родственниками умерших, разговаривала со стоящими по другую сторону окошка мужчинами. Подходя, Саблин услышал обрывки фраз:

— Нет, мы не даем номера телефонов наших сотрудников… Ну я же вам сказала: он болен! Его нет в Бюро.

Один из троих мужчин, среднего роста, очень худой, с длинным, крупно и грубо вылепленным лицом, что-то сказал, но так тихо, что Саблин не разобрал ни слова.

— Очень хорошо! — снова зазвучал высокий резкий голос Анны Антоновны. — Тогда у вас должен быть номер его телефона. Вот и звоните ему сами.

И опять едва слышный бубнеж длиннолицего — и голос медрегистратора:

— Я ничем не могу вам помочь.

Заметив Сергея, вошедшего в регистратуру со стороны морга через служебную дверь, она, не глядя, протянула руку и сняла со стопки бумаг верхний лист.

— Это вам от Сумароковой с сердечным приветом, — улыбнулась она.

Он уже переступил порог, чтобы вернуться в помещение морга, когда Анна Антоновна окликнула его:

— Кстати, вот тут люди пришли по трупу Цыбина, который вам дали. Требуют Виталия Николаевича. Может, вам имеет смысл с ними поговорить, раз вы вскрывать будете?

Сергей слегка пригнулся, чтобы через невысокое стекло разглядеть посетителей, с которыми разговаривала медрегистратор. Ну, ясно. Униформа криминалитета, только не откровенно бандитского, как раньше, а вставшего на путь обретения благообразности. Все очень дорогое — кожа, мех на воротниках, перчатки, зажатые в ладонях, шарфы с фирменным знаком Версаче, хорошие стрижки, сразу видно, сделанные в лучшем салоне Северогорска. Только глаза-то куда спрячешь? И выражение лица? Хоть ты из самых дорогих домов моды одевайся…

Но поговорить с ними надо. Возможно, эти люди были вместе с Цыбиным в момент смерти и могут рассказать о симптомах, о том, что предшествовало смерти. Эти сведения обычно бывают полезными при оценке того, что обнаруживается на вскрытии.

— Хорошо, — кивнул он, — скажите им, чтобы вышли в вестибюль.

Он вышел через служебную дверь, прошел по коридору и, открыв кодовый замок, оказался в вестибюле, куда посетители попадали через центральный вход в Бюро.

Мужчины уже ждали его. Говорил длиннолицый, остальные молчали. Сергей иногда задавался вопросом о том, откуда взялась эта странная манера водить с собой людей, от которых все равно никакого толку? Он неоднократно сталкивался с такими вот «группами», в которых весь разговор вел один человек, а остальные исполняли роль мебели. Для устрашения, что ли? Ну, это еще можно было бы понять, если бы за спиной у ведущего переговоры маячили накачанные мальчики с пистолетами в руках. Или, на худой конец, с нунчаками. Но вот такие молчаливые, серьезные, ничего не решающие спутники «главного говоруна» всегда вызывали у него недоумение. Может, «главному» в дороге скучно, и он возит их с собой, чтобы «пулю расписать» в машине или анекдоты травить?

— Вы вместо Филимонова, — «главный говорун» не спрашивал, он утверждал.

— Я не вместо, я сам по себе. Саблин Сергей Михайлович, — сдержанно представился Сергей. — Чем могу служить?

Длиннолицый внимательно оглядел его с головы до ног, потом, сделав, вероятно, какие-то выводы, основываясь на стоимости саблинской одежды, обуви и часов, кивнул удовлетворенно.

— Не надо Цыбина вскрывать. Договоримся?

«А как же! Сейчас! Мне вот делать в этой жизни больше нечего, кроме как договариваться с тобой, — подумал Сергей. — Но просто интересно: почему? Криминал? Или какие-то другие соображения?»

— Вряд ли, — ответил он вполне дружелюбно. — Так не положено. Есть направление — я должен провести исследование. По-другому не бывает. А в чем проблема-то? Вскроем, посмотрим, как там и что, определим причину смерти, зашьем, выдадим тело для захоронения. Не вижу никаких трудностей.

Он обожал «включать дурака». Это его развлекало.

— Не надо, Сергей Михайлович, — очень серьезно, настойчиво, но пока еще без угроз в голосе произнес «говорун». — Не надо вскрывать нашего парня.

— Объясните почему?

— Мы не хотим, вот и все. Таково наше желание. И наша просьба, если хотите.

«Да, путь обретения благообразия тернист, но короток, — с усмешкой подумал Сергей. — Вот уже и по имени-отчеству научились обращаться, и разговаривают более или менее вежливо. И даже относительно грамотно, по-русски, без фени. Прогресс!»

— Но я не могу нарушать закон только потому, что вы меня об этом просите. Мне назначено исследование, и я должен его провести, составить заключение и выдать его тому лицу, которое это исследование назначило. По-другому просто не бывает.

— Бывает, — длиннолицый посмотрел прямо ему в глаза, твердо и одновременно насмешливо. — Бывает, Сергей Михайлович. И мы это очень хорошо знаем.

Сергей пожал плечами:

— В таком случае могу только посоветовать вам обратиться к тому человеку, от которого вы это узнали. Если он такой умный и ловкий и умеет безопасно и безнаказанно обходить закон, то пусть он и организует вам выдачу тела без вскрытия.