– Там кто-то ходит! – указала она рукой.

– Где? – обернулась медсестра, проследив за ее взглядом. – Ночь на дворе, кто там может быть? Дежурная медсестра, наверное. Уходить надо быстрее, а не лясы точить и дроны разглядывать!.. – прошептала Юлия. – Здравствуйте! – вдруг произнесла медсестра совсем другим голосом.

Яна повернулась и увидела лысого плотного мужчину в тренировочных штанах и футболке. В руке он держал сигарету.

– Ничего себе покурить вышел! А тут народа, как на параде… И ты, паршивец, здесь? Опять с этой игрушкой развлекаешься? Значит, на отца тебе наплевать? Вбей себе в башку – над следственным изолятором не должно ничего мелькать, ползать и летать, когда ты усвоишь? Ну, я тебе уши дома оторву! А вы тут что делаете? Вы кто? – строго взглянул мужчина на Яну.

То, что он начальник охраны и отец Гоши, она уже поняла.

– Мы? – изобразила удивление Яна. – Я ночная уборщица, а это Юля – медсестра. Вы что, не знаете Юлю?..

Но резкий окрик прервал ее речь:

– Фамилия!

– Ц-цветкова! – тут же ответила она.

– Ну дела… – удивленно поднял брови мужчина. – Задержанная Цветкова. Самоубийца… Значит, уборщица?

– Убийца? – оторопел Гоша, в глазах которого Яна, похоже, вообще не походила на преступницу.

– Мал еще встревать во взрослые разговоры!.. – шикнул на него отец и снова повернулся к Яне: – Удачно я все-таки вышел, не спалось что-то… Профессиональная интуиция, видимо. И что вы тут делаете? Я получу вразумительный ответ?

– Владимир Алексеевич, пациентка потеряла много крови, ей всё время не хватало кислорода, было плохо… Я вывела ее на свежий воздух. Тут ей легче…

– В нарушение всех инструкций?! – рявкнул Владимир Алексеевич.

– Я должна была пациентке помочь! – стояла на своем Юлия.

Неожиданно в дверь здания лазарета, которую закрыла из предосторожности Юля, изнутри начали колотить руками и ногами. Послышались истошные вопли:

– Суки! Замуровали! Откройте немедленно!

Все вздрогнули.

Неизвестный мужчина бился всем телом о дверь и орал как резаный:

– Помогите! Что же вы делаете, волки позорные! Сейчас всё взлетит к чёртовой бабушке! Откройте! Откройте! Откройте!

Яна, начальник охраны, медсестра и мальчишка приблизились к содрогающейся от ударов двери.

– Ты кто? – осторожно спросил начальник охраны. – Чего орёшь? Заткнись! Ночь на дворе.

– Спасите! – заверещал неизвестный. – В здании взрывное устройство с часовым механизмом. Люди добрые, помогите!

Медсестра протянула начальнику охраны ключ от двери.

– Владимир Алексеевич, откройте.

Но тот медлил.

– А ты кто такой? Почему находишься в СИЗО? Какое взрывное устройство? Откуда? Не скажешь – не открою! Быстро! – скомандовал Владимир Алексеевич.

Неизвестный не утихал:

– Я тайно проник в СИЗО, чтобы установить часовой механизм. Меня наняла Шурик, знаете такую? Да откройте же! – снова начал он биться в двери. – Я должен взорвать палату в лазарете, в которой лежит некто Цветкова.

– Ты что, охренел?! – завопил начальник охраны.

– Помогите ради бога! Механизм как-то сам включился и стрелка подходит к красной отметке! Сейчас грохнет!

– Ах, тварь, Шурка! Сотрудница называется! – попытался открыть ключом дверь Владимир Алексеевич и не смог.

Дверь от ударов изнутри, видимо, перекосило и заклинило.

– Чёрт! Отошли все!.. – заорал Владимир Алексеевич и, разбежавшись, вышиб дверь плечом.

Вместе с дверью он снёс и повалил навзничь какого-то мужчину в темной одежде. Тот сразу же отключился, получив зверский удар по голове. Рядом с ним валялся часовой механизм, мигая красным огоньком.

– Твою дивизию!.. – выдохнул начальник охраны и заорал: – Гошка, беги отсюда! Не кудакай! Просто беги, пока хватит сил! Это – приказ! Сапёры? Не успеют! Заключенных вывести? Не удастся! Даже разбудить не успеем. Вынести взрывное устройство за территорию… Куда? Жилые дома… Застройка плотная… Под трибунал пойду!

Мальчик кинул дрон и пульт управления на землю и бросился прочь.

– А в море выкинуть? – спросила бледная, как мел, Юлия.

– Ты на берег побежишь? Или эта вот самоубийца? Ага! Ей же всё равно! Тут до моря бежать и бежать…

Яна схватила механизм.

– Куда?! Пошутил я! Стоять! – бросился к ней Владимир Алексеевич. – Что ты творишь?

Яна деловито прикручивала бинтом, который оказался в кармане медсестры, механизм к дрону.

– Функция тут у него есть одна – мелкий груз может перевозить. И скорость у него нечеловеческая. Можем попробовать успеть.

Владимир Алексеевич и Юлия боялись дышать – лишь бы у Яны получилось.

– Так… Сколько там до взрыва? Ох господи!.. Вот здесь время, здесь карта, сюда вводим данные… А нет! Так! Ну, лети, родной!..

И аппарат полетел, полетел… Яна держала пульт в руках, боясь шелохнуться.

– Вот же гнида Шурик! Взорвать своих! Мужика наняла… Когда только успела? Это ж сколько народа полегло бы? Знала же, змея подколодная, что сын у меня ночует! Реальный теракт!.. – кричал начальник охраны. – Арестовать гадюку прямо в больнице и лет на двадцать закатать! Жалко, смертной казни нет!

– А то вы не знали, что она уродка! – фыркнула Юлия. – Творила, что хотела. А вас устраивало, что заключенные ее боятся.

– Ну, ты это… Лишнего не болтай! Звоночки были, но конкретно я ничего не знал! В тюрьме что, по головке, что ли, гладить должны? Госпожа Цветкова, – почтительно обратился он к Яне, – скоро взрыв? До воды долетел? Люди, яхты… Чтобы, значит, никто не пострадал! К морю, к морю гони!.. Единственно правильное решение!.. Жертвы минимальные. Здесь бы столько народа погибло!.. Тебя, Цветкова, к награде нужно предста…

Владимир Алексеевич осёкся на полуслове, потому что где-то вдалеке раздался страшный взрыв.

Оконные стекла задрожали, но выдержали.

– Ничего себе! Нас бы в куски!.. Ну, как думаешь, Цветкова? Аппарат в море взорвался? Не томи! Я же до последнего надеялся, что муляж. Видел, конечно, что нет…

Начальник охраны вдруг расцеловал Яну и Юлию – наверное, снова почувствовал вкус жизни.

Медсестра беззвучно заплакала. А вот Яна взяла свои длинные волосы и вытерла ими вспотевший лоб.

– Не знаю. Дрон я направила совсем в другую сторону. До моря по любому не дотянуть было…

– Что ты сделала, Цветкова?! – аж потерял голос Владимир Алексеевич. – Частный сектор кругом!.. Жертвы… Говори, к чему готовиться?

– Да дом, наверное, взорвался… Не дом, а поместье… Госпожи Головиной… – предположила Яна.

Владимир Алексеевич и Юлия замерли в нервном оцепенении. Прямо затишье перед бурей. И вдруг Юлия начала дико, истерично смеяться. Начальник охраны несколько секунд смотрел на нее, а затем тоже взорвался басовитым хохотом – дошло и до него. Яне же хотелось плакать, но глядя на них, она тоже рассмеялась сквозь слезы.

– Проси, Цветкова, всё, что хочешь, – унял смех Владимир Алексеевич. – Тебя, кстати, как зовут-то?

– Яна. Яна Карловна…

– Я тебя, Яна Карловна Цветкова, на всю