Я поворачиваюсь к Расу.

– Когда он стал таким избалованным? Я помню совсем другого парня.

– Да, Марк мне фору даст, – кивает Рас. – Как прошли занятия?

– Отлично, я потом покажу вам свои эскизы.

– Покажи сейчас, – Рас указывает на мою сумку.

– Нет, – я уверенно отсекаю такую возможность. – Я хочу показать удачные, а то Марк начнет подшучивать еще и над моим хобби.

– Я? Подшучивать? – лениво отзывается Марк. – Никогда.

Я сижу на заднем рядом с Расом и беру его широкую ладонь, на что он тут же реагирует и заплетает наши пальцы в надежный замок. От него исходит приятное тепло, я перебираю пальцами и наталкиваюсь на его костяшки. У Раса сильные сухие руки, чувствуется мужская сила и в то же время аристократическая утонченность. Марк грубее, во всем, во внешности в том числе. Он брутальнее от кончиков коротко стриженных волос до черных ботинков из нелакированной кожи.

Еще я замечаю, что Рас любит костюмы. Он даже в повседневной жизни предпочитает деловой покрой, только выбирает просторные силуэты и пренебрегает галстуками. Марк же тяготеет к спортивной небрежности – поло, футболки, джинсы и хулиганы.

Я отмечаю мелочи, которые разделяют их, но в моем восприятии делают их только ближе и роднее.

– Что это значит?

Я замечаю татуировку на ладони Раса, которая запала мне в память еще в прошлый раз. Черный четкий штрих.

– У тебя в девятнадцать не было его, – добавляю, замечая, как Рас задумывается о чем-то своем.

– Это после нашего расставания.

– Прям сразу?

– Да, сделал засечку, – Рас коротко улыбается, а глаза все равно грустнеют. – Я надрался в баре, проснулся у какого-то приятеля и долго пытался воткнуть, где я вообще.

– Наверное, еще и голова болела?

– Болела, – Рас реагирует усмешкой на мой подкол. – В доме у приятеля на первом этаже был тату-салон. Меня случайно занесло, а потом решил… бред, конечно, но подумал, что как черту проведу. Правда, вышла не черта, а засечка на память.

– Смотрится стильно.

Я не знаю, что добавить. Я понимаю, что черный след на его коже сделан в мою честь. Он оставил напоминание о том дне, когда я “предала” его и все нашли планы на будущее рухнули и оказались всего лишь иллюзией, под которой скрывалась моя связь с его лучшим другом.

– К черту ее, – бросает Рас и обнимает мою ладонь так, что тату становится не видно. – Перекрою, когда придумаю чем.

– Ой, а куда мы едем?

Я вдруг замечаю, что мы проехали мой перекресток, и направляемся в самый центр.

– Не в кино, не бойся, – произносит Марк, бросая взгляд через зеркало заднего вида. – Я нашел в этой дыре нормальный отель…

– Континенталь? Черт, Марк, ты действительно помешан на статусе! Я понимаю, что у тебя детская травма, но необязательно платить безумные деньги буквально за всё.

– Ты была на верхнем этаже?

Он пропускает мои слова мимо ушей и продолжает давить своё.

– Не была.

– Тогда продолжим разговор, когда побываешь.

Я перевожу взгляд на Раса, который смотрит с усмешкой на нас обоих.

– Да и у тебя кровать крошечная, – добавляет Марк. – Я там не усну.

– А я не собиралась никого оставлять на ночь.

– Это ты сейчас так говоришь.

– Тише, Марк, – Рас перехватывает мою ладонь, которой я взмахиваю в воздухе, не зная, куда еще деть эмоции. – Ты неправильно понял значение фразы “распалить девушку”. Это делается не так.

Рас подтрунивает и мне тоже в принципе весело, но это не мешает отчаянно желать постучать Марку по голове.

– Мы уже приехали, – говорит Марк.

Он поворачивает к зданию роскошного отеля, перед которым стоят высоченные флагштоки. Марк поворачивает к главному входу и первым покидает авто, он открывает мне дверцу и перекидывает ключи Расу через крышу. Потом они отправляются подоспевшему пареньку в форме отеля.

– Хочешь расцарапать мне лицо? – Марк вырастает передо мной каменной стеной и закусывает нижнюю губу, из-за чего его ухмылка становится не издевательской, а сексуальной. – Может, лучше спину?

Глава 25

Мы поднимаемся на самый верх. Марк прикладывает ключ к панеле лифта, и тот доставляет нас в двухэтажный пентхаус, для которого створки лифта служат входной дверью. Я бывала в столь незабываемой роскоши лишь однажды, когда папа взял меня в командировку, а расселением занимался столичный бизнес-центр. Никто не считал деньги, а я была слишком молода, чтобы оценить момент. Тогда казалось, что так будет всегда, что жизнь меня ждет яркая и беззаботная, как летний день на курорте.

– Хочешь впечатлить девушку? – бросаю Марку и прохожу мимо него.

Направляюсь к панорамным окнам, которые смотрят на центр города. Тут Марк выиграл, мне безумно хочется взглянуть на красивый вид. Я открываю дверь и выхожу на просторный балкон, где можно в футбол играть. Плетеная мебель образует уютный уголок и можно с легкостью представить, как тут круто проводить вечера.

И сам вид, конечно…

– Да, я погорячился насчет города, – сзади раздается голос Марка. – В нем все-таки что-то есть.

Я оборачиваюсь и замечаю, как он оперся на дверной косяк, и смотрит то на меня, то на завораживающий вид соседних стеклянных высоток и дореволюционных зданий, которые музейными экспонатами стоят в самом низу.

– Нужно дождаться, как стемнеет, – я уверенно киваю. – Зажгутся огоньки и будет глаз не оторвать.

– О, это к нам, – Марк отлучается на стук.

Оказывается, он заранее сделал заказ. Официант проходит в гостиную и расставляет блюда с приборами под присмотром Марка, пока я болтаю с Расом.

– Тебе тоже было тесно у меня?

Рас усмехается и подходит ближе, пуская меня под руку. Он приобнимает меня и окутывает своим свежим парфюмом.

– Мне все равно где, – говорит он. – Но ты попала в точку, когда сказала, что у Марка детская травма. Я не задумывался об этом, а сейчас смотрю вокруг и понимаю, что ему так спокойнее. Ему, наверное, нужно, чтобы перед глазами было напоминание, что он выбился в люди. Что он добился и те времена позади. Он же хлебнул… Моя служба безопасности перед сделкой пробивала его дела. Его пару раз чуть не посадили, он ввязывался в рисковые дела, а без своего капитала по-другому никак, и на него пытались повесить всех собак. Он долго шел наверх, он всего пару лет в пентхаусах.

– Тогда это еще надолго, – я усмехаюсь, но без злобы.

Я бросаю на Марка внимательный взгляд и не могу поверить, что где-то глубоко под маской респектабельного самоуверенного мужчины еще живет тот озлобленный на весь мир мальчишка. Я иду