в которой очень легко различить женский голос на том конце. Кларисса с трудом сдерживает эмоции и говорит сквозь частые выдохи.

– Рас, я не знаю, что делать. Приезжай, пожалуйста… Я… Я умоляю тебя.

Глава 27

Марк встает с кровати и идет к выключателю. Он зажигает свет и смотрит на меня, а я не знаю толком, что делать. Рас рывком поднялся на ноги, но так и застыл посреди комнаты. Он сжимает в ладони сотовый, на том конце которого только что прозвучали слова Клариссы.

Она беременна.

Его еще не ставшая бывшей жена беременна.

Я бросаю на Раса взгляд вскользь, чтобы не давить, но в то же время мне нужно знать, что с ним сейчас происходит. Это его ребенок? Или нет? Или он не знает… Я не расслышала последнюю фразы Клариссы, потому что она заплакала. Мне трудно представить ее плачущей, мне она показалась сильной и даже гордой, такие девушки если и плачут, но в одиночестве.

Но она буквально разрыдалась в конце. Немного по-киношному, если честно. Хотя я сейчас плохо соображаю и чувствую себя так, словно угодила под ледяной душ. Я подтягиваю одеяло к подбородку и все-таки смотрю на лицо Раса.

Он стоит ко мне боком и беспокойно проводит ладонью по подбородку, растирает и сминает кожу. Он ошарашен.

Черт…

Значит все-таки его?

Значит их брак все-таки не был стопроцентной ширмой? И между ними случался секс.

Без защиты.

– Это Кларисса, – говорит Рас, приходя в себя.

– Я слышала, Рас, – киваю. – В комнате было слишком тихо, чтобы не расслышать.

Не знаю почему оправдываюсь, что невольно подслушала его разговор, но слова буквально льются из-за меня. Я до боли прикусываю язык, когда понимаю, что это от нервов.

– У нее истерика, – Рас тяжело выдыхает и делает слепой шаг вперед, потом снова разворачивается ко мне и утыкается взглядом в одеяло, под которым я спряталась. – Мне придется полететь… Она сама на себя не похожа, я прежде не слышал ее такой потерянной.

Рас затыкается, когда замечает, как я веду плечами. Может, я стерва, но мне неприятно слышать все эти подробности. Может, потому что я убедила себя, что их брак был всего лишь фикцией, и не видела в Клариссе соперницу. А теперь реальность становится другой и очень остро реагирую на каждое слово Раса.

На каждую интонацию.

– Лети, – спокойно отзывается Марк. – Только если ребенок твой, не говори об этом своему отцу, он найдет как это использовать.

Марк возвращается к кровати и, упираясь коленом в матрас, приближается ко мне. Кладет широкую горячую ладонь на мое плечо и массирующе проводит. То ли успокаивает, то ли дает отвлечься. Но так или иначе читает меня как открытую книгу, чувствует, как сильно я напряглась и как мне хочется почувствовать сильные руки.

– Да, – Рас кивает и следом встряхивает головой, как будто пытается выбить лишние мысли прочь. – Мира…

Он поворачивается ко мне корпусом и делает шаг.

– Я все понимаю, – отвечаю поспешно.

Даже слишком.

– Вряд ли, – Рас качает головой. – Я сам ни черта не понимаю. Но я должен полететь, мне нужно разобраться со всем этим.

– Тебе все равно нужно было улетать. Так просто на день раньше.

– И по другой причине, – Рас наклоняется ко мне и испытующе смотрит, будто ждет, что я отпряну, но я остаюсь на месте и он целует меня в щеку. – Я позвоню, когда пойму, что к чему. И приеду сразу же, как смогу.

– Хорошо.

– Прости, я не знаю, что говорить. Это как сон, мать его…

Он хочет выругаться крепче, но лишь сжимает подушку до скрипа и заставляет себя продохнуть от вспышки злости. Он поднимает ладонь и мягко проводит по моему подбородку, глядит на меня пронзительно глубоко и что-то обещает одними глазами, но я не могу прочитать. Я слишком потеряна.

Рас снова целует меня, на этот раз по-настоящему, жарко и с языком, оставляя след своего желания на моих губах.

А потом он отдаляется и уходит. Я остаюсь с Марком и вместе с ним слушаю, как Рас проходит к лифту и вскоре они с щелчком закрываются за ним.

– Тебе больно? – спрашивает Марк, когда в номере поселяется звонкая тишина. – На тебе лица нет, Мира, мне уже дышать нечем…

Я порывисто тянусь к нему, и Марк сразу же принимает меня в объятия и жестко стягивает в сильных руках. Я сама рвусь к нему и всхлипываю, когда он проводит ладонями по моим волосам. Он хочет успокоить меня, но в то же время в нем самом бьются эмоции. Кажется, он зол. Безотчетно по-мужски зол… Ведь мне плохо, а он не знает, как это исправить. Мужчины всегда злятся, когда чувствуют свое бессилие.

– Я в порядке.

– Я знаю какая ты, когда в порядке.

– Это шок, – признаюсь. – Я видно наивная идиотка, но по рассказам Раса я представила их брак несколько иначе.

Марк усмехается и на мгновение прикрывает глаза.

– Ты думала, они не трахались?

– Марк…

– Может, они для здоровья?

Я отворачиваюсь, а Марк негромко чертыхается, понимая, что иногда остроты – это не его.

– Я-то остался, – бросает он, вытягиваясь в полный рост рядом. – И у меня нет ни одной жены, можешь проверить мой паспорт.

Я засыпаю в руках Марка, а когда через некоторое время открываю глаза, вижу, что он погасил свет и распахнул шторы. В комнату доносится свечение от луны и эхо городских фонарей. Я поправляю одеяло, под которым становится жарко, ведь это уже излишняя добавка к теплу Марка. Он вечно горячий, а в его руках можно растопить пару тонн льда.

– Чего не спишь? – произносит он лениво и чуть отодвигается, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я смотрю на его волевое лицо и удивляюсь, насколько полумрак идет ему. Черты кажутся загадочными и брутальными, а его темное обаяние получает почти дьявольский оттенок. Но при этом он нежен и едва сдерживается, чтобы не показать глазами, что я заставляю его беспокоиться.

– Если ты не спишь, то иди сюда, – произносит он уверенно.

Подтягивает меня под себя рывком и накрывает тяжелым тугим телом. Мне некуда деться, да и биться нет ни сил, ни желания. Я поддаюсь Марку и могу только с интересом смотреть на него. На то, как быстро он отказался от мысли о сне и вспомнил, что мы вообще-то собирались не отвлекаться друг от друга целую ночь.

Правда, с нами должен был быть Рас…

– Не хочешь без него?

Марк бросает испытующий