— Уж эти мне старые обычаи… Этот йоль… Вот что, малышка, погляди не осталось ли там вина в кувшине.

— Милорд, я тут принесла вам эля и немного паштета.

— Умница, девочка. Дай-ка сюда эль.

Он пил, поглядывая на меня поверх края кружки, а когда оторвался, даже улыбнулся.

— Теперь припоминаю! Ты та восхитительная сладкая девочка, доставившая мне вчера столько удовольствия. Как тебя зовут?

— Милорд, мое имя Гита.

— Гита? У тебя старое саксонское имя, голубушка. Хотя и говоришь ты по нормандски.

Он встал и, как был нагой, прошел к лохани, опустился в нее.

— Вода остыла, — как-то глупо сказала я. Сказала на нашем языке.

— Да, есть немного. О, да ты и саксонский знаешь?

Он облокотился спиной о край лохани, прикрыл глаза.

— Ну, кто это догадался прислать тебя ко мне?

— Никто, милорд. Я сама пришла. Я Гита из обители Святой Хильды.

Меня даже поташнивало со страха. Что означают эти вопросы? Мы ведь уже все с ним обговорили.

Он повернулся ко мне.

— Из монастыря? Чтож, у тебя для монахини весьма странные привычки. Пришла сама, говоришь? Гм…

Я даже подскочила.

— Я не монахиня, сэр! Я Гита Вейк, внучка Хэрварда Вейка. И вчера вы поклялись жениться на мне!

Он только смотрел на меня. Наконец вздохнул. Нахмурился.

— Гита Вейк. Саксонка. Женщина из наиболее славного в Денло рода. Три тысячи щепок Святого Креста! Внучка самого Хэрварда. Тогда объясни, что заставляет вас вести себя как девка? Так легкомысленно кидаться своей честью? Пообещал жениться? Да я был пьян вчера, как свинья Давида. Я бы мог пообещать луну с неба и корону Англии в придачу.

И тогда я вскочила. Я кричала, что он не был пьян, когда принес меня вчера сюда. Что я пришла к нему за помощью, что ко мне пристали его пьяные гости, а он подхватил меня на руки и принес в этот покой. И когда я сказала, что нуждаюсь в защите от своего опекуна аббата Ансельма, то он обещал жениться на мне. Сказал, дескать свадьба состоится прямо сейчас. И мы даже выпили за это. Я решилась принадлежать ему, только когда он сказал, что…

Я вдруг осеклась. Ведь по сути он ничего не обещал мне. Я же… Я услышала только то, что хотела. Я сама хотела его.

В какой-то миг я поняла, что плачу. Комната расплывалась в пелене слез. Огонь в очаге, лохань и мужчина, смотревший сейчас на меня… Мужчина, которому я отдалась этой ночью, с которым потеряла свою невинность, но который даже не запомнил моего имени. А я-то надеялась, что он по старой традиции подарит мне свадебные браслеты наутро.

Я закрыла руками лицо и разрыдалась. Где же все мои намерения оставаться твердой и серьезной? Дабы обсудить с ним все. Я перевела дыхание. Хотя почему бы и не обсудить? Ведь как партия в браке я еще могу устроить его.

Когда я посмотрела на него, он уже стоял рядом. Он был в опушенном мехом халате из черной мягкой ткани и протягивал мне кружку с элем. Взгляд его был добрым.

— Вот выпейте и немного успокойтесь.

— Я спокойна, сэр. И я хочу говорить с вами.

Я начала все по порядку, с самого начала. С того, как после ранней смерти родителей, меня еще ребенком отдали в монастырь, а преподобный Ансельм стал хозяйничать в моих землях, пока не разорил их полностью. Рассказывала, как мои крестьяне не раз обращались ко мне за помощью, как прислали гонца в последний раз, и я ночью поехала в Тауэр-Вейк. И там стала свидетельницей схватки между своими людьми и наемниками некоего Уло, человека Ансельма. А теперь Ансельм готовит карательную экспедицию в фэнленд.

Эдгар внимательно слушал меня, порой прихлебывая эль из так и не принятой мною кружки. На меня он не смотрел, порой хмурился.

— Преподобный аббат Святого Эдмунда слишком много на себя берет. Как и вы, миледи. Вы его несовершеннолетняя питомица, вы в его руках и только опекунский совет, только король может назначить для вас нового покровителя.

— Но если я стану… вашей женой? — я почти выдохнула это, почувствовала, как огнем запылало мое лицо.

Он краем глаза поглядел на меня, но ничего не сказал. И тогда я решила продолжать. Старалась говорить спокойно, как и решила вначале, трезво взвешивая каждое слово. Опять говорила, что пыталась втолковать ему и вчера: мои земли, граничащие с его владениями, мои доходы, мое имя, наконец… Мое доброе имя, если он не откажется от меня после случившегося, и моя честь не будет втоптанной в грязь.

Эдгар стремительно поднялся, приблизился к двери и, осторожно приоткрыв ее, выглянул в зал.

— Пока еще все спят. Я велю Риган тихо выпроводить вас. Так никто не узнает… не узнает, что было меж нами. Я же буду молчать и ваша репутация останется незапятнанной.

У меня вдруг появилось чувство, что я умерла — внутри все стало черным и пустым. Я еле смогла разлепить губы.

— Вы прогоняете меня?

Он смотрел на меня и лицо его было печальным.

— Так будет лучше.

Я не сводила с него глаз, замерла. Он приблизился и… Мне показалось, что сейчас он обнимет меня. О, если бы только обнял!..

Но он отвел взгляд.

— Разрази меня гром! Все это… Все что случилось… Вы ведь очень красивая девушка, леди Гита. Вы красивы и будите желание… Но лучше, если вы уйдете. Я не хочу с вами поступать подло. И не может быть и речи, чтобы я объявил вас своей невестой. Я уже помолвлен.

Помолвлен? Я удивленно смотрела на него и наконец все поняла. Значит моя жертва была напрасной. И тут же стыд, гнев и горькая обида захлестнули меня. Еле нашла силы сказать:

— Я ничего не знала об этом.

— Об этом и так мало кто знает. И зря… как оказалось.

Он словно не мог стоять подле меня. Отошел, тряхнул головой.

— Значит так…

Я почти не слушала, что он говорил. Что-то о том, что Ансельм слишком дерзок и, по сути, провоцирует мятеж. И он, Эдгар, немедленно пошлет об этом донесение ко двору. Большего он пока не может для меня сделать. Не может с оружием выступить против аббата и проливать кровь, что может привести к еще большей смуте в Норфолке. Ведь Церковь очень сильна в Восточной Англии и воевать с духовными особами, значит навлекать на себя гнев короля и лишиться расположения людей, чьи молитвы еще могут пригодиться. Да, Эдгар думал только о своем положении, о мире в Денло, а мои люди, а я…

— А я?

Мне показалось, что я почти прокричала этот вопрос, но это был всего лишь какой-то сдавленный звук.

Он странно глядел на меня.

— Гита… миледи… Я обещаю, что лично позабочусь о вас. Я не дам вас в обиду.

Я поднялась. Все вокруг плыло. Я покачнулась и он тут же оказался рядом, поддержал меня. И опять мы оказались близко. Он смотрел на меня особым горящим взглядом, и от этого что-то шевельнулось во мне. Силы небесные! — меня так тянуло к нему!.. И когда он медленно и нежно прижал меня к себе, я не сопротивлялась.