и ко мне на фирму. Он тогда сказал: «Сергей, ты лучший из сволочей – предпринимателей…». Может, он относился так ко мне, потому что я помог его сына вытащить из тюрьмы раньше срока…

Весь вечер я писал статью, она получилась приличной. Я написал обо всем честно и без прикрас. Заплатин все принял. А утром на второй странице появилась куцая статья только о Черкасском, обрезанная на 75 %. Я высказал свои претензии Заплатину, а он сказал, что место в газете ограничено.

Потом была встреча с Юрием Оскаровичем Гальвасом, тогда главным инженером. Мне он понравился: хороший специалист, увлекательно рассказывал о будущем развитии. Второй раз мы с ним встретились уже в 2000-х годах, когда я хотел вложиться в литейку. Во время разговора влетела какая-то дама и начала выступать против, и он пошел на попятную. Я еще спросил у него: «А руководите вы или крикливая баба?». Он не ответил… Крикливая женщина оказалась Оксаной Козловской, нашей нынешней и, кажется, вечной спикершей Областной Думы.

В русских сказках все хорошее приходит на третий раз, но это в сказках. В реальности все наоборот.

Я пошел на «Сибкабель», где генеральным директором был Александр Николаевич Семее. Писать я должен был о Тетюцком, начальнике цеха. Я купил книгу о Шухове, великом русском инженере, которую решил подарить герою очерка. Но меня ждала неожиданность. Бабушка на проходной, заметьте, не здоровый лоб, охранник как сейчас, а бабушка, не пустила корреспондента партийной газеты!

– Ходят здесь всякие, пишут ерунду, а потом одни неприятности, – так огорошила она меня.

Но моя коммуникабельность и здесь не подвела. Я ей говорю:

– Бабушка, а у вас дети есть?

– Есть.

– Ну меня есть, – говорю. – Если на работу не попаду, чем тогда кормить детей буду, бабушка? Я вам клянусь, что ничего плохого не напишу, – добавил следом.

Бабушка задумалась, а я решил дожать ее, показав книгу:

– Вот, решил Тетюцкому подарить, – она посмотрела на надпись на обложке и пропустила. Оказалось, что она раньше работала в этом цехе.

В тот день я пришел не один: мне выделили фотографа Калинина, потому что выйти должен был фоторепортаж.

Пришли мы в цех. Я был в почти белом пальто, а в цеху было очень пыльно, везде была грязь и пахло резиной. Вокруг барабаны крутили на себя кабель и провода.

Тетюцкий и два бригадира сели в своих спецовках на табуретки. Табуретки были черные. Не мог же я разговаривать стоя, поэтому снял пальто, вывернул обратной стороной и положил на подоконник, а сам сел и начал спрашивать. Эти три немолодых человека внедрили несколько рациональных предложений, что позволило исключить травмы рук и пальцев. До этого каждый месяц кто-то терял палец или кисть, так как подправлять кабель приходилось вручную. Скромные какие-то, как будто забитые, они вызывали восторг и жалость…

Когда я закончил разговор, то вручил книгу Тетюцкому. Все это время Калинин просто стоял.

Я предложил сфотографироваться. Они встали возле стены. Я понял, что фотограф не начал работать. В цеху было шумно, поэтому он помахал мне, призывая. Подхожу, а он говорит: «Скажи им, чтобы помыли лица, иначе не буду фотографировать». Я и так, и сяк, но он стоит на своем. Мне было жутко неудобно, но пришлось выполнить просьбу. Они молча пошли умываться. Пришли, встали, а Калинин все равно не фотографирует. Я к нему:

– В чем дело?

– Пусть белые халаты найдут.

Я за грудки его схватил и сказал:

– Фотографируй как есть!

Только через пару минут он согласился сделать фотографии. Ехали в редакцию мы молча, внутри я кипел.

Утром купил газету в киоске, но фоторепортажа не увидел, там была только моя писанина. Я к Заплатину, а тот разводит руками, говорит, что фотографии не получилась.

Я пошел вниз в фотолабораторию к Калинину. Тот хотел что-то сказать, но я увидел хорошие фотографии моих героев… После чего вернулся к Заплатину и бросил удостоверение внештатника. Так и закончилась моя эпопея с газетой.

Мне до сих пор неудобно перед мужиками из «Сибкабеля»…

Несколько месяцев работы в редакции мне дали многое. Во-первых, у меня резко расширился кругозор в хозяйственной деятельности – я узнал ряд производств. Во-вторых, я научился на равных вести себя с «большими людьми». Идо этого у меня не было боязни, но работа в редакции показала, что у всех имеются как ошибки, так и достижения, а люди есть люди, даже обличенные властью.

IX

Я пошел вверх по Фрунзе и зашел в ремонтно-строительный трест электротехнической промышленности. Просто так, непонятно почему, без всякой логики. Зашел к заместителю директора Николаю Шадой. Здоровый, шумный, уверенный в себе, он недавно занял это место, приехав с Шегарки, в которой, по-моему, занимал должность председателя райисполкома.

– Работу надо? – спросил он у меня. – Иди инженером гражданской обороны, 135 рублей буду платить, а иногда и премию подкидывать.

Я согласился на это предложению как на временную работу, потому что в семье с деньгами тогда было плохо.

Пройдет два десятилетия, прежде чем я буду ловить такси. Передо мной остановится советская модель машины, за рулем которой будет сидеть Шадой.

– Так вы таксист?

– А что? Я не жалею, что все так сложилось. Будучи таксистом, чувствую себя нужным…

* * *

Гражданская оборона потребовала прохождения курсов, которые я успешно окончил. Тогда страна была готова к атомной войне, в городе было масса бомбоубежищ (клуб «ТЭМЗ», ТПУ (за главным корпусом), Облгаз…). В каждом бомбоубежище были противогазы, медицинские аптечки и еще много чего. За городом, в Кудринке, был приготовлен водоем с месячным запасом воды для всего населения Томска. В случае атомной войны население должно было вывозиться в тот район. Водоем остался, но кто об этом знает?

Я хорошо запомнил боевую тревогу, которую объявили в декабре 1981 года. Общий сбор был в районе села Михайловка. Я прибыл туда в 16:00, но там никого не оказалось. Ждал полчаса, уже начал замерзать, на улице ведь тридцатисемиградусный мороз! Понял, что надо уезжать, но никто не брал меня к себе в машину еще целых полчаса, пришлось бежать, чтобы не замерзнуть. Вдруг остановился ЗИЛ. Есть же хорошие люди! Утром позвонил в городской штаб, там удивились, что я в такой мороз куда-то поехал! А если бы впрямь началась война?

На этой должности я познал премудрости снабжения. А странного здесь ничего нет, ибо я сидел со снабженцами треста. Многому меня научила Валентина Семеновна.

Я уяснил, что если ты заказываешь материал, то должен знать все его характеристики и не только для того,