чтобы не ошибиться при получении, но и чтобы вообще получить этот материал. Дело в том, что при социализме все материалы были фондируемые, снабженцы работали с конкретными людьми и сразу психологически плохо относились к просьбам, типа: «Мне бы шины к „Москвичу“ или резец покрепче». Ты должен четко указать характеристики, то есть работать с ними на их языке. Это правило мне очень помогло на следующей работе.

Еще я успевал подрабатывать на плодовоовощной базе на Кулагина (там сейчас Кулагинский рынок). Сначала мужики, работающие в бригадах, не хотели меня брать, но потом взяли с условием, что будут платить 5 рублей с вагона, хотя сами получали 10. Я согласился, и через месяц мне уже платили полную сумму.

Я любил разгружать вагоны. Таскаешь ящики, пока мысли плавно бегают в голове, которая остается чистой и ясной.

Там я узнал нормы боя и порчи. Мои грузчики любили разгружать водку. Сразу пару ящиков убирали подальше от вагона в траву и всех предупреждали, чтобы остальные ящики носили особенно осторожно, потому что валюту нельзя не уважать.

X

В 1978 году в Томске начали создавать филиалы АМН (Академии медицинских наук). Идеологов было несколько, но «пробили» эти филиалы два человека: Лигачев Егор Кузьмич и Потапов Анатолий Иванович. Уже начали функционировать Онкологический центр, Кардиоцентр, на очереди было открытие Центра психического здоровья.

Сразу скажу несколько слов о Лигачеве. Он очень многое сделал для Томска, но до этого допустил множество ошибок. Однако у меня он вызывает уважение своей принципиальностью. Лигачев и Потапов близко познакомились в то время, когда последний был главным врачом психиатрической больницы, где лежала мать Лигачева.

На момент создания филиалов АМН в Томске работали ученые разных направлений науки, оставалось найти руководителя – жесткого и пробивного, с огромной энергией для покорения кабинетов власти. Трудно было найти кандидатуру, которая подходила бы на эту роль лучше, чем Потапов. Анатолий Иванович умело руководил всеми подразделениями Сибирского филиала АМН, куда входили пять Центров: онкологии, кардиологии, психиатрии, фармакологии и генетики.

Уже не помню, как я узнал, что в НИИ психического здоровья требуется начальник отдела медоборудования, но вот я на собеседовании в Институте. Секретарь пропустил меня к Потапову.

Тот с ходу начал говорить резко, словно чеканя каждое слово:

– Я знаю про твои творения на «Полюсе». Если хочешь сотворить дело, то надо оснастить Институт оборудованием в течение шести месяцев. Фондов нет, придется пахать. Зарплату могу дать 110 рублей. Но если выполнишь задание – не обижу.

Зарплату мне предлагали ниже, чем на прежнем месте, задачу ставили невыполнимую, но решимость Потапова покоряла. И я дал согласие. Мне выделили огромный кабинет с двумя комнатами, квадратов в пятьдесят, на втором этаже. Задач – море, а я один.

К Институту относилась еще клиника с тремя отделениями, одно из которых было наркологическое. В первый же день я пошел в клинику: несколько аппаратов не работало. Все ждали Витю – наладчика из психиатрической больницы, который работал на полставки. У одного аппарата был оборван провод. Два аппарата не работали неделю из-за перегоревших предохранителей, я заменил их. В общем, к вечеру все работало.

Пришел в 16:00 в кабинет, а ко мне толстый парень заглядывает:

– Ты инженером устроился?

– Я, – отвечаю.

– Ты что творишь? Мой авторитет уничтожил – ладно, но и тебя не будут уважать…

– Давай, – говорю, – знакомиться. Меня Сергей зовут.

– Меня Виктор, – протягивает руку парень.

– Объясни, – говорю, – свои претензии.

– Я никогда не ремонтирую сразу. Думаешь, я не знал, что предохранители выгорели? Знал. Но им я сказал, что поломка сложная, надо запчасти достать. Они мне спирт дали, а ты пришел и все испортил…

Я расхохотался.

– Да, Витя! Но это твоя методика – моя другая, извини.

Мы остались друзьями. И спирт пили вместе, и помогали друг другу…

Так началась моя «психическая» жизнь. Говорят же: с кем поведешься – от того и наберешься. Слава богу, что я не перешел трехлетний рубеж, не успел «набраться»…

XI

Директором НИИ психического здоровья был Семке Валентин Яковлевич, интеллигентный человек, не чета Потапову. Но решить что-то серьезное в отношениях людей или в хозяйственной деятельности ему было сложно.

И неизвестно, кто лучше: тот, с кем душевно можно говорить, ничего не решая, – или тот, кто решает проблемы, но ведет себя как диктатор…

Вскоре у нас появился заместитель директора Мальков Александр Александрович, из штрафного батальона руководителей. Еще полгода назад он руководил стройкой животноводческого комплекса, одной из самых больших строек области. Лигачев каждую неделю приезжал проверять график строительства. Поездки на стройки «Союзтомск-мелиорации» занимали приличное количество времени: строились десятки промышленных и сельскохозяйственных объектов.

Однажды Лигачев увидел, что у одного из корпусов несколько плит отсутствует. Спрашивает Малькова:

– В чем дело?

– Плит перекрытий не хватает, – отвечает Александр Александрович.

– Сколько? – спрашивает Лигачев.

– Семь штук, – отвечает Мальков.

– Дайте ручку, – просит Лигачев у помощника и пишет письмо.

Отдает его Малькову, а там расписано:

Директору ЖБК-40

Прошу изыскать 7 штук плит перекрытий номер 63.

Подпись: Лигачев

Уехал, а Мальков пошел к директору ЖБК-40 с письмом. Тот молча вытаскивает пачку таких писем и подает Малькову.

Потом просит:

– Ты уж, Саныч, как-нибудь сам найди, ну никак не могу…

Они хорошо знали друг друга и понимали ситуацию.

В это время «Союзтомскм ел иорация» строила дорогу на Кедровый, поэтому был избыток древесины. И Мальков обменял в Новосибирском ЖБК древесину на семь плит. Успел за неделю и плиты положить, и корпус доделать.

Приезжает Лигачев, видит, что корпус достроен, и говорит с удовлетворением:

– Вот, можете же хотя бы с помощью писем работать!

А Мальков возьми да и брякни:

– Я плиты в Новосибирске взял…

Планерку Лигачев закончил за 15 минут вместо часа, а вечером Малькову позвонил гендиректор «Союзтомскмилиорации» и уволил с работы. Вот так он попал в батальон штрафников: не любили советские руководители посягательства на свой авторитет. А человеку, проявившему инициативу, сломали судьбу. Перевести Малькова с прежней должности на должность заместителя директора по общим вопросам – это то же самое, что директора школы перевести в уборщицы. Там, в Кисловке, у него были сотни людей в подчинении, а здесь – мы двое, бухгалтерия и два водителя с уборщицами. Но тогда я этого не знал.

Первый день его работы я запомнил очень хорошо.

Заходит ко мне в 9 часов утра этакий детина почти 185 сантиметров ростом, сам мощный, лицо широкое. Посмотрел, подал руку:

– Мальков Александр Александрович. Твой начальник.

Я ответил на приветствие.

Тот спрашивает:

– Спирт есть?

– Да, – отвечаю.

– Хорошо, принеси пол-литра мне в кабинет