Дон Фернандос-отец лишь поклонился, всем видом выражая нижайшее почтение и покорность. Высокая гостья малость смягчилась.

— И не беспокойтесь, без жениха Мирабель Карраско не останется. Сколь уж я лично отказала в браке всем троим просителям её руки — с меня и компенсация за моральный урон. Нет тут никакого бесчестья ни для них, ни для вас, напомню, а есть воля Главы Клана. А достойную пару я ей сама подберу. Если только у девушки нет какой-то своей сердечной привязанности. Что скажете, донья?

Мири растерялась.

Впервые кто-то поинтересовался её мнением. Ведь даже фасоны платьев ей одобрял отец, даже книги в лавке и пирожные в кофейнях она выбирала под присмотром дуэньи. Маршруты для воскресных прогулок за неё продумывали братья. Список блюд к обеду несли дедушке, и никого не интересовало, что она ненавидит устриц, а от переизбытка шафрана в рябчиках её мутит. Удивительно, что ей о сватовстве-то сообщили, ведь могли просто обрядить в свадебное платье и привести к алтарю. А тут — сама всесильная донна интересуется её мнением! И даже подбадривает:

— Ну же, милая? Не стесняйся, ответь.

Даже если бы кто-то и запал ей в сердце, Мири нипочём не призналась бы здесь, при всех, особенно при отце и братьях, чьи физиономии аж перекосились от сдерживаемого гнева. Но скрывать ей было нечего, поэтому она лишь покачала головой. Вызвав очередное неудовольствие гостьи:

— Да, вижу. Не лукавишь. Похоже, тебя здесь как в клетке держали. Девушке в семнадцать лет не быть кем-то увлечённой? Воля ваша, но это как-то противоестественно.

Голос донны Софьи опять потяжелел. И не миновать бы обоим Фернандосам очередной выволочки, но тут ожил, тронув мать за плечо, Торрес-старший. Георг.

— Матушка…

К другому плечу прикоснулся младший. Теймур.

— Матушка!

Братья переглянулись и чуть заметно кивнули друг другу.

— Мы просим эту девушку нам в жёны, — сказал Георг.

На лике донны ни одна жилка не дрогнула.

— Триада? — только и уточнила она.

— Да. Разумеется, при её согласии.

— В противном случае — пусть выбирает между нами, — добавил, сверкнув глазами, Теймур. И в упор глянул на Мирабель, ничего не понимающую. У той вдруг сладко заныло в груди от его взгляда. Но… что такое «Триада»? И почему так стихло всё вокруг?

Что он сказал? «В жёны»? «Мы»? Она не ослышалась?

Пальцы донны Софьи стиснули костяную ручку веера… и медленно разжались. Единственный признак проявления чувств.

— Вы хорошо подумали, дети мои? Согласовали?

— Да, матушка. — Это снова Георг. Похоже, между братьями было установлена договорённость об очерёдности в разговоре. — К тому же, ты сама настаивала на нашей женитьбе. Мы выбрали.

— Окончательно, — напористо добавил младший.

Донна Софья откинулась на спинку кресла.

— Хм…

В гостиной наступила такая тишина, что Мири невольно обернулась: ей вдруг показалось, что разом исчезли все — и отец, и дед, и братья, и дуэнья с лакеями… Но нет, все были на месте, лишь застыли неестественно, кто с выпученными глазами, кто, подавшись вперёд. И, кажется, не дышали, уставившись на высоких гостей.

— Подержи их так минуты три, Теймур, нам хватит, — устало бросила донна Софья. И замолчала отрешённо.

…Медленно, неотвратимо на Мирабель нахлынуло осознание происходящего.

Да, разумеется, она слышала от подруг, что полигамные браки среди некромантов — явление обыденное и частое. Но отец и братья при ней эту тему не затрагивали, а если и случалось им беседовать между собой — всегда выражались о многомужних дамах грязно и в непечатных выражениях. Почему-то многожёнство, с их точки зрения, было вполне естественно, но вот многомужие бесстыдно и отвратительно. А теперь её, Мири, руки, просят сразу два брата!

«Мы просим… в жёны».

«Триада…»

Стыд-то какой! Что ей делать?

— Никакой Триады. Смотрите, как вы напугали девочку.

Голос Главы вновь звучал холодно и бесстрастно. Мирабель поймала встречный взгляд донны, уже не равнодушный, как раньше, но цепкий, пронизывающий. С минуту Софья Мария Иоанна изучала её помертвевшее лицо, затем отвернулась к старшему сыну.

— Она же воспитана в традициях Востока, Георг. Для неё ваше предложение безнравственно и аморально, причём установка эта впитана с молоком матери. Хотите сломать ей психику? А ведь тем и закончится. К тому же, для сохранения возможности наследования лучше, если у каждого из вас будет своя супруга. И свои дети. Вы меня поняли, мальчики? — И уже обращаясь к Мирабель: — А ты что скажешь, донья? Учитывай, милая, что никто тебя не неволит. Что выберешь, то и будет. Двоих сразу тебе навязывать не стану, но одного-то выбрать можно!

— Матушка! — вскинулся младший

— Уймись, Теймур! В тебе ещё силён дух соперничества с братом. Из чувства долга ты будешь с уважением относиться к невестке и не станешь добиваться замужней женщины; но вот жену, одну на двоих, делить не сможешь. Добром это не кончится. Так что… А ты думай, Мирабель Карраска, думай! Не то завтра твоя родня вновь бросится искать на тебя покупателя. А ты ещё и жизни не видела.

От волнения Мири понимала услышанное через слово, но главное уловила: к бесстыдному многомужеству её не принуждают. При этом сама всесильная донна дель Торрес да Гама сватает её за любого из своих сыновей. И, вместе тем, дарит настоящее чудо: возможность сбежать из этой клетки, из постылого дома, от… от старых сластолюбцев. Вот только куда? В такую же клетку?

Впрочем, братья Торресы красивы, благородны и молоды. Обоим лет под тридцать, для некромантов лишь подступ к черте зрелости… По слухам — благоразумны, не кутилы и не бабники, хоть нескромных особ женского пола рядом с ними вертится безмерно. Правда, старший, говорят, вообще живёт чуть ли не монахом, магия и наука соблазняют его куда сильнее женских прелестей. Так, может, оно и хорошо?

Уж в любом случае лучше подобранных отцом «прекрасных партий».

«Решайтесь, донья, и мир будет у ваших ног!» — звучал в голове голос младшего Торреса, мерцали бархатные глаза, манила загадочно-ласковая улыбка.

«Не настаиваю. Но всегда буду рядом. Хранить и защищать», — извещал старший.

«Увидев вас однажды, я потерял покой. И сердце, моя донья. Оно бьётся у ваших ног».

«Никто и никогда больше не посмеет принуждать вас к чему-либо. Свобода, донья».

«Белль, моя удивительная Белль…»

«Мирра, решайтесь. Не хотите замуж — обещаю, брак будет фиктивным. Зато я вытащу вас отсюда, из этих гнусных щупалец…»

— Да! — выдохнула она. И опомнилась.

— Да? Я правильно поняла, что выбор сделан? — сухо уточнила донна Софья. Проследила за направлением её взгляда, покосилась вправо. Кивнула. — Значит, Георг… Что ж, хорошо. Теймур, остынь. Бывают ситуации, которые просто нужно принять как факт. Поговорим об этом дома. Запускай время.