Заслышав его ответ, я чуть не расплакалась.

– Спасибо. Спасибо огромное!

От макушки до пят пульсировало ликование.

Тью, и особенно Зайзи, не обрадуются.

– Что сказали твои солдаты?

Он вздрогнул. Он сидел на опрокинутом корыте, подперев подбородок ладонями.

– Я тебя не услышал.

– В этот раз. – Улыбаясь, я села рядом, ослабив шаль, чтобы лучше вобрать в себя его тепло.

Ссутулившись, он уперся локтями в бедра.

– Мы нападаем.

Внутри все сжалось.

– Это хорошо.

Он кивнул. Уставился в Землю.

Я убрала волосы с его лица. Он сжал мою руку обеими своими, крепко переплел пальцы.

– Я тоже стараюсь так думать.

Прислонившись к нему, я положила голову ему на плечо.

– У нас еще есть время.

– Самую малость, – прошептал он и поцеловал мои пальцы столь нежно, что мне пришлось прикусить язык, дабы сдержать слезы.

Глава 13

Зайзи пришла в ярость.

И все же отказалась возвращаться домой без меня, поэтому утром мы собирались в путешествие на восток: Зайзи в сердитом молчании, я – преисполненная надежды, и Тью в тихом смирении. Я написала письмо домой на случай, если получится его отправить, однако Ист уверенно заявил, что на пути не будет никаких поселений.

В тот первый день, отдаляясь от Фердаунов, мы почти не разговаривали. Луга и степи начали образовывать мягкие холмы с редкими деревьями, и когда мы расположились на отдых, я зарисовала их на обратной стороне более ранних рисунков для экономии бумаги. Я также нарисовала Сайона, хотя бы для того, чтобы проверить, не забыла ли, как он выглядит. Я изобразила его таким, каким его сделала война, а не всемогущим богом. Да, он бог. Я приняла этот факт. Тем не менее в душе не могла полностью смириться. Впрочем, Сайон и не хотел, чтобы я смотрела на него иначе.

Боги, как же мне его не хватало! Я так сильно по нему скучала, что казалось, от этой боли могу истечь кровью.

На второй день Зайзи решила со мной заговорить: не потому, что простила меня, без сомнения, а из-за скуки. Ист задумчиво слушал нашу болтовню. Большая часть разговора касалась быстро истощавшихся запасов продовольствия – Зайзи хорошо разбиралась в травах и растениях, но не в тех, что попадались нам на пути.

На следующее утро Ист принес нам клубни разных размеров и ягоды разных цветов, многие из них я никогда не видела. Я приняла угощения с превеликой благодарностью, на что божок сказал лишь:

– Матушка. Земля. Подает тем. Кто просит.

Зайзи поинтересовалась, задумчиво поедая сладкую малину:

– Сколько еще идти?

Ист подставил лицо ветру, который дул не с той стороны, куда мы направлялись.

– Дня. Два.

Я слегка пихнула Зайзи локтем.

– Два дня туда и, возможно, неделя обратно, если пойдем напрямую. – Я вытащила альбом, в котором составляла карту маршрута.

– Если прямая дорога вообще будет, – огрызнулась Зайзи и хотела было еще что-то добавить, но передумала.

Вдруг воцарилась полнейшая тишина – даже пчелы и певчие птицы притихли. Утро потемнело до пепельно-серого цвета, высасывающего краски со всех поверхностей.

Прижав альбом к груди, я запрокинула голову к небу. К нему. Или к тому месту, где он был прежде. Он исчез. Ледяная паника охватила конечности, пока я разыскивала его на небе; Ист протяжно хмыкал, Тью дрожала у меня на плече.

Внезапно над нами разнесся страшный грохот, он пробрал до костей и вызвал звон в ушах. К восточному горизонту мелькнула белая полоса света.

Затем голубое небо вернулось. Землю залил утренний свет. Птицы и жуки продолжали свои песни как ни в чем ни бывало.

– Сатто, – пропищала Тью.

Биение сердца отдавалось в горле.

– Что это было?

Ист покачал головой.

– Мне. Не ведомо. Ибо. Война. На небе. Всегда была. Выше. Меня. – Он потер подбородок. – Я говорил. Образно.

– Война, – повторила Зайзи, закрываясь от Солнца, который пылал так же ярко, как и несколько мгновений назад.

Ист вновь зашагал, и я поспешила его дог- нать.

– Я и сама знаю ответ, но, – я с трудом сглотнула, – но скажите, ведь Бог-Солнце не может умереть, верно? Как бы ни развивалась война, его нельзя убить?

Ист кивнул.

– Он. Бессмертен.

Потянув меня за мочку уха, Тью прошеп- тала:

– Смерть была бы благословением, учитывая, как боги поступают друг с другом.

Она задрожала, и у меня кровь застыла в жилах. Отстав от Иста и Зайзи, я повернулась и взглянула на Сайона, насколько позволяли мне смертные глаза.

Всплыло воспоминание о том, как он лежал, холодный и болезненный на вид, на моей кровати, после того как протянул руку сквозь завесу смерти и выдернул мою душу обратно в царство живых. Мне стало за него страшно.

– Береги себя, любовь моя, – прошептала я, уверенная, что он не услышит меня в битве. Я потерла внутреннюю сторону его кольца. – Береги себя и жди меня.

Через девятнадцать дней после того, как Зайзи поведала мне о божке в Фердаунах, мы прибыли в лес, в котором жили демоны.

Если тот пустырь вообще можно назвать лесом.

Он не походил ни на местность во время засухи, ни на местность после страшной катастрофы. Я никогда не видела ничего подобного – ни своими глазами, ни в искусстве. Холмы переходили в огромное пепельное пространство, где ничего не росло, только из Земли, подобно надгробиям, торчали голые стволы деревьев. Сгоревший лес способен вырасти заново, однако это место, казалось, было выжжено слишком глубоко.

Невольно я дотронулся до края собственных ожогов, опоясывающих торс.

– Как здесь вообще можно жить? – пробормотала я, встретившись с неуверенным взглядом Зайзи.

– Хм-м, – промычал Ист. – Лучше. Идите прямо. И пусть. Они вас. Услышат.

Мы с сестрой вскинулись.

– Разве вы не пойдете с нами? – спросила я.

Ист вновь хмыкнул.

– Мне нет. Дела. До демонов. Они питаются. Божками. Вроде меня. С парой. Я справлюсь. Но если. Их много. Нам не. Сдобровать.

Он взглянул на Тью, которая вдруг задрожала.

– Вернемся домой, – взмолилась Зайзи слабым голосом. – Нужно вернуться домой.

Слова сестры задели какую-то печальную струну в груди. Неужели я настолько зациклилась на собственных целях, что не учла, чего ей это стоит? Я была бесконечно благодарна Зайзи за помощь и компанию, но я ни разу этого не выразила. Следовало исправить ошибку как можно скорее.

– Они здесь, в лесу? – спросила я, разглядывая деревья без ветвей, похожие на графит.

– Да. Должны. Быть. Здесь.

Сжав ладони в кулаки, я