ерзал на стуле рядом с ней. Он пока отказывался надевать свой бейдж. Она вообще не знала, почему он согласился приехать. Возможно, из чистого любопытства, как там жизнь за пределами дома.

Амира позвонила ей на неделе. Сказала, что решила справиться «на всякий случай». Анна объяснила, что Роберт не привык к подобному общению и очень многим недоволен. Амира это понимала. Анна задавала вопросы о целях организации этой группы, полномочиях Амиры, финансировании, ожидаемых результатах. Готовность собеседницы отвечать на них приятно ее удивила.

Не знаю, как Роберт, сказала она Бриджит, но я испытываю некоторое облегчение, находясь среди других людей, которые тоже не в состоянии… ну, понимаешь… не всегда могут найти слова.

Они все так же действуют на нервы, как и Роберт? — спросила Бриджит. Анне это показалось несправедливым. Неправильная формулировка. Больше подошло бы «трудные в общении». «Утомительные для окружающих». Досада Роберта на невозможность говорить неизменно выливалась в досаду на жену за неспособность его понять. Он злился, потом раскаивался, затем становился плаксивым. Он теперь много плакал. У нее не всегда было время обращать на это внимание.

Мне так не показалось, парировала она.

Подожди еще, засмеялась Бриджит. Это ты не спеши с выводами, хотелось хмыкнуть в ответ Анне. Все обстоит не так. Совсем не так. Но Бриджит уже сменила тему.

Амира заговорила. Анна отвернулась от окна, придвинула свой стул чуть ближе к Роберту и стала слушать.

|

Некоторое время все успокаивались. Амира оглядела сидящих за столом и подождала. Она поприветствовала присутствующих и завела речь о целях групповых встреч.

— Мы не обсудили это на прошлой неделе, — призналась она. — Думаю, мы все немного отвлеклись. Итак, первое, что надо сказать: мы собираемся здесь не ради сеансов восстановления речи. Я не логопед. Этим вы занимались с Лиз. И разумеется, эта работа будет продолжаться в различных формах. Мы встречаемся здесь, чтобы подумать о коммуникативных стратегиях. Кроме обмена репликами есть масса способов общения. Наверняка многие из них мы все уже используем. — Она взяла стопку ламинированных карточек. — А в основном мы здесь ради разнообразия. Просто чтобы у вас был повод время от времени сбегать из дома.

— О! Это точно, — громко произнес Рэймонд. — Верно, славно. Точно.

Амира кивнула в знак благодарности. Важно было засвидетельствовать свою признательность, но не задерживаться на этом этапе. Рэймонд кивнул в ответ и повернулся к жене, очень довольный собой.

— Итак. Я бы хотела, чтобы при каждой встрече, просто для тонуса, мы все представлялись и рассказывали друг другу, как мы себя чувствуем и как прошла неделя. — Она подняла первую карточку, показывая ряд смайликов разных цветов. — Видите? Вы можете использовать картинки. Счастливое личико, грустное, злое. — Она указала на последний смайлик в ряду: голубая физиономия с поднятыми бровями и неровным раскрытым ртом. — Что это означает, как вы думаете?

— Не хочу!

— Вы так считаете, Полин? Хорошо, если вам так кажется, готова с вами согласиться: тут выражено нежелание что-то делать. Уверена, что это чувство нам всем известно. Едем дальше. Ладно, я начну. Меня зовут Амира, и сегодня мое настроение передает вот такое озабоченное лицо. — Она подняла другую карточку с несколькими картинками, изображающими людей, занятых разными делами. — Моя неделя прошла так: вот этот человек, сидящий за компьютером, погрузившись с головой в работу, — это я. Теперь. Можно я передам слово вам, Полин?

Полин взяла блестящие карточки и встала, чтобы передвинуть стул. Потом села и принялась рассматривать картинки, вертя их в руках.

— Да. Полин. Рада.

— Довольна? Мне показалось, вы сказали, что у вас настроение «не хочу»?

— Нет. Нет! Рада.

— Ладно, отлично. А как прошла неделя? Покажите нам на картинке. Вы встречались с родными? Смотрели телевизор? Что это — ходили в парк?

Полин посмотрела на карточку, потом на Амиру. Затем выбрала другую картинку и подняла ее, указывая на лицо, изображающее нежелание.

— Не хочу!

— Да, точно, славно!

— Вы не хотите нам говорить? Это ничего, Полин, ничего. Ладно. Тогда давайте передадим карточки Мэри.

— Мэри?

|

У инвалидной коляски были маленькие колесики, как у тележки для покупок. Анне всегда казалось, что у таких кресел пара больших колес, чтобы пациент мог перемещаться самостоятельно. Она видела, как люди в специальных перчатках без пальцев управляют ими. Но возможно, это подходило только молодым. Чтобы приводить в движение кресло, в котором сидишь, требуется сила. Если же коляску толкает кто-то другой, вероятно, не совсем точно будет сказать, что Мэри пользуется креслом. Она лишь сидит в нем, перебирая ламинированные карточки.

— А вот вы правы, — сказала она. — Мэри. Да. Мэри. Рада. Вот.

Голос у нее был бодрый, но слегка нечеткий. Она одну за другой подняла две карточки — с довольным смайликом и с изображением человека, сидящего перед телевизором.

— Здравствуйте, Мэри. Добро пожаловать на занятие. Значит, вы сегодня счастливы, а на этой неделе смотрели телевизор?

— Да. Да.

— Вам нравятся какие-то конкретные передачи?

— Они все грохочут, видите ли, и жадник понукает на крайнем фурлонге, хм.

В комнате повисла тишина. Роберт повернулся к Анне с огорошенным взглядом, который, как она уже знала, говорил о сосредоточенности. Амира кивала.

— Фурлонг, — повторила она. — Это слово ведь используется на скачках? Вам нравится смотреть скачки, Мэри?

— Да, конные скачки, да. Грохочут, и жадник понукает.

— Отлично. Спасибо, Мэри.

Один за другим сидящие в круге брали карточки и рассказывали о себе. Венедикт показал всем свой бейдж и сумел объяснить, что его имя начинается с буквы «В». Роберт назвал свое имя, неопределенно указал на какой-то смайлик и, больше ничего не сказав, передал карточки Анне.

|

Лиз посматривала на часы. Представление участников шло хорошо, но она видела, что внимание пациентов рассеивается. Амире нужно вернуть его. Жена Роберта передала карточки Шону, который сегодня был дерганым как никогда. Ее занятия с Шоном не дали особых результатов, но благодаря его неуемной энергии Лиз всегда ждала их с интересом. Он очень старался, и его убедили, что его речевые способности улучшаются. Шон взял у жены Роберта карточки, но Амира перебила его.

— Я думаю, мы все можем принять участие в представлении, правда? — сказала она.

Анна выглядела испуганной. Лиз помнила, что так женщина реагировала каждый раз, когда во время индивидуальных занятий с Робертом логопед предлагала поработать над коммуникативными стратегиями втроем.

— Простите, Анна, вы не против? Я бы хотела, чтобы все поучаствовали. Думаю…

— Да, ладно. Привет. Я Анна Райт. — Она с ужасом посмотрела на блестящие карточки. — Извините, я не знаю.

— Какое у вас сегодня настроение, Анна? Ну приблизительно?

Заминка. Лиз почувствовала, как в комнате нарастает напряжение. Больше никто не