раньше так поступал. Пытался доказать свою самостоятельность. Пытался доказать свою независимость. Он больше не позволял помогать ему раздеваться перед сном и одеваться по утрам. Сам клал ломтики хлеба в тостер. А на прошлой неделе, когда Бриджит заехала в гости, он удивил их обеих, приковыляв в комнату с подносом, на котором стояли чашки чая и тарелка с печеньем. Чуть не уронил его, и Анне пришлось взять поднос у него из рук, но он так и стоял рядом, кивая двум подругам, пока Бриджит не спросила: господи, Роберт, ты хочешь получить похвальную грамоту или что?

Трудно было сказать, что думает Роберт о собраниях группы. По крайней мере, он перестал уходить раньше времени. Его попросила об этом Сара, когда в последний раз навещала родителей, и Роберт, казалось, пришел в раздражение. Мало дела, объяснил он ей. Много «привет-привет». Что, зачем? Игры. Глупые игры. Трудно, вот, слушать, что говорят. Сара засмеялась и обмолвилась о какой-то корове, которая то ли мычала, то ли молчала, потом повисла долгая пауза, и наконец Роберт рассмеялся вместе с ней.

Позже дочь спросила Анну, почему у отца до сих пор не восстановилась речь. Я думала, он уже выздоравливает. Ожидала увидеть улучшения. Это было поздно вечером, после того как Роберта уложили спать. Анна загружала посудомойку и мыла плиту, а Сара сидела за кухонным столом с телефоном, допивая бутылку вина. В каком смысле улучшения? — спросила Анна. В смысле языка, речи; я думала, он уже пошел на поправку, ответила Сара. Это не то же самое, что сломанная нога, Сара, снова пришлось объяснять Анне. Не просто рана, которая должна затянуться. Разве она не читала статей, которые Анна ей присылала? Но я думала, эта группа… сказала Сара. Занятия. Терапия. Анна взглянула на нее. Спросила, можно ли уже помыть бокал. Напомнила, где контейнер для стекла, и пошла спать.

Сара нашла новую работу и рассталась с бойфрендом по имени Туз. Анна сомневалась, что это его настоящее имя. Фрэнк получил повышение, хотя и объяснил, что в его компании горизонтальная иерархия и повышением это больше не называется. Но зарплата выросла, а работает он теперь дольше, заметила Анна. Что это, если не повышение? И сын и дочь были сейчас очень заняты.

Роберт уже должен был прийти. Анна выглянула на улицу. Небо затягивали тучи, машины на дороге стояли в пробке. Парк с оголившимися деревьями был пуст. Если он попытается попросить о помощи, то застрянет. Она постаралась не думать о том, как муж сердится, когда не может донести свою мысль.

Коллеги Роберта по Институту все уехали на летний сезон в Блафф-Пойнт, и это не давало ему покоя. Бриджит отмахивалась от ее жалоб. Он думает, что должен был поехать с ними, да? Ему мало досталось? Прежде чем все отбыли, он ездил к руководству. Анна сопровождала Роберта и ждала в холле, пока Брайан водил его по учреждению. Отсутствовал он недолго. Когда они уходили, группа молодых людей загружала вещмешки в стоящий у входа микроавтобус. Никто из них не заговорил с Робертом. Никто его не узнал. Люка среди них не было.

Люк еще раз приезжал навестить Роберта в конце лета, перед тем как отбыть на инструктаж. Он интересовался устройством нового спутникового геодезического оборудования и надеялся, что Роберт сможет помочь ему разобраться. Но когда разговор уже вроде бы был закончен, он признался, что пришел не только ради этого. По поводу расследования, сказал он. Я хотел извиниться. Анна смешалась. Она не понимала, о чем речь. Очевидно же, что на дознании Люк солгал и сделал это, чтобы защитить Роберта. За что теперь извиняться? Тут было что-то еще, чего она не могла уразуметь. Она заметила, как мужчины с неясным для нее выражением смотрят друг на друга.

Пошел дождь, и машины замигали фарами, свет отражался на серебристом асфальте. Пешеходы побежали, прикрывая головы сумками и газетами. Анна услышала, как за спиной Роберт называет Питеру свое имя. Обернувшись, она увидела, что он держит в руках стаканчик с кофе из киоска. Он кивнул ей и направился к столу.

|

— Привет. Я Роберт. Это, я, здесь. Не хочу. Еще бы, еще бы. И, что. Эта неделя. Здесь. Компьютер. Роберт, компьютер.

— На этой неделе вы работали за компьютером, Роберт?

— Да, да, вот, еще бы, конечно. Работа.

— А все-таки вы выбрали лицо с выражением «не хочу»?

— Да, да. Еще бы.

— Вы не хотите находиться здесь или представляться?

Роберт взглянул на Анну и сложил руки на груди. Как выразительно у него это стало получаться, подметила она.

— Роберт?

— Вот. Не хочу. Вот.

— Не хотите быть здесь?

— Еще бы, конечно.

— Ладно. Я услышала вас, Роберт. Но вы ведь… Вы здесь… И приходите каждую неделю.

— Да, да.

— Так. Мне просто интересно, зачем вы приходите, если не хотите?

Роберт громко фыркнул, раздув щеки и вскинув руки. Амира решила, что это значит: не могу объяснить. Вы слишком много с меня спрашиваете. Требуете невозможного.

— Нет, мы вообще-то рады вас видеть. Мне просто любопытно.

— Жена, — буркнул он, бросив взгляд на Анну.

— Что вы говорите?

— Жена, идем, сюда. Еще бы. Черт, еще бы, мне, идем сюда, и, кроме. Уговорит мне. Еще бы. Уговорит мне. Тащит мне. Конечно. Только, только.

— Вы приходите только потому, что Анна вас заставляет?

— Да! Черт. Еще бы. Конечно.

— Думаю, это несправедливо, Роберт. Полагаю, она надеется, что вам это будет полезно? Думает, что вам обоим это будет полезно.

— Да! Только. Только печенье.

Некоторые засмеялись над этим, и смех разрядил обстановку. Видимо, все решили, что это шутка. Но Амира всматривалась в лицо Роберта и не видела в нем ни намека на юмор.

После представления она объяснила, что хочет изучить способы общения, которые они использовали в жизни. До инсульта и в настоящее время.

— Мэри, мне сказали, что вы всегда интересовались лошадьми. Это так?

Амира показала несколько открыток с изображениями разных лошадей: конь, щиплющий траву в поле; тяжеловоз, запряженный в телегу; конь, преодолевающий препятствие на арене. Мэри, сощурив глаза, смотрела на фотографии. Наконец она отрицательно покачала головой.

— Лошади, Мэри!

— О да, так и есть.

— Вы раньше ездили верхом, Мэри? — спросила Амира, передавая открытки другим участникам.

— Мой маршрут — мягкий мираж, — твердо произнесла Мэри.

— Вы ездили верхом? Вот так.

— Маячила медленная мелодия, между тем мы мыли, мылили и так далее.

— Но вы имели какое-то отношение к лошадям, работали с ними?

Мэри кивнула, указывая на Амиру, и медленно по кругу обвела рукой комнату. Она имела в