— Зад тебе округлить?! Охренела? Еще подмахнуть, скажи. Ты за кого меня принимаешь?!

Он разгневанный и дико злой.

— У тебя краси…

— Еще слово… — качает пальцем у моего носа. — И я своим болтом твою красивую и маленькую… так раздербаню. В больницу идти придется. Ты меня поняла?!

Такой злой.

Кажется, не шутит.

— Поняла, я спрашиваю?! — рявкает мне в лицо.

— Поняла! Псих.

Расул выдыхает.

Отпускает.

— Поняла, удаляй. Давай при мне удаляй.

— Я не буду удалять.

— Тогда я сломаю.

— Зверь. Псих конченный! Больной! Зачем на съемку согласился, придурок! Бери удаляй все и проваливай на хрен! Хотя… Боже, нет, это я свалю прямо сейчас! А ты… Ты делай со всем этим что хочешь. Мне плевать! — кричу ему в лицо и выбегаю.

Ступни немного скользят по гладкой плитке, ноги разъезжаются.

Расул успевает схватить меня за руку, которой я махнула, и впечатывает в себя, придавая равновесия и уверенности.

Он хрипло дышит, я задыхаюсь. Нос расплющен о его грудную клетку. Сердце барабанит нещадно. Его сердце, кажется, на разрыв, а мое давно стало истерзанной тряпкой.

— Под ноги смотри, дурная.

Расул обнимает меня за плечи одной рукой, второй перебирает волосы у самых корней. Он фиксирует меня так жестко, что не выбраться.

— Закончила со своими съемками или как? Уже за полночь.

— Как? Не может быть.

— Может.

— Ладно. Все, значит, все. Отпусти, — бубню. — И забирай.

— Дура, что ли? Это подарок.

— Не хочу я уже ничего.

— А я хочу! — закипает. — Хочу, чтобы ты это все взяла, чтобы поехала на курсы и чтобы исполнила мечту. Или слабо. Слабо, да? Только на словах языком мелешь! А как в дело пойти, так сыканула…

— С радостью. От тебя подальше! — пихаю его под ребра кулаком.

— Вот и отлично.

Расул медленно разжимает объятия.

— Я удалю твои фото. Если так хочешь… Обкатала аппаратуру. Вроде норм. Конечно, еще и обработать можно, но… — машу рукой. — Это долгая история.

— Удали фото с моей голой задницей. Обработай то, что читаешь годным. Сойдемся на том, что после обработки отправишь мне. Никому не покажешь. Ты слово держишь?

— Клянусь. Никому. Это только наши фото. То есть, твои.

— Супер.

Расул оборачивает бедра полотенцем, словно потеряв интерес ко всему происходящему. Я собираю всю аппаратуру и падаю без сил на кровать. Опустошенная, выпотрошенная, шевелиться совсем не хочется.

Я закрываю веки.

— Ты закроешь за собой дверь, Расул? — прошу вяло.

— Обязательно, — звучит рядом со мной его голос.

Матрас прогивается.

— Как уйду, закрою, но прежде…

Он стягивает с меня трусы. Я прихватываю их, но оказывается слишком поздно. Трусы уже на уровне щиколоток. Миг — они летят в сторону.

— Давай свою писюшку… — урчит.

— Что?

— Извини, делать фото своей жопы, для меня чересчур. Продул. Слово держу…

Деловито согнув мои ноги в коленях, Расул расставляет их пошире и смотрит. Прямо туда смотрит…

Темным, нечитаемым взглядом смотрит.

Я еще больше стесняюсь своих волосиков, надо бы убрать их, но я пока боюсь всех этих восковых или сахарных изуверств. Мне даже на ноге было больно. Предпочитаю бритву… А там… Блин, как-то не задумывалась. Там над киской целая пушистая шапка. Хочется закрыться, чтобы этот бугай не видел, как сильно я уже была возбуждена, и насколько он меня заводит прямо сейчас.

Я стискиваю бедра.

— Не надо ничего.

— С хера ли? — удивляется, дернув бровью.

— У тебя вид такой. В обязаловку. Не надо, короче. Не вставляет такое. Все-таки секс — это для удовольствия. В общем, за подарок спасибо, ты можешь идти. Я отдохну, — переворачиваюсь на бок и ищу позади себя рукой конец покрывала, чтобы укрыться.

Вместо этого я натыкаюсь на Расула, меняющего положение. Он переползает по кровати, оказавшись сзади меня, прижимается к спине.

В ягодицы врезается толстая, напряженная плоть, толкается.

— Похоже, что я хочу уйти или мне в обязаловку?

Его член размеренно толкается, вызывая у меня еще большее влагоотделение.

Крупные пальцы ложатся на бедро, отводят его в сторону, и накрывают клитор.

— Аааа…

— Чшшш… Какая маленькая пися, скользкая… Умница…

Головка его члена касается складочек, елозит по ним, нажимает у самого входа и туго входит. Меня потряхивает.

— О да… Да… Даа… — стонет, рывком засаживая.

Я дергаюсь, покрикивая. У меня ощущение, что его член у меня под самыми ребрами.

Движения начинаются сразу же и не прекращаются. Толчки отрывистые, жесткие. Пальцы нещадно сминают и гладят, теребят клитор, насилуя его быстрой и жадной лаской. Меня вытряхивает из тела оргазмом почти сразу же, а потом… комната быстро меняет положение.

Расул поднимается и ставит меня на четвереньки, прогнув ладонью в пояснице, утаскивает на самый край кровати, встав сзади.

— Упрись локтями. Выгнись! Еще… Еще… — жестко насаживает на свой длинный поршень.

Глава 42

Александра

Член Расула двигается во мне как раскаленный стержень, с громким чавкающим звуком. В такой позе он выходит полностью и сразу же загоняет под корень.

Я пытаюсь отползти, но мой зад жестко зафиксирован. Расул натягивает меня на себя и трахает жестко… Очень жестко и очень быстро.

Мое сердце бьется в самой глотке и даже кричать не получается.

Мое отражение в большом зеркале скачет, как мячик. Это меня… Меня так шатает и трясет от бешеного секса.

— Кончить хочу… В тебя… В ротик дашь? Дашь выебать, и я в него…

— Ооо… — мой хриплый стон обрывается.

Расул толкает меня на кровать, резко выйдя из киски, пульсирующей от мощного и жесткого секса.

— Иди сюда… Сюда… — сначала он меня целует, глубоко нырнув языком, передает больше слюны. — Терпи. Нежно не станет. Выдеру тебя в рот, напросилась…

Он забирается сверху, сначала просто имеет мой рот пальцами, потом меняет положение и давит на губы солоноватой головкой члена, придерживает за затылок.

— Открывай. Пора принять кое-что… Пора… — хрипит, вбиваясь.

Крупная головка раздвигает губы, челюсть распахивается.

Он слишком горячий и твердый. Тверже, чем мои намерения не дать ему сделать это.

Все плывет. Я не хочу…. Вкус, запах… Его слишком много.

Движения отрывистые и напористые.

Член как таран.

Мощный и жестокий таран движется у меня во рту. Ладонь на затылке не