— Милорд, как вы?! Милорд, вы живы?!

Сглатываешь комок, застрявший в горле, обводишь полубезумным взглядом залитую кровью спальню и тихо выдавливаешь:

— Жив…

А начальник стражи, спасший твою жизнь, вдруг опускается на колено и, подняв на тебя пронзительный взгляд, тихо, с горечью, произносит:

— Король умер… Да здравствует король… — А потом, встав на ноги, добавляет: — Мне очень жаль, милорд.

Тебе всего тринадцать лет…

Несмотря на все охранные заклинания, мятежники преодолели расстояние от ворот до особняка минут за пятнадцать. Часть нападающих погибла, часть была ранена, но оставшиеся упрямо рвались к дому. И кому какое дело до того, что в нем жили не тролли?

Нескольких охранников — пару гаргулий, одного огра и четверых невесть как забредших сюда пьяных вдрабадан гарпий — толпа попросту снесла. Ворвалась в холл…

Здесь защитников оказалось всего двое. Темный эльф-полукровка и смуглый худощавый квартерон…

Они сражались спина к спине. Каждое движение, каждый взмах меча казался отработанным до автоматизма, а каждый выпад находил жертву.

И все равно нападающих было больше…

Со второго этажа раздался звон разбитого стекла…

— Наверх, живо! — рявкнул эльф.

Квартерон, полоснув мечом по лицу вырвавшемуся вперед гоблину, бросил назад удивленный взгляд:

— А ты? Один?

— Живо!

Дорога к дому Сладаира Ормениела показалась Киринту долгим мучительным и кошмарным сном. Город сошел с ума… Одно нападение следовало за другим. Пылали факелы, звенело стекло, раздавались крики. Но надо было не обращать на это внимание, спешить вперед… Вента… Боги, пусть Рихар окажется рядом с ней!

Дверь в лавку ювелира была распахнута настежь.

Шаг за порог. Пригнуться от удара, поворот, резкий выпад так и не убранным в ножны мечом, поворот, отклониться в сторону, удар, выпад, кто-то с тихим всхлипом сползает под ноги…

А испуганная Вента, выронив кинжал, со слезами бросается на шею:

— Киринт…

Рихар опоздал всего на несколько мгновений, несколько секунд, несколько ударов сердца, но…

Когда он вбежал в солар, все было окончено: на полу валялось полдюжины трупов, Хэлле замерла с обнаженным мечом в руках, а колыбель Литы была пуста…

Ни Киринт, ни Вента не видели, как на полу медленно шевельнулся один из нападавших…

«Тролль. Высокий, мускулистый тролль. В хорошей одежде. Из тех, кто пришел с севера. Пришел и получил лучшие куски!»

Тяжелый меч полоснул по груди, заставил поперхнуться собственной кровью, упасть на пол… А рука все равно упрямо тянется к выроненному арбалету. Еще чуть-чуть… Сердце колотится как сумасшедшее. Еще один толчок — и горлом пошла кровь… Но дотянуться надо! Это ведь тролль!!!

Уже слабеющие пальцы сомкнулись на ложе самострела… Нужно нажать на пусковой крючок…

Тяжелый арбалетный болт вошел в спину троллю, чуть ниже левой лопатки…

Еще утром тронный зал сиял ослепительным убранством. Огромные зеркала разбрасывали солнечных зайчиков, тяжелые ткани складками опускались по стенам, горели свечи в тяжелых кованых люстрах, с высокого балкона, охватывающего зал по периметру, неслись мелодии — там издавна располагались музыканты, — обмахивались веерами придворные дамы. Короткий взгляд на понравившегося кавалера, веер раскрыт на три деления, легкое прикосновение кончиками двух пальцев к опахалу — встреча в среду в два часа, — короткий диалог, понятный лишь двоим, ему и ей…

Так было утром. Так было днем. И даже немного вечером. Сейчас же…

Королевский замок превратился в бойню. Звенели клинки, заклинания серебристыми молниями вспарывали воздух. Солдаты, защищавшие замок, медленно отступали, оставляя на своем пути тела погибших.

Эльтше чудом удавалось удерживать узкую ладонь Найты. Плотная толпа, окружавшая пару, вливалась в двери тронного зала, не давая ни малейшей возможности вырваться из плотного потока…

В какой-то момент, уже в самом тронном зале, речного эльфа толкнули к стене, он уцепился за какой-то клинок, висящий среди украшенных золотом щитов, а тот вдруг свободно отделился от камня, оставшись в руке Эльтше.

Найта дрожала. В карих глазах девушки страх переплетается с усталостью. У дочери купца заплетались ноги, она часто спотыкалась, скользила по лужам. Тяжелый длинный подол платья пропитался кровью и противно лип к ногам…

Эльтше взвесил в руке меч и, чудом увернувшись от мчащегося мимо него орка, оттолкнул Найту к стене, а сам замер перед ней, закрывая собой.

Эльтше никогда не умел фехтовать. Пару лет назад Киринт пытался научить сапожника хотя бы основным стойкам, но потерпел вполне предсказуемую неудачу. Эльф даже не смог толком запомнить, как правильно держать меч, чтобы не уставала рука.

Блистали молнии заклятий. Крики раненых чудовищной мелодией переплетались со звоном мечей…

А потом на Эльтше, замершего у стены и молящегося лишь о том, чтобы все быстрее кончилось, бросился какой-то солдат… Эльф сам толком не понял, как ему удалось отбить выпад тролля, лишь противно заболела-заныла от резкого удара непривычная к фехтованию рука.

А в следующий момент с балкона, окружающего зал, раздался усиленный магией голос — мальчишечий, звонкий, еще не сломавшийся:

— Всем бросить оружие! Те, кто сдастся, будут помилованы!

И в тот же миг наступила гробовая тишина. Замерли все — и мятежники, запрудившие помещение, и кучка солдат.

Эльтше вскинул голову и почувствовал, как сердце сбилось с такта: вдоль всего балкона выстроились готовые выстрелить лучники. И перед каждым разложены на перилах стрелы: прежде чем первая из них найдет цель, лучник успеет сделать еще несколько выстрелов…

А потом вдруг чуть слышно скрипнула дверь, и в зал вошел в сопровождении пяти мужчин в ярко-алых балахонах придворных магов мальчишка-тролль. В его серебристо-черных волосах блестела тонкая полоса короны…

— Дегарис! — тихо ахнула из-за спины Эльтше Найта.

Тролль практически не изменился с тех пор, как сапожник в последний раз видел его, вот только… У приятеля Эльтше, Киринта и Найты по детским играм не было ни глубоких теней под глазами, ни такой усталости на лице…

Принц обвел взглядом зал и еле слышно, даже в той гробовой тишине, что стояла в зале, повторил:

— Сдавайтесь. — Голос не выражал ничего…

Меч ощутимо дрогнул в руке эльфа — он не умел фехтовать, да и в замок попал совершенно случайно, — но как объяснить это замершему напротив тебя солдату, лучникам, стоящим наверху? Страшно, очень страшно осознавать, что где-то среди этих стрел затесалась та самая — предназначенная для твоего сердца. Хочется разжать пальцы, закрыть глаза, забыть все как страшный сон!