мысли о скором расставании. Канут в Лету такие уютные вечерние чаепития, неспешные беседы и прослушивание радиоспектаклей на языке. И снова придется терпеть болтливую соседку Любу, в каком магазине сейчас скидка на куриные окорочка и что за сволочь открывает на площадке окошко во время дождя, отчего потом образуется огромная лужа.

Тася сетовала на очень высокую цену в тех районах, которые привлекали ее больше всего, пугалась, когда ей назначали встречи в совсем уж развалившихся и пропахших кошками квартирах. Переживала, что подходящего жилья не найдется никогда.

Нагловатые хозяева, сговорившись с риэлторами, нахваливали товар, тыкали в грязные окна, показывая, где уже совсем скоро вырастет новая станция метро, облизывались, как акулы, глядя на легкую добычу в виде Таси.

В дело вмешалась Светка. Как атомный ледоход она шла вперед, ломая перед собой глыбы поднаторевших в своих делишках агентов, их накрученных комиссионных и попыток подсунуть совсем уж негодные варианты.

— Дура ты, Таська, — сердито ворчала подруга. — Этот идиот тебе полквартиры предложил, а ты… А теперь вот делай из ничего конфетку…

Вместо слова «ничего» Светка использовала совсем другое, более смачное, но сути это не меняло. Носились, как угорелые: встречи, просмотры, бумаги, ободранные стены, грязные лестницы, пустые коробки новостроек…

Всё это еще долго каруселью кружило в уставшей голове, когда уже тело молило об отдыхе и сне. Но это были приятные хлопоты. Тася готова была в них вертеться, сколь угодно долго, потому что в конце виделась ее пока еще призрачная мечта — жизнь без Вадима. Окончательно эта мечта обретет реальность в тот день, когда она впервые останется ночевать в своем новом жилище.

* * *

Вадим мрачно наблюдал, как Алёна обустраивается в его квартире. Сколько ни пытался он оттянуть этот момент, уговаривая ее пожить еще немного у себя, но встречал лишь слезы, упреки и обвинения. Его жизнь стремительно менялась, а он лишь безучастно наблюдал за всем со стороны, как будто смотрел захватывающий сериал.

Он смирился, что его место по правую руку шефа занял Виктор, подчинился желанию Алёны переехать к нему и даже стерпел, когда Тася отказалась снова с ним встретиться. Хотя и удивился. В какой-то момент у него кончились все силы, как будто открыли клапан и через него стравили воздух. На вид кажется, полон жизни, а ткнешь пальцем и попадешь в желе.

— Вадюша, надо обязательно переклеить обои. Сюда мы поставим кроватку. А вот этот комод выброси. Нужно купить новый. Боже, какая ужасная картина, сними ее немедленно! А это что? Кто покупал такую посуду?

От бесконечных комментариев Алёны у него гудело в голове и хотелось просто заорать: хватит! довольно! Но он терпел, покладисто кивал и с ненавистью наблюдал, как она убирает с полки остатки его коллекции, как небрежно сдвигает в сторону книги, безжалостно срывает шторы.

В мгновение его такой уютный и красивый дом, где не было ничего лишнего, превратился в разоренное гнездо. Вадим снова с тоской подумал о Тасе. Как деликатно и тихо она уехала, он даже не сразу понял, что ее вещей нет на месте. А ведь могла бы устроить погром.

Но погром учинила его официальная невеста, она как саранча пожирает его прошлую жизнь и еще неизвестно не доберется ли и до него. Как самка богомола. И снова стучат ящики и хлопают дверцы шкафов. Летит прошлое, как застарелая пыль. Стирается настоящим.

Вот в руках Алёны мелькнула, невесть откуда взявшаяся, Тасина фотография. Студенческое фото, сделанное на примитивную «мыльницу». Тася вполоборота, удивленно смотрит, как будто спрашивает: а что там дальше? Длиннющие ресницы видны даже отсюда. Взмах, и фото летит в коробку с мусором.

— Дай сюда! — резко выкрикнул Вадим и дернулся, чтобы поднять снимок.

Алёна насмешливо наблюдала за ним, будто проверяла, просвечивала рентгеном.

— Ты не забыл, что мы завтра едем подавать заявление? — спокойно спросила она.

— Помню, — буркнул Вадим и зачем-то убрал фото в карман пиджака.

Захотелось бежать отсюда сломя голову. Останавливал будущий прием у шефа. А еще где-то там, далеко в подсознании, свербила мыслишка — Тася не должна быть без него.

Глава 26

Лето ворвалось в город внезапно, как въезжает на улицы цыганский табор: с пестрыми лентами, бубнами, гитарами и песнями. Такое же яркое, шумное и веселое.

Тася в недоумении положила трубку телефона. Разговор с Вадимом вызвал странное чувство, как будто ей позвонил человек, следы которого она уже давно потеряла. Как бывает, когда в поезде под приливом впечатлений и доброго расположения духа, разговоришься с попутчиками и зачем-то чиркнешь им свой адрес: мол, милости просим, коли будете в наших краях. А выйдя на перрон, тут же забудешь, с кем делился своей историей или под стук колес участливо слушал чужую.

Пройдет время, лица соседей по купе сотрутся и размоются, и тут звонок в дверь. А за ней смутно знакомое лицо, лезет с поцелуями и затаскивает в квартиру котомку с провинциальными гостинцами. Стоишь, хлопаешь глазами — и отказать неприлично, но и радости тоже нет.

Впервые Тасю поразило, с какой бесцеремонностью Вадим позволяет себе вторгаться в ее жизнь. Как будто она предмет, который можно двигать с места на место. Игрушка.

Он так и не вышел из детства — захотел, взял поиграть, захотел, бросил в угол, а то и сломал. Звонил, и как ни в чем не бывало, приглашал встретиться и прогуляться — погода стоит чудесная. Удивлялся и даже злился, что она не согласилась. Словно отбарабанил слова раскаяния (искренние ли?), как стихотворение на уроке, а потом должен был получить полное отпущение всех своих грехов. Теперь пожимает плечами: а что не так? извинился же…

Сегодня долго объяснял, как важен ему прием по случаю дня рождения Андрея Владиславовича. В прошлом году Тася присутствовала и в позапрошлом тоже.

Начальник Вадима был любезен и не просто дежурно заинтересован, он вполне искренне обсудил с Тасей новинки книжного мира и пожаловался, что читать совершенно некогда. Грозился бросить все дела, уехать в уединенный домик в лесу и, наконец, прочесть всё, что давно отмечено в длинный список.

На приеме Тася следовала за Вадимом серой тенью, стеснялась своей зажатости и с трудом поддерживала разговор с другими дамами о модных новинках. Ей было неинтересно. А еще страшно.

Вадим же был в своей стихии. Он купался во внимании и был похож на голливудскую звезду: белоснежная улыбка, вовремя сказанная шутка, вызывающая одобрительный смех, загадочный прищур глаз в беседе с хорошенькой женщиной. И Тася — бесплатное