Внимание Ульяны прежде всего привлекли кайтборды. И не только потому, что сами кайты лежали в чехлах, просто доски манили ее своей изящной агрессивностью. Яркие, блестящие, очень в себе уверенные (Ульяне иной раз чудилось, что вещи, так же как и люди, излучают уверенность или отсутствие оной), они казались ей «своими», несмотря на хищный вид. Но особо ее внимание привлек серебристый борд с летучей мышью, разбросавшей по его поверхности перепончатые крылья. Доска стояла у стены, задвинутая за стопку собратьев. Ульяне показалось, что где-то она уже ее видела.

Мичурина сделала несколько шагов по направлению к нему, но вдруг ощутила резкую боль в затылке, пронзившую ее неожиданно и так сильно, что у писательницы потемнело в глазах. Ульяна выставила руку вперед, чтобы задержаться за стопку бордов и устоять на ногах, но сил хватило только на то, чтобы коснуться верхней доски. Сразу после этого перед глазами стало совсем черно, а в голове зашумело, словно она летит в самолете, и тот стремительно заходит на посадку…

Шум прекратился быстро, а чернота сменилась туманом. Ульяна, ощутив небывалую легкость, осела на земляной пол.

Женя захлопнула аптечку и досадливо поморщилась. Эластичный бинт куда-то испарился, и одному всевышнему известно – куда. Она его точно не брала. А это значит, что придется кататься без повязки, превозмогая боль. Или совсем забыть о своем намерении выйти в море.

«Нет, все равно прокачусь! – упрямо возразила себе Женя. – Уж коль решила… и привезла с собой кайт…»

Швырнув аптечку в багажник, Бабуся направилась к кайт-станции. Свое оборудование она выгрузила из машины и перенесла туда еще вчера. Когда проходила мимо дома, увидела в одном из окон Диану. Девушка стояла возле зеркала в одних трусах и прикладывала к груди лифчик. Чашечки показались Жене такими маленькими, как кулачки младенца. Ей такие разве что в пятом классе были впору. А вот Диане в двадцать два года подходят. А то и велики! Евгения заметила, как невеста Марка что-то запихивает в чашечки, в которых, как пить дать, имелись специальные кармашки для силиконовых подушечек. Самой Бабусе применять их необходимости не было, но она знала – некоторые женщины вкладыши используют, чтобы грудь казалась пышнее. К примеру, хозяйка туристического агентства, в котором Женя трудилась менеджером, без «вкладышей» из дома не выходила. Говорила: они мое второе «я». Как она ложилась с мужчинами в постель (а парней девица меняла с завидной регулярностью), для Жени оставалось загадкой. Не в лифчике же!

Диана тем временем приладила свои накладки и сам лифчик водрузила на место. Потом накинула поверх него прозрачную рубашку и приняла перед зеркалом одну из привычных модельных поз: спина выгнута, голова запрокинута, рука на бедре, а на лице то порочно-задумчивое выражение, что сводит мужчин с ума…

«По крайней мере, Марк не устоял однозначно, – грустно подумала Женя. – Он смотрит, как Диана жеманится и корчит из себя супермодель, и не раздражается, как все остальные, а умиляется, восхищается, возбуждается, наконец… И излучает просто бешеную влюбленность. А я из кожи вон лезу, чтобы казаться равнодушной. Ведь иначе все – и самое ужасное, Диана – поймут, что я до сих пор люблю Марка…»

Женя никому в том не признавалась. Даже себе самой до поры до времени. Но сегодня вдруг это осознала. Почему именно сегодня? Да все из-за Лорда. Тот умер, а ей наплевать. Но едва она представила, что Марк тоже может уйти из жизни, как ей стало нестерпимо больно…

– Эй, ты чего уставилась? – услышала Женя насмешливый голос.

Оказалось, Диана заметила, что Бабуся за ней наблюдает, и когда та задумалась, подошла к распахнутой створке окна и выглянула на улицу.

– Завидуешь моей стройности и хочешь спросить, как ее достичь? Не стесняйся – спрашивай.

Евгения хотела сказать: не дай бог, если ей Дианина «стройность» в страшном сне приснится, – но промолчала. Вступать в перепалку с человеком, уступающим тебе в интеллекте, неправильно. А опускаться до банального хамства не хотелось. И она молча развернулась и зашагала к станции. А Диана смотрела ей вслед и подавала какие-то реплики, на которые Бабуся просто не реагировала. Много чести!

Быстро преодолев расстояние до станции, Женя толкнула дверь и вошла внутрь. В помещении было темно, но она хорошо знала, где что лежит, поэтому довольно уверенно направилась туда, где сложила свое оборудование. Однако на пути ей вдруг встретилась преграда. Присев, Евгения ощупала ее и с удивлением констатировала, что под ногами лежит борд. Вернувшись к входу, она широко распахнула дверь, позволив свету ворваться в помещение. Едва солнечные лучи проникли внутрь, Женя увидела, что доски, которые, насколько помнилось, были сложены стопкой, раскиданы по полу. Но не это поразило ее, а то, что рядом, на полу, лежала Ульяна Мичурина. И, как показалось Жене, не дышала.

– Ульяна! – испуганно выдохнула Бабуся, кидаясь к писательнице. – Ульяна, что с тобой?

Вопрос вырвался сам собой – при первом взгляде на Мичурину у нее возникло убеждение, что та не ответит. Потому что мертва!

Но вдруг Ульяна застонала.

– Жива! – обрадовалась Женя и принялась тормошить Мичурину.

– Поаккуратнее… – простонала та, открывая глаза. – Голова болит…

Бабуся заботливо поддержала Ульяну, помогла ей сесть, после чего спросила:

– Что с тобой произошло?

– Сама не пойму, – слабым голосом ответила Ульяна. Судя по бледности, ей было все еще не хорошо.

– Упала в обморок, да? Со мной тоже бывает…

– Нет, я упала после того, как… – И она замолчала, озираясь по сторонам. Осмотрев помещение, Мичурина пожала плечами и растерянно проговорила: – Мне что-то на голову упало, только не пойму, что именно.

– Как это – упало?

– Просто. Я стояла вот здесь… – Ульяна не без помощи Жени поднялась на ноги и продемонстрировала, где именно находилась до того, как упала. – И вдруг почувствовала боль в затылке. Посмотри, кстати, там есть что-нибудь? – И она склонила перед Бабусей голову.

– Да, тут шишка. Большущая! И кожа рассечена, – ответила Женя. – Больно?

– Немного. – Ульяна, морщась, прикоснулась к затылку. – Но ничего, терпимо… Интересно, много времени я пролежала без сознания?

– Если ты точно знаешь, во сколько сюда зашла, я тебе скажу… – Женя показала на свой водонепроницаемый хронометр.

– Не знаю. У меня часов нет.

– А зачем вообще ты сюда заглянула? – полюбопытствовала Бабуся.

– Хотела посмотреть на оборудование.

– На кой черт тебе оно? Все же решила писать приключенческую книгу?

– Да, – ответила Ульяна, но как-то неуверенно. – Но я не успела ничего рассмотреть, получила по башке.

Бабуся задрала голову и принялась водить взглядом по стенам и потолку.

– Что же на тебя могло упасть-то? – проговорила задумчиво. – А может, тебя стукнули по голове? Подкрались сзади и… тюк!