Николай с Дмитрием обменялись многозначительными взглядами.

– Что ж, нам пора, – проговорил первый, вставая. – На сегодня можете быть свободны. Но учтите, вы нам еще понадобитесь. – И протянул Славе веснушчатую руку для прощального рукопожатия.

– Колюнь, ты звони, ладно? – Кравченко хлопнул товарища по ладони, потом они сцепили пальцы, а под конец стукнулись кулаками. Так здороваться и прощаться было принято в их спортивном клубе. – Теперь у тебя есть мой телефон, можем в неформальной обстановке пересечься, побухать. В городе бываешь?

– Редко. Давай лучше ты к нам.

– Лады. Мы в субботу снова тут соберемся, у Ветра, я тебе звякну.

Колюня кивнул и, хлопнув Славу по плечу, удалился. Помятый Дима затрусил следом.

Через пять минут в «Ветродуйке» не осталось никого постороннего.

– Ну что, братцы, поздравляю вас, все прошло как нельзя лучше! – воскликнул Ветер после того, как осела пыль, поднятая колесами милицейского «УАЗа».

– Да, – облегченно выдохнул Марк. – Слава богу.

– Слава Славе! – перебил его Кравченко. – Если бы в бравую ментовскую компанию не затесался мой давний дружок, еще неизвестно…

– Да не бахвалься ты, Кравец! – Марк шутливо и совсем не больно стукнул Славу в живот. Тот поморщился. Видно, Марк попал по синяку. – Твой Колюня, конечно, кстати пришелся, но больше нам сережка помогла. Теперь Юргенс точно подозреваемый номер один.

– Как думаете, отмажет его папаша?

– Скорее всего, – ответил Ветер. – Забашляет кому надо, и дело закроют.

– Или найдут козла отпущения, – предположил Егор. – И очень хочется надеяться, что им окажется не один из нас.

– Хочешь сказать, что не стоит расслабляться?

– Ни в коем случае. – Егор посмотрел на часы и присвистнул: – Ого, уже вечер! Пора собираться, ребята, иначе домой попадем черт-те когда…

– Да, поехали, – подхватила Диана. – А то у меня сигарет осталось всего пять штук, а стрельнуть не у кого, вы ведь не курите.

– И тебе не советуем, – не мог смолчать Марк.

– Я в советах не нуждаюсь, – растянула губы в хищной улыбке Диана и пошла в дом собираться.

Остальные последовали ее примеру.

Спустя десять минут все были готовы. Возился только Егор – ему потребовалось больше времени из-за кайта, который пришлось складывать. Но наконец он загрузил свои вещи в багажник и подошел к Ветру попрощаться.

– Ну что, Барин, приедешь в субботу? – спросил Сергей.

– Да, постараюсь.

– И вас всех жду. – Ветер обвел взглядом присутствующих и остановил его на Ульяне. – Писательницу тоже. Приедешь, Мичурина?

– С удовольствием.

– Я тебе сюжетец подкину, если захочешь. Меня как-то в открытое море вынесло, еле спасли… Чем не завязка для приключенческого романа?

Звал Ветер ее в гости, естественно, не поэтому. Просто заметил, что Ульяна понравилась Егору, и опасался, как бы тот девушку без его помощи не прошляпил.

– А кайтингу обучишь?

– Решила заняться? Что ж, одобряю. Но учить не буду, у меня терпения не хватит. А вот Барину его не занимать, к нему обратись.

Тут он заметил, что Кравченко единственный из всех выглядит нетрезвым. И, вспомнив, что тот пил с Колюней, предложил ему:

– Славка, оставайся лучше у меня, а то на первом же посту тормознут! Сейчас еще по рюмашечке выпьем и спать завалимся. Ранним утром встанешь как огурец, и в путь.

– Не, – замотал головой Слава. – Мне домой надо. Да и машину сыну обещал завтра с утра дать. У него выезд на природу с компанией. Так что тачке тоже домой надо.

– И как же ты поедешь?

– Да я нормально себя чувствую. Просто устал, не выспался. А так я трезвый.

– От тебя пахнет.

– У меня с собой три штуки, откуплюсь.

– Нет, так не пойдет! – встрял Марк. – Пусть Диана за руль твоей тачки сядет. У нее есть права.

– А водит она нормально? – недоверчиво покосился на Диану Слава.

– Неплохо. Я сам учил.

Это успокоило Кравченко – он знал, что Штаркман водитель от бога.

– А мне куда? – подала голос Ульяна.

– Да куда хочешь, – ответил Слава. – Хоть с нами, хоть с Марком, чтоб ему не скучно было.

– А давай со мной? – предложила Бабуся.

Ульяна кивнула. Женя ей очень нравилась. Она была интересной собеседницей, приятным и добродушным человеком, и лучшего попутчика желать не приходилось. Но не успела писательница сделать шаг в сторону «Нивы», как ее перехватил Егор:

– Не туда направляетесь, барышня. Вам сюда! – И он указал на свой внедорожник.

– Да нет, я с Женей поеду.

– У нее в машине кондиционера нет, придется окна открывать, а через них пыль да выхлопы в салон летят. – Баринов подвел Ульяну к джипу и распахнул перед ней дверцу. – Так что вам, мадам, лучше в моей ехать.

Ульяна не стала спорить, забралась в удобный салон и откинулась на сиденье. Подголовник, к счастью, был очень мягким, и она пристроила на него свой побаливающий затылок. Шишка поныла, поныла да успокоилась.

Егор тем временем обнялся с Ветром и перекинулся парой прощальных слов. После чего плюхнулся на водительское место и завел мотор.

Из «Ветродуйки» они уехали первыми. За ними стартовал Марк, затем Диана со Славой на машине Кравченко. Последней покинула станцию Женя – ее «Нива» завелась только с третьего раза.

Некоторое время ехали молча. Баринов щелкал кнопками магнитолы, Ульяна рылась в сумке, проверяла, не забыла ли чего.

– Какую музыку ты любишь? – спросил Егор. – Есть на выбор шансон и ретро. Тут только две радиостанции ловятся.

– Тогда лучше ретро.

– А вообще?

– Ты не поверишь…

– И все же?

– Люблю группу «Звери».

– Мда… Не ожидал.

– И солист Роман мне нравится. Очень харизматичный молодой человек.

– Любишь молоденьких?

– Я же имею в виду не внешность! – запротестовала Ульяна. – Он мне как личность нравится…

На самом деле солист группы «Звери» нравился Ульяне и внешне, но признаваться в этом она не собиралась. А то Егор и правда подумает, что ее тянет к мужчинам помоложе – Роману, может, и было лет тридцать, но выглядел-то музыкант как паренек. Однако Ульяну, наоборот, больше привлекали те, кто хоть чуточку ее старше. Возможно, потому что у отца с матерью разница в возрасте была классической для советской семьи: папа родился на полтора года раньше мамы. В то время было нормой: муж старше супруги на год, два, три, пять, реже она его на столько же, но бо́льшая разница в возрасте вызывала у всех нездоровое внимание, насмешки, скепсис. Ульяна помнила, как мать презрительно поглядывала на соседку, приведшую в дом парня, годящегося ей в сыновья. Той было тридцать восемь, а ему двадцать один. Несмотря на такую разницу, пара хорошо жила, но спустя два года распалась. Мама заметила, что ничего другого и не ожидала, потому что ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННО иметь любовную связь с человеком другого поколения. Ульяна на всю жизнь ее слова запомнила. И когда встречалась со студентом (который был младше ее всего лишь на шесть лет), не могла отделаться от чувства стыда. Как будто и вправду совершала что-то противоестественное…