Вслед за Ришелье пришла его тень — кардинал Джулио Мазарини. Он продолжил моду на деньги, присовокупив к ней моду на взятки. «Что такое взятка? Взял и сделал», — шутка из той эпохи. Ма­зарини мог многое... но не мог одного — сделать что-нибудь даром. Про него говорили: «Тысячу экю — возьмет, но одно экю тоже возьмет». Состоя­ние Мазарини, описанное после его смерти, по­трясает — 40 миллионов ливров... в два раза больше состояния Ришелье! После его смерти деньги до­стались родственникам. Как положено итальянцу, он любил семью. Чтобы король не отнял у родичей деньги после его смерти, кардинал завещал Людо­вику, королеве и Франции свою знаменитую кол­лекцию — 200 античных статуй, 500 картин великих мастеров, несколько сотен старинных манускрип­тов и, конечно, бесценные бриллианты. Любов­нице-королеве оставил огромный бриллиант «Роза Англии», королю — «Восемнадцать Мазарини» — восемнадцать несравненных бриллиантов. Граф Сен-Жермен считал камни Мазарини «самыми кра­сивыми в Европе». Граф сумел приобрести два из них, и сейчас они у вашего покорного слуги. Я со­бираю драгоценные камни, ибо они хранят элек­тричество владельца. Когда мне нужно поговорить с ушедшим, я держу в руках принадлежавший ему камень.

Вот при этих двух кардиналах окончательно родились новые времена. Теперь в моде были не только честь, храбрость и благородство, но и деньги! В эти новые времена и преуспела семья Фуке. При Ришелье отец Николя Фуке стал бли­жайшим помощником кардинала, в его руках была морская торговля и флот. Но денег едва хватало, ему пришлось кормить целую детскую армию: лю­бимая жена родила 12 детей. К тому же он, к изум­лению коллег, был честен. Так что его сын, наш герой Николя Фуке, получил очень небольшое на­следство. Зато ему досталось то, что важнее де­нег, — связи отца. Благодаря отцу юный Николя хорошо известен самому Ришелье. Под покрови­тельством великого кардинала он быстро шагал по ступеням карьеры — советник в парламенте, ин­тендант по вопросам финансов в провинции и так далее... После смерти Ришелье Николя начал так же преданно служить новому хозяину — кардиналу Мазарини. Во время Фронды оказал большие услуги кардиналу и королеве... В награду (и за боль­шую взятку) Мазарини назначил Фуке одним из двух интендантов финансов... И вскоре (уже за бас­нословную взятку) сделал Фуке главой финансов Франции — суперинтендантом. Но кардинал заста­вил его хорошо потрудиться на этом посту. Именно с помощью Фуке Мазарини утроил свое фантасти­ческое состояние.

Не обижал Фуке и себя. Он получил разреше­ние на освоение колоний в Америке и Африке. На торговле с колониями сделал сказочное состоя­ние... Но чем больше богател, тем больше тратил! Он обожал жизнь и щедро платил за все ее наслаж­дения. Так что великому богачу постоянно были нужны деньги! И он перестал различать казну свою и казну Франции. Огромнейшие суммы, которые он зарабатывал, дополнялись огромными сред­ствами, которые он брал из казны. Фуке безот­четно распоряжался финансами королевства. Но следил, чтобы государственная казна никогда не пустовала. Обирая казну, сам же ее пополнял — время от времени отдавал назад забранные деньги. Кроме того, щедро и постоянно ссужал госу­дарству. Долг французской монархии своему ми­нистру финансов составлял миллионы. Во время войны с Испанией ссудил Мазарини на войну значительную сумму — несколько миллионов лив­ров. Но (что самое важное) он умел убеждать дру­гих богачей подписываться на огромные и, глав­ное, безвозмездные займы на военные победы, на блеск самого роскошного двора Европы. При Фуке банкиры, желавшие жить спокойно, должны были щедро жертвовать в казну. Тех, кто этого не делал, ждали изнуряющие финансовые проверки и гроз­ные судебные процессы.

Постепенно он почувствовал себя настолько сильным и, главное, независимым, что перестал носить деньги кардиналу. Мазарини пришел в бе­шенство, но Фуке посмел не обращать внимания. Более того, он заговорил о необходимой «прозрач­ности» трат казны.

— Богатые люди у нас должны стать честными. Это наш призыв, — объявил Фуке.

Мазарини только усмехнулся:

— Если он имел в виду себя, то фраза должна звучать иначе: «Когда он стал богат, он стал честен».

И поклялся уничтожить суперинтенданта. Но боги были на стороне Фуке. Именно в это время Мазарини заболел.

Фуке понимал опасность подобной жизни. Он купил пост главного прокурора парламента Па­рижа. После канцлера это была вторая по значе­нию должность во французской администрации. Она давала Фуке главное — право на личную не­прикосновенность. Озаботился он и о другой, куда более прочной защите. Он вел все финансовые дела королевы Анны Австрийской, и здесь он за­бывал о «прозрачности».

Все самые дорогие прихоти королевы-ре­гентши тотчас выполнялись... за счет казны. Он был посвящен во все финансовые тайны королевы Анны. Но в быстротечности жизни Фуке не заме­тил: королева-мать стала безвластной, власть уже давно перешла к молодому королю. Фуке не воспри­нял всерьез речь короля после смерти Мазарини. Богатейший человек Франции не захотел понять слова Людовика: «Теперь править буду я сам».

Удары грома

Все, что далее случится с Фуке, предсказать было нетрудно, ибо это много раз случалось под солнцем. Как бывает с очень могущественными людьми, он все больше терял ощущение реально­сти, все больше верил в абсолютную силу своего богатства. Что делать, великое богатство непре­менно порождает великое безумие. Он будто ослеп. Он не видел того, что видели все: король стал очень опасен. Королю — 20 лет. И он, владыка ве­ликой европейской державы, продолжал жить по­дачками своего министра финансов, этаким бед­ным родственником при великом богаче. Ситуация все чаще приводила короля в ярость, и королеве-матери все труднее было его успокаивать. Уничто­жение богатейшего олигарха Франции постепенно становится манией Людовика. Расправа с Фуке не­обходима королю не только потому, что он хочет забрать его небывалое состояние, которое Людо­вик все чаще называет «миллионами, украденными у короля». Но это только одна из причин. Есть и другая — важнейшая. Переживший Фронду Людо­вик жаждет наглядно показать обществу, что от­ныне в стране есть и будет только одна власть — власть короля! И богачом отныне может быть только тот, кому король разрешает быть богачом, и до тех пор, покуда он ему это разрешает. И по­тому Людовик задумал уничтожить того, кого об­щество и двор считали самым могущественным, самым богатым и самым независимым человеком в государстве.

Незадолго до смерти Мазарини в его окружении появился опаснейший господин. Его звали Жан-Ба­тист Кольбер. Этого безвестного человека кардинал считал финансовым гением. Он готовил его на смену Фуке. Для начала он сделал его управляющим всеми своими дворцами, землями, богатейшими ма­нуфактурами. Кольбер справился блестяще. Имуще­ство кардинала тотчас начало приносить баснослов­ные доходы, и при этом (что самое приятное для болезненно скупого кардинала) — мизерные рас­ходы... И все это время по приказу Мазарини до­тошный Кольбер начинает собирать документы про­тив Фуке. Кардинал решил свалить обнаглевшего олигарха. Но не успел — помешала смертельная бо­лезнь. Но и на смертном одре князь церкви помнил о мести, забыв о скорой встрече с Господом. Умирая, кардинал решил передать молодому королю свой посмертный дар — Кольбера.