— Садись, — сказал доктор и как-то оценивающе посмотрел на неё. — Ты, говорят, в медицинском колледже учишься?

— Учусь.

— В следующем году заканчиваешь?

— Да.

— А где потом хочешь работать?

— Не знаю… Не думала ещё.

Пётр Васильевич усмехнулся.

— Только не ври. Думала, конечно. Не хочешь в реанимацию? На передний край?

Марина совсем растерялась.

— Это интересно…

— Ещё бы! Но для того, чтобы у нас работать, надо многому научиться. Я тебя возьму после окончания и на первичную специализацию направлю. Мне очень нужны толковые медсёстры. Но это потом, на следующий год, а пока… не хочешь со следующего месяца к нам перейти? Мы без санитарок горим, дежурства некем закрывать.

— Я ведь только на полставки работаю, да и Владимир Николаевич меня не отпустит, у нас на травме тоже персонала не хватает.

— Твой начальник тебя хвалит, но обещал не задерживать, если сама захочешь. Он понимает, что тебе расти надо. И деньжат у нас чуть побольше, чем в вашем отделении. Пока идут занятия, поработаешь на полставки, а летом все полторы возьмёшь, санитарки на огороды запросятся.

— Не получится на полторы. Я не могу…

— Почему?

— Я за одной старушкой ухаживаю. Я у неё живу. Она очень старенькая, совсем беспомощная. Одну её оставлять надолго нельзя.

Доктор оценивающе посмотрел на Марину.

— Ладно. Не будем вперёд загадывать. До лета ещё дожить надо.

Они поговорили ещё немного, и она почти вприпрыжку поскакала по лестнице в своё отделение.

Вот такая пошла светлая полоса в её жизни! Вот как счастливо всё сложилось — и новая квартира, и новая, совсем другая работа!

И вдруг то самое холодное и отрезвляющее, что затаилось в её подсознании, что она так старательно отгоняла от себя, о чём не хотела думать, словно с отчаянным криком, вырвалось наружу.

— Всё! — Выдохнула Марина. — Это всё!

Она, села на широкий подоконник в пустой рекреации, прижалась лбом к влажному стеклу. В больнице было тихо, за окном стояла весенняя холодная ночь. Где-то у ворот приёмного отделения иногда вспыхивали фары бесшумно подъезжавших машин «Скорой помощи».

Надо было поставить все точки над «и». Совершить первую в жизни победу над собой. И Марина, наконец, честно призналась себе, что переехать в собственное жильё — значит бросить Старуху одну. Почему это вдруг стало невозможным? Когда их взаимное недовольство, перепалки, раздражительность, бесконечные стычки сменились робкой, едва заметной привязанностью друг другу? Обиды и раздражение куда-то исчезали, как только Марина выходила из дома. Никогда прежде не приходилось ей о ком-то заботиться: эти функции в детском доме выполняли воспитатели и нянечки. А теперь она страшно пугалась, когда слабеющей день ото дня Старухе становилось совсем плохо, когда вдруг резко подскакивало или падало её артериальное давление и даже путалось сознание. Она научилась вызывать «Скорую», разговаривать с дежурными диспетчерами. Приезжавшие по вызову медики смотрели на Марину сочувственно, делали какие-то уколы и только пожимали плечами, когда она выходила проводить их в прихожую: что поделаешь — возраст… Иногда Марина прогуливала первую лекцию, чтобы примчаться домой после дежурства и проверить, не надо ли чего Старухе. Она даже представить себе не могла, что на её месте рядом с Еленой Ивановной окажется какая-то чужая женщина из собеса, которая не знает тонкостей обслуживания такого непростого человека, которая будет делать всё формально, холодно, отчуждённо, которая будет раздражаться по пустякам и от услуг которой старый, доживающий свои дни человек не сможет отказаться. А совместить всё: разорваться между учёбой, работой, своим новым домом и опекой старой беспомощной женщины тоже никак не получится. Что делать? Как поступить правильно? От напряжения у Марины звенело в ушах и больно сжимало виски. Ведь если отказаться сейчас от последней возможности получить собственную крышу над головой, если Старухи не станет, она окажется на улице. Снимать комнату не позволит её санитарская зарплата, до диплома — целый год. Марина глубоко и прерывисто вздохнула. Решение давалось так непросто! Она звонко шмыгнула носом. Очень хотелось заплакать, но слёз, как всегда, не было. И в который раз она подумала: Господь зачем-то направил её к Старухе, и вразумил Елену Ивановну, чтобы та согласилась принять в свой дом незнакомую детдомовку. Зачем? Наверно, не для того, чтобы Марина через полгода бросила её, совершенно беспомощную, на произвол судьбы!

И решение было принято. Окончательно и бесповоротно. Марина с непонятным облегчением перекрестилась и, спрыгнув с подоконника, заторопилась в санитарскую комнату учить анатомию.

Шла Светлая Седмица, исповеди не было. Служил литургию отец Михаил и Марина причастилась из его рук. После благодарственных молитв, как всегда, была проповедь.

Народу в храме было много. Празднично одетые прихожане внимательно и доверчиво смотрели на своего настоятеля. Марина слушала отца Михаила сначала рассеяно, напряжённо думая о своём, но постепенно вникала в смысл его слов, и вдруг ей показалось, что священник угадал её мысли.

— «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас», — сказал Господь своим ученикам Что же такое настоящая Христианская любовь? Как научиться такой любви? Мы с вами привыкли делать добро только тем, кто с нами поступает также. Но Господь в Евангелии говорит: «Если вы будете благо творить только тем, кто вам творит, то какая от этого польза? Так поступают и язычники».

А теперь давайте вспомним, когда в последний раз мы помогали больным и немощным людям? Как давно мы старались поддержать человека, попавшего в беду? В наше нелёгкое время столько людей вокруг нас нуждаются в помощи, но, к сожалению, год за годом, день за днём мельчает наша любовь. А где нет любви — там нет и Господа. Мы всегда находим себе оправдание: ведь нам самим сегодня так многого не достаёт материальных благ! Но наша любовь должна быть жертвенной. Каждый день, читая вечернее правило, мы произносим в молитве святого Иоанна Златоуста такие слова: «Господи, избави мя всякого неведения и забвения, и малодушия, и окамененного нечувствия». Достичь такой любви не просто, но если начать с малого, то постепенно мы сможем стать лучше. Святые отцы говорят: «Спешите делать добро, потому что времени мало». И, действительно, наша жизнь очень коротка, поэтому надо приложить все усилия для исполнения заповеди любви. Аминь!

Когда храм опустел, и только возле святыни храма, чудотворной иконы Богородицы, стояла, плача, какая-то женщина, отец Михаил подошёл к Марине, ожидающей его у свечной лавочки.

— Наш юрист, Константин Игоревич, не смог прийти, не получится сегодня тебя с ним познакомить. Вот его карточка с телефонами, позвони ему. Он работает в юридической