Перед выпускными экзаменами Шанкрит шел из школы. Переживал, не обидел ли своим неуклюжим объяснением нежную соседку по парте. Он уже год романтически о ней вздыхал, делал небольшие подарки… И вдруг увидел, что она взасос целуется с накачанным красавчиком из параллельного класса – сыном мелкого лавочника. А тот преспокойно лапает ее грудь.

Дома Шанкрит долго сидел в своей комнате. Думал. И вышел, дав себе два обещания. Никому не позволять над собой смеяться. И никого не любить. О, это были прекрасные качества для руководства дедовой империей.

Единственное, что он себе позволил, – страсть к сильным темным амулетам. Партнеры знали: хочешь его задобрить, подари древний талисман или расскажи, где такой имеется.

Русский партнер, с которым у него так хорошо пошел бизнес, над ним посмеивался.

– Ты ж нормальный мужик, музыку современную слушаешь, на тачках крутых ездишь, неужели веришь в эту дурь?

Шанкрит только улыбался. Если ты чего-то не видишь, не факт, что этого нет. Кошки слышат неуловимые для человека шорохи, собаки чувствуют неразличимые для нас запахи.

Вот и некоторые народы ощущают то, что от остальных скрыто.

Тайцы с рождения живут среди духов. Видят мир, который фаранги не улавливают. У них просто нет для этого органа чувств. Да, много здесь смешного: когда жены подкладывают мужьям снадобья в суп, чтобы к любовницам не ходили. Подчиненные зашивают начальникам в стулья амулеты, чтобы те продвинули их по службе. Или когда министерство финансов на полном серьезе рассылает подчиненным магические письма с заговором против взяточничества. Было тут и такое. Но есть настоящие талисманы огромной силы. На них Шанкрит и охотился. Пока, правда, попадалась одна мелочь.

* * *

– Ты слышал про Изумрудного Будду? – как-то спросил его верный телохранитель Чатчан, с которым Шанкрит почти не разлучался. Он вырос в его доме, и однажды отец с ухмылкой сказал: кто знает, может, это твой брат.

– Изумрудного Будду в Бангкоке? – удивился Шанкрит. Известнее достопримечательности в Таиланде не найти.

– Нет, настоящего. То есть из настоящего изумруда. Совсем старый талисман, вроде его сам Будда в руках держал. Он еще на его голову похож. Говорят, сила у него зашибенная, прямо властелином мира становишься. Но только его прячут. Какие-то Хранители из рода в род передают. Не слышал?

Шанкрит не слышал. Не очень поверил. Все стоящие вещи на рынке амулетов давно известны.

– Ты откуда о нем узнал?

– Одна девчонка сказала. У них в деревне давно разговоры ходят. Вроде там недалеко этого Будду и нашли. Потом он исчез. Только все там уверены, что кто-то из местных его прятал. А тут мужа их знахарки как-то странно убили. Что-то забрали. Короче, девчонка говорит: узнала, у кого камень. Ей перед свадьбой деньги нужны.

– Ладно, тащи ее сюда, – нехотя сказал Шанкрит.

И до сих пор не знает: не лучше ли было отмахнуться…

Девчонке тогда не повезло – она попала в плохой день. С утра у Шанкрита раскалывалась голова, а его личный лекарь куда-то делся и мобильный отключил.

«Узнала девка, что я собираю амулеты, и хочет развести меня на деньги!» – зло подумал Шанкрит, когда к нему привели бедно одетую смазливую мордашку. Такие охотницы уже ему встречались.

– Уберите ее! – сказал брезгливо. – Только допросите сначала!

Подчиненные «уберите» поняли слишком буквально. Но телохранитель доложил:

– Девчонка уперлась. Кричала, был в деревне такой талисман. А потом муж одной из местных выпивох из Банкгока приехал, хозяина убил и с камнем сбежал.

Шанкрит махнул рукой:

– Уйди, не до тебя!

Что стало с девчонкой, не поинтересовался. А вот про камень потом справки все же навел.

И обрывки слухов вдруг стали цепляться друг за друга, как колючки на песке в ветреный день.

Вот вроде видели его в старинном монастыре на Севере. Вот в конце XVII века монах с его помощью спас от неизвестной болезни целую деревню – рядом с той, о которой болтала девчонка. Вот вроде держали его в руках торговцы пряностями. А в XX веке разговоры о камне потухли, как тлеющий огонь под дождем. И если то, что он узнал, правда…

Он боялся, что достать Изумрудного Будду будет трудно. Амулеты такой силы отлично защищены. Но все прошло гладко.

Девчонка не врала: настоящих хозяев жестоко убили. И тем сняли с камня личную защиту. А найти вора и забрать у него чужое для людей Шанкрита, натасканных на розыск нечестных наркодилеров, пара пустяков.

Он сам не знал, чего ждал, когда ему принесли изумруд. Но явно не того, что случилось.

Он взял огромный, необработанный, действительно чем-то напоминающий голову Будды камень в руку, так что тот шероховатой кожей заполнил всю ладонь, – и вдруг по глазам полоснул яркий зеленый луч. А изнутри, с самых глубин, каких он в себе и не знал, его затопил блаженный золотистый свет, который – он ощущал это физически – вытесняет со дна души черную накипь, как пригорелый жир со сковородки.

Шанкрит стоял, прикрыв глаза, прислушивался к себе и понимал. Не его это сила. Чужая. Но он ни за что больше не расстанется с ясным, излучающим удивительное нездешнее тепло светом…

С того дня для него не существовало других амулетов. Он перестал собирать коллекцию, и в комнату, где хранились талисманы вместе с Золотым Ребенком, больше не заходил. Изумруд заменил их всех.

Вот только… По ночам ему стал сниться один и тот же сон: человек без лица выхватывает из его рук изумруд. И сразу наваливается такая тоска, будто кто-то забрал и его душу.

Сон оказался вещим. Первый раз, когда Ночные Никто отняли камень, он сумел все вернуть. Второй раз, когда чуть не отняли и жизнь, понял: все. Его империя разрушилась. Кто-то там, в правительстве, действовал по той же схеме, что и он сам. Зачем договариваться, если можно отнять? Надо менять внешность и сваливать из страны. Капиталы давно уже переведены в Америку. Осталось только вывезти себя и Изумрудного Будду.

Русский партнер, далекий от местных разборок, и личный телохранитель показались ему в той ситуации самыми надежными.

…Сейчас Шанкрит лежал, ждал сообщения и тяжело думал. Почему он так ошибся? Что затмило его разум? Неужели все-таки Золотой Ребенок отомстил?

– Стрелять умеешь? – кивнула Машка на пистолет у Тао в руках.

– Не очень! – тайка была напугана.

Значит, просто брала нас на понт.

– Тогда давай мне, – Машка схватила Тао за руку. – У меня была пятерка по стрельбе!

– Маша, тут не тир, – попыталась я привести ее в чувство. – Тебе от вида порезанного пальца плохо…

– Ни фига! Так просто я им не дамся. Хоть раз, да пальну.